ржанием и пофыркиванием, как добропорядочные животные, которые, будучи
лишены дара слова, все же открыли способ обмениваться мыслями.
в Шартр на взмыленных копях; конские бока дымились, с губ свисали клочья
пены. Один конь упал на соборной площади как раз в то время, когда верующие
шли к мессе; вид породистого скакуна, загнанного и, как самая последняя
кляча, брошенного владельцами па произвол судьбы, представил для шартрских
обывателей зрелище, не лишенное интереса.
отличались наблюдательностью, - итак, говорим мы, некоторые из горожан
заметили, как тот всадник, что был повыше ростом, сунул экю в руку какому-то
честному малому и малый проводил приезжих до ближайшего постоялого двора. А
по прошествии получаса оба путешественника, уже на свежих лошадях, выехали
из задних ворот постоялого двора, выходивших г, открытое поле, и щеки их
пылали ярким румянцем, свидетельствовавшим о пользительности бокала теплою
вина, выпитого на дорогу.
отливающих голубизной - первым признаком приближения весны, высокий всадник
вплотную подъехал к своему спутнику и, раскрыв объятия, сказал:
нечего бояться.
который была закутана, грациозно склонилась с седла, положила обе руки на
плечи молодому супругу и, не сводя с него глаз, выполнила просьбу, одарив
его нежным и долгим поцелуем.
виновником был поцелуй, которым госпожа де Сен-Люк вознаградила своего
супруга, но, так или иначе, наши знакомцы в тот же день остановились на
небольшом постоялом дворе в деревне Курвиль, расположенной на удалении всего
лишь четырех лье от Шартра; уединенность этого строения, двойные двери в
комнатах для постояльцев и множество других преимуществ были для двух
влюбленных надежной порукой их безопасности.
туда был подан завтрак, заперлись на ключ. Там они в полной тайне провели
весь день и всю ночь, сказав хозяину, что за время долгого пути совсем
выбились из сил и просят не беспокоить их до следующего утра. Нужно ли
говорить, что эта просьба была свято уважена.
Шартра в Ножан.
на беглецов и даже не на влюбленных, а скорее па двух школьников. Они
резвились от всей души и то и дело сворачивали с дороги - полюбоваться
скалой, напоминающей конную статую, наломан, молодых веток с набухающими
почками, поискать ранних мхов, нарвать подснежников, этих дозорных весны,
пробившихся сквозь уже подтаявший снег. А заметив отблески солнца на
переливчатом оперении дикой утки или увидев зайца, стремглав несущегося по
полю, они приходили в бурный восторг.
свободным. Ты была когда-нибудь свободной, Жанна?
впервые я могу досыта наслаждаться свежим воздухом и простором. Мой отец был
человеком недоверчивым, мать - домоседкой. Меня выпускали из дому только в
сопровождении гувернантки, двух горничных и огромного лакея. Не помню, чтобы
мне хоть раз позволили побегать по лужайке с тех пор, как взбалмошным а
веселым ребенком я резвилась в больших Меридорских лесах вместе с моей
доброй подружкой Дианой. Бывало, вызову ее бежать наперегонки, и мы несемся
сломя голову по лесным просекам, пока не потеряем друг друга из виду. Тогда
мы останавливаемся и трепещем от страха, заслышав, как хрустит валежник под
ногой оленя, лани или напуганной нами косули, которая бросилась удирать со
всех йог, предоставив нам с дрожью прислушиваться к молчанию лесной чащи. Но
ты, мой любимый Сен-Люк, ты был свободен?
герцогом Анжуйским, он увез меня в Польшу, вместе с ним я вернулся в Париж,
нерушимыми правилами этикета прикованный к его особе, преследуемый слезливым
голосом, который, стоило мне на минуту уединиться, тут же кричал: "Сен-Люк,
друг мой, мне скучно! Приди разделить мою скуку!" Свободен! Как же! А
корсет, который сдавливал мне желудок? А огромные накрахмаленные брыжи,
которые в кровь обдирают шею? А эти локоны, завитые на клею? В дождь они
размокают и слипаются, а всякую пыль притягивают к себе, как магнит. А
шляпа, наконец, шляпа, приколотая к голове булавками, словно гвоздями
прибитая? О нет, нет, моя ненаглядная Жанна, мне кажется, я был еще менее
свободен, чем ты. Ты же видишь, как я радуюсь свободе. Да здравствует
творец! Какая отличная штука свобода! И зачем это люди сами себя порабощают,
когда они могут без этого обойтись?
молодая женщина, - если пас посадят б Бастилию?
Сдается мне, что вчера мы с тобой вовсе не скучали, хотя весь день просидели
взаперти, совсем как государственные преступники.
улыбкой, - если нас схватят, не думаю, чтобы нас посадили вместе, И,
попытавшись высказать так много в столь немногих словах, очаровательная
молодая женщина покраснела.
надежно укрыты; знал бы ты Меридор с его вековыми дубами, похожими на
церковные колонны, подпирающие небесный свод, с его бесконечными чащобами, с
его медлительными речками, струящими свои воды летом в тени зеленых аркад, а
зимой - под покровом опавших листьев; а потом, большие пруды, хлебные нивы,
цветники, бесконечные лужайки и маленькие башенки, вокруг которых, как пчелы
вокруг ульев, с веселым шумом кружатся тысячи голубей, а потом, а потом -
это еще не все, Сен-Люк, - в этом маленьком королевстве есть своя королева,
у этих садов Армиды есть своя волшебница, красавица, воплощенная доброта, ни
с кем не сравнимая Диана, алмазное сердце в золотой оправе. Ты ее полюбишь,
Сен-Люк.
Не в ее характере по капризу менять свои привязанности. Только вообрази
себе, как счастливо мы заживем в нашем гнездышке из цветов и мхов, которые
весной зазеленеют. Диана полновластная хозяйка в доме старого барона, своего
отца. Он не будет нам помехой. Это воин времен Франциска Первого, сейчас он
столь же немощен и безобиден, сколь в давние времена был смел и силен. В
прошлом у него одно воспоминание - его король, победитель при Мариньяно и
пленник при Павии; в настоящем - только одна любовь и одна надежда - его
горячо любимая Диана. Мы можем жить в Меридоре, а он об этом и знать не
будет и даже ничего не заметит. А если и узнает - не беда! Мы заплатим ему
за гостеприимство тем, что будем его терпеливыми слушателями и дадим ему
возможность сколько угодно превозносить Диану как самую прекрасную красавицу
во всем мире и восхвалять Франциска Первого как величайшего полководца всех
времен и народов.
кто самая прекрасная красавица во всем мире.
маленькую дверь охотничьего домика, который Диана отведет нам под жилье. Я
знаю этот домик: две башенки, связанные строением восхитительной
архитектуры, возведенным при Людовике Двенадцатом. Ты обязательно будешь им
любоваться, ведь ты так любишь цветы и кружева. А окна, окна! С одной
стороны - вид на спокойные, сумрачные, бескрайние леса, на просеках можно
заметить лань или косулю, которая щиплет траву, поднимая голову при малейшем
шорохе; а с другой стороны - открытые дали, золотистые поля, красные
черепичные крыши и белые стены деревень, Луара серебрится на солнце, сплошь
усеянная маленькими лодочками. Потом мы поедем па озеро, до него всего три
лье, там в тростниках нас будет ждать лодка. А лошади! А собаки! Мы поднимем
лань в дремучих лесах, и старый барон, не подозревающий, что в его замке
кто-то гостит, скажет, заслышав далекий лай:
Меридоре.
два-три лье внезапно останавливались, очевидно желая дать своим всадникам
возможность возобновить прерванную беседу или подправить не вполне удавшийся
поцелуй.
полной безопасности, они остановились на сутки; затем, на следующее утро,
после еще одной чудесной остановки на чудесном пути, по которому они
следовали, они дали себе твердое слово вечером того же дня прибыть в
Меридор, проехав по дороге, которая шла через пески и еловые леса, в те
времена простиравшиеся от Геселара до Экомуа.
изучил характер короля, у которого приливы кипучей деятельности сменялись
ленивым безразличием; в зависимости от того, в каком расположении духа
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Корнев Павел