взбешенный, что когда на постоялом дворе слуги стали спрашивать его,
останется ли он ночевать или хочет ехать дальше, он не знал, что ответить,
и послал всех к черту.
и приказал запрягать лошадей, чтобы как можно скорее возвращаться домой.
Благодаря хорошему санному пути, он очень быстро проехал расстояние,
отделявшее его от дома. По дороге он успел все обдумать и успокоиться, а
когда жена, не ожидавшая его так скоро, вышла к нему навстречу,
расспрашивая, что случилось, он спокойно отвечал, что с этими упрямцами
ничего нельзя было поделать.
пропадал целую неделю. А вернувшись, объявил жене, что завещание
недействительно, потому что написано стариком под чужим влиянием и в
болезненном состоянии, и потому он уж начал хлопоты о том, чтобы отменить
его.
энергии и не применял всех средств, необходимых для успеха дела. Прежде
всего, он отправился к одному из предводителей партии, стоявшей на стороне
фамилии, и предложил ему свои услуги взамен поддержки его процесса по делу
о наследстве. Подкомория знали здесь и ценили его ловкость, поэтому
перебежчик был встречен радушно, как ценный союзник.
временем подкоморий, собрав у себя и подготовив шляхту, напал однажды
ночью на Божишки и занял их, а попутно и другие фольварки.
что понадобилось бы несколько сот вооруженных людей, чтобы отобрать их у
Кунасевича.
ответить ему, что надо переждать; он хорошо знал о состоявшемся
соглашении, девизом которого было: рука руку моет - но его гораздо больше
интересовали депутаты и исход сеймиков, чем судьба фаворита, которому он
приказал возвращаться в канцелярию.
щедро сыпать деньгами, тогда как они не имели лишнего гроша для ведения
дела. Правда, юристы, с которыми они советовались, уверяли их, что в конце
концов завещание будет признано, и они выиграют дело; но процесс мог
затянуться на многие годы, а тем временем подкоморий сидел бы себе в
Божишках и извлекал бы из имения все выгоды.
вернули ее к жизни, а теперь она снова погрузилась в уныние, близкое к
отчаянию... Теодор, не решаясь оставить ее одну в таком состоянии, писал
князю-канцлеру, извиняясь и прося продлить ему отпуск. Ему приходилось
ходить к юристам, собирать документы, делать выписки из актов и
расходовать последние гроши на то, чтобы получить дедовское наследство.
говорили повсюду, когда в Борку неожиданно появился давно туда не
заглядывавший доктор Клемент.
вернуться в Варшаву.
земли, встретил его по дороге.
упали в бездну. Я еду не для того, чтобы выразить сожаление, но с
предложением помочь. От вас зависит принять его или отклонить.
имение и переговорить с этим разбойником...
делать без нее.
же сказал ей, что приехал ее навестить, потому что слышал, что она
чувствовала себя нездоровою.
Оставьте меня в покое с вашими лекарствами.
правда ли? - прибавил Клемент.
простой способ закончить его.
что на свете! Скорее погибну! Принять помощь от этого человека - это все
равно, что получить пощечину!
Доктор не решился настаивать на своем предложении; он вышел на крыльцо и
уехал опечаленный.
тяжесть, которую трудно было нести, даже обладая большим мужеством. Мать
молилась, плакала, и, желая помочь ему советом, выдумывала всевозможные
проекты, невыполнимые на практике, чего она не могла понять, и с
нетерпением требовала осуществления их в жизни.
Кунасевичем, который умел пользоваться всякими случайностями, а с другой
стороны позаботиться о том, чтобы не утратить своего места и расположения
у князя-канцлера, и в то же время успокаивать и утешать мать.
возвращения, а на ответные письма Теодора с просьбами о продлении отпуска
там, по-видимому, не обращали никакого внимания, то егермейстерша
решительно заявила сыну, что ему необходимо хоть на несколько дней
съездить в Варшаву и лично сообщить канцлеру о своем положении.
предлогами откладывал свой отъезд, но, наконец, подчиняясь ее настояниям,
решил ехать, чтобы вернуться в самом непродолжительном времени. Как раз в
это время началась отвратительная осенняя распутица, и Теодору пришлось
ехать верхом в сопровождении только одного мальчика-слуги и с небольшим
багажом. Он рассчитал заранее место и время остановок и выбрал кратчайший
путь.
привязывавшее шляхту к своим домам, на проезжей дороге было большое
оживление. Уже по внешнему виду страны видно было, что она переживает
период напряжения всех сил и борьбы. Некоторые шляхтичи ехали в столицу,
другие - на сеймиковые предвыборные собрания в города своих округов. С
одной стороны собирались сторонники гетмана и Радзивилла, с другой -
приверженцы фамилии. Нередко на проезжей дороге или на постоялых дворах
встречались представители двух неприятельских лагерей, часто находившиеся
в родстве между собой, но расходившиеся в своих политических воззрениях,
начинались горячие споры, и дело доходило иногда до сабель...
втянутым в спор. С первого же взгляда ему стало очевидно, что сила была на
стороне фамилии, а друзья гетмана были не уверены в себе и держались
недружно.
дали знать о возвращении беглеца. Князь думал, что он вернулся
окончательно, приказал позвать его к себе и прежде всего начал с
выговоров.
Поехал на две недели, а сидит два месяца! Двум богам служить нельзя; а
такой службы не понимаю... И не допускаю.
не мог предвидеть. Мать моя опасно больна, а я не могу ее оставить. Дед
мой умер недавно, и хотя он оставил самое легальное завещание, мое имение
взяли захватом.
сказал Теодор.
пожертвовать общественным интересом для вашего частного дела.
превышение власти...
справедливость возьмет верх, а пока вы должны потерпеть. Наследство в
руках подкомория...
достигнуть всего сразу...
князя канцлера.
больной матерью.
разберем и твое дело.
мне возместить, - вскричал Теодор.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Белов Вольф
Шилова Юлия
Махров Алексей