Чтение 56–й страницы книги ~На странных волнах~

цвета. Печальный Толстяк стоял рядом, и Шэнди, отерев брызги с лица рукавом,
так и впился взглядом в фигуру колдуна. Глаза бокора были закрыты, он нервно
грыз кулак, и хотя дождь и брызги сплошным потоком текли по его руке, Шэнди
заметил струйку крови и догадался, что послушное поведение "Дженни" связано
не только с мастерством рулевого.

Но каждая следующая волна оказывалась выше и круче, и когда суденышко с
трудом вскарабкивалось на гребень и Шэнди, смаргивая воду с ресниц,
оглядывал море, ему казалось, будто некая сила несет корабль через сияющие
вершины Альп. Ему приходилось напоминать себе, что за неистовыми порывами
ветра не кроется сознательная злая воля.

Когда суденышко стало взбираться на очереднук крутую волну, Шэнди
физически почувствовал, как палуба под ногами словно бы развернулась. Они
уже выскочили на гребень, и тут крепление реи не выдержало, лопнув с
оглушительным грохотом, похожим на пушечный выстрел. Она крутанулась, порвав
веревки, и рухнула на транец, как копье с тремя остриями.

Шэнди пригнулся в ту самую секунду, когда рея пронеслась над его головой.
Он огляделся, опасаясь, как бы, не дай Бог, не убило рулевого или, того
хуже, не разнесло румпель в щепки. Однако рулевой был цел, но не успел Шэнди
с облегчением вздохнуть, как заметил, что окованный железом конец реи
вонзился в грудь Печального Толстяка и пригвоздил того к транцу.

- Дева Мария! - выдавил Шэнди онемевшими губами. Сумеют ли они теперь
уцелеть без бокора?

Уверенность окончательно покинула его, но, несмотря на это, он
оттолкнулся от леера, ухватился за гик и, перебирая руками, добрался до
мачты, где бился на ветру ничем не закрепленный парус. С другой стороны шел
кто-то еще, это оказался Скэнк, в его руках были нож и веревка. Когда судно
устремилось в провал между волнами, они вдвоем умудрились прорезать
несколько дыр в парусе, потом ухватились за мачту и держались, пока вода не
схлынула с палубы. Когда же судно выскочило на гребень, Шэнди зашвырнул
конец веревки на левый борт, ветер перехлестнул ее вокруг мачты, Скэнк
поймал конец и успел два раза обмотать вокруг кнехта, прежде чем ветер снова
налетел на них со всей своей силой.

Пары квадратных ярдов поставленного паруса хватило, чтобы удержать корму
от заноса по ветру, но Шэнди знал, что такой меры надолго не хватит. Но на
помощь им уже спешили другие, и Шэнди прижался к лееру, пропуская их. Он
ощутил резкую боль в животе, то ли оттого, что он перенапрягся, то ли от
съеденного. Шэнди надеялся, что в ближайшее время от него не потребуется
никаких физических усилий.

В ту же минуту он вдруг осознал, что какая-то тяжесть давит ему на грудь.
Он непроизвольно посмотрел вниз и даже отшатнулся от леера, ибо на отворотах
камзола болтались невесть откуда взявшиеся два серых угря с круглыми
головами. И лишь когда он схватил одного, намереваясь оторвать от лацкана и
выкинуть за борт, Шэнди понял, что это оторванные по локоть руки мертвеца.

Все его существо содрогнулось от отвращения и страха, но сознание
приказывало успокоиться. На нем сейчас был тот самый камзол, что и в день
преследования "Кармайкла". Он помнил, как руки мертвеца, вцепившиеся в его
камзол, не выдержали, оборвались, и тот свалился в пучину. Потом руки,
казалось, исчезли, но, похоже, они все это время призрачно цеплялись за его
камзол, подобно паутине, которую можно разглядеть только при определенном
освещении.

Усилившаяся боль в животе заставила его согнуться. Он заставил себя
размышлять. Что же это за освещение, которое выявляет эту мерзость? Ну
конечно же, чья-то враждебная магия, не скованная ограничениями берега. Ты
бы давно уже догадался об этом по запаху горячего железа, если бы не ветер.
Боль в желудке явно чей-то злобный подарок.

Морская вода захлестнула его, когда "Дженни" врезалась в очередную волну.
Но несмотря на страстное желание скорчиться в три погибели - от
проступившего холодного пота даже брызги казались теплыми, - он выпрямился и
схватил за плечо первого же пирата.

- Где Веннер? - проревел Шэнди тому в ухо.

Тот с удивлением уставился на руки, болтавшиеся на лацканах камзола, но
все же указал куда-то вперед и вниз.

Шэнди отпустил его и, мучительно переставляя ноги, стал пробираться к
люку. Он хватался за все, что попадалось под руку, пытаясь удержаться на
ногах. Внезапный порыв ветра, когда "Дженни" взмыла на гребень волны, сбил
его, и последние несколько ярдов он прополз, словно какое-то огромное
неуклюжее насекомое. Прилагая огромные усилия, от которых у него, казалось,
полопаются кишки, Шэнди откинул крышку люка и наполовину свалился,
наполовину сполз по трапу в трюм.

В трюме было темно, но он прекрасно знал, где хранится оружие. "Дженни"
резко накренилась на волне, и Шэнди толчком отбросило влево, где в
подставках стояли сабли и рапиры. Он вытащил одну из них. Рапира была легче
сабли и немного длиннее. Шэнди поудобнее перехватил рукоять. Впереди по носу
различалось смутное багровое сияние, и он двинулся туда. При каждом толчке
омерзительные мертвые руки у него на лацканах раскачивались из стороны в
сторону.

Веннер скорчился над маленьким котелком, что-то шепча и кидая в него
какие-то растения.

Усилием воли превозмогая боль в желудке, Шэнди заставил себя броситься
вперед, на Веннера, но в этот самый момент "Дженни" перевалилась через
гребень волны, ее нос нырнул, и Шэнди неловко упал, налетев на Веннера. И
они оба рухнули в плескавшуюся воду по левому борту. И сквозь натужный скрип
шпангоутов корабля, с трудом противостоящего напору стихии, надрывное
дыхание и свист ветра Шэнди ясно различил, как зашипел котелок, когда вода
залила тлеющие в нем угли. И даже скорчившись в темной воде, под тяжелой
тушей Веннера, который локтем немилосердно давил ему на спину, Шэнди
почувствовал невероятное облегчение, боль в желудке в мгновение ока исчезла,
и руки мертвеца исчезли бесследно.

Нос судна врезался в новую волну, и на несколько секунд их еще сильнее
вдавило в борт. Шэнди буквально ощущал как вода проникает сквозь щели
обшивки, как будто само море плюется на него сквозь деревянные клыки.
Раскаленный котелок прокатился по шее, обжигая кожу, а затем шлюп задрал нос
и начал свое восхождение на новую волну.

Шэнди, Веннера и добрую порцию морской воды швырнуло в сторону кормы. В
кромешной тьме Шэнди перекатился на бок, пытаясь попасть рапирой в Веннера.
Дважды он ясно ощущал, что конец рапиры утыкается во что-то мягкое, а не в
деревянную обшивку корабля, но, скользя и перекатываясь, ему было слишком
трудно сделать выпад. Серый свет, льющийся из открытого люка, на мгновение
ярко высветил силуэт Веннера, но секундой позже Веннер вскарабкался по трапу
и исчез.

Шэнди вскочил на ноги и последовал за ним, держа рапиру - теперь он узнал
в ней одну из запасных рапир Дэвиса - перед собой, чтобы блокировать
нападение. Но когда выбрался на палубу, то увидел Веннера на носу; выхватив
у кого-то пистолет, он целился в Шэнди.

Шэнди подавил желание нырнуть обратно в трюм, ибо он был капитаном и даже
в самый разгул стихии половина команды с изумлением смотрела на это
противостояние. К тому же выстрел на мокрой, скользящей под ногами палубе не
мог быть слишком точным, да и наверняка брызги подмочили порох. И все же он
повернулся к Веннеру боком, глядя на того через правое плечо. Он поднял
рапиру в дуэльном салюте, одновременно стремясь продемонстрировать
невозмутимость уверенного в себе капитана и в тайной надежде, что если пуля
и полетит точно в него, то угодит либо в клинок, либо в эфес рапиры.

Брызги не подмочили порох, и в то же самое мгновение, когда он увидел
вспышку, огненный шар обжег кожу под ребром. Он невольно отшатнулся, но тут
же преодолел растерянность и, насколько было возможно в этой круговерти
стихий, вежливо поклонился, хотя для этого ему пришлось ухватиться за леер и
пошире расставить ноги, и неумолимо двинулся к Веннеру.

Рулевой, отвлекшись на разыгрывающуюся драму, не успел поставить нос
судна к волне, и очередной удар пришелся в левый борт. "Дженни" грузно
завалилась на правый борт, зеленая масса воды с грохотом обрушилась на
палубу, закружилась вокруг мачты и по меньшей мере одного матроса смыла за
борт.

"Дженни" боком вынырнула в провале меж волнами, им грозила неминуемая
гибель, и перепуганный этим больше, чем нападением Веннера, Шэнди
заторопился на корму. По пути ему пришлось бросить рапиру и ухватиться двумя
руками за канат, чтобы не быть смытым волной. Скэнк с другими успели
высвободить еще несколько квадратных футов паруса, один смельчак даже
карабкался по раскачивающейся мачте с концом каната в зубах, надеясь
перебросить канат через уцелевшую верхнюю рею и таким образом подтянуть
полотнище кверху. Ничего больше они сделать не могли, но Шэнди прекрасно
понимал, что этого слишком мало.

И позади, двигаясь медленно, поскольку ему не хотелось терять подобранную
где-то саблю, на корму пробирался Веннер.

Шэнди глянул на рулевого, который всем телом навалился на румпель, до
упора поворачивая его. Шэнди понимал, что надо бы помочь ему, ибо стоит
только "Дженни" взобраться на гребень волны, и по ним снова ударит шквал
ветра; в этот момент взгляд его упал на Печального Толстяка.

Бокор оторвался от транцев и теперь стоял на палубе, широко расставив
ноги и взбугрившимися мышцами руками стискивая воткнувшийся в его грудь
обломок реи. Треска лопающегося дерева Шэнди не слышал - свист ветра
заглушал звуки, - но он собственными глазами видел, как в разные стороны
полетели щепки. Пригибаясь, неловко переступая с ноги на ногу и кружа на
месте. Печальный Толстяк гнул и ломал длинный обломок. Наконец бокор
отшвырнул от себя обломок реи.

Шэнди даже озноб прошиб, когда он увидел, как из спины бокора показался
дымящийся кусок металла. И Шэнди вдруг понял, что магия тут ни при чем, что
бокор добился этого лишь силой собственных рук.

Железный наконечник так и остался торчать из спины, когда бокор в
изнеможении опустился на колени. Шэнди кинулся было на помощь, но Печальный
Толстяк, превозмогая боль, с усилием отодвинул одной рукой обломок реи, и