трудиться над веслами, казалось, не имело смысла. Стоило ли терять силы на
греблю, если все равно движешься так медленно! Да и вообще возникал вопрос:
что пользы и дальше держать курс на запад? Так или иначе, нет ни малейших
шансов добраться до твердой земли прежде, чем они умрут голодной смертью, А
умереть от голода они могут и не трогаясь с места. Такая смерть одинаково
мучительна, что здесь, что там. Не все ли равно, под какими широтами
проведут они последние минуты своей жизни?
пережитых бедствий. Ими овладело какое-то оцепенение, напоминавшее скорее
бесчувствие отчаяния, чем покорность судьбе.
одно незначительное обстоятельство заставило их встрепенуться. Это был голос
Бена Браса, предлагавшего ужинать. Услышав его со стороны, можно было
вообразить, что моряк сошел с ума. Но его товарищи так не думали. Они
поняли, что он имел в виду. И от них не укрылся тот нарочито жизнерадостный
тон, которым он хотел их подбодрить. Предложение, сделанное Беном, вовсе уж
не было такой бессмыслицей; правда, назвать "ужином" то, что он предлагал,
можно было только условно.
заменить ужин, правда, не столь существенный, как им хотелось бы. Но зато
это могло не только продлить им жизнь, но и на мгновение облегчить сердце от
гнетущей тяжести. То была чарка канарского.
еще большее отчаяние. В бочке оставалось немного драгоценного виноградного
сока, надежно хранившегося в их старой "кладовой". До сих пор они
удерживались от соблазна пригубить его, сберегая на крайний случай. Теперь,
казалось, момент настал, и Бен Брас предложил на ужин чарку вина.
перспективы.
среди обломков разбитой гички, тщательно прикрепили ее к бечевке, опустили в
бочонок и вынули оттуда, полную сладкого вина. И пошла она гулять вкруговую
-- от одного к другому; первыми коснулись ее хорошенькие губки маленькой
Лали. Еще и еще окунали чарку и наконец водворили втулку на прежнее место.
Так, без излишних церемоний, закончился этот ужин.
естественная душевная реакция, обычно приходящая на смену отчаянию,--только
оба они, и матрос и Снежок, закупорив бочку, вновь принялись строить планы
на будущее. И снова робкая надежда закралась в их сердца. Беседа шла о том,
не попытаться ли немедленно, не теряя ни минуты, снова установить мачту и
поднять парус. Правда, ночь была черна, как смола, но что из того?
будьте покойны!--они и с ними управятся без труда, будь ночь хоть вдесятеро
темнее. Так выразился по этому случаю Снежок, хотя это и казалось физически
невозможным.
худа не будет. Раз двигателем будет парус, от них больше не потребуется
усилий, независимо от того, тронется ли плот или станет неподвижно на месте.
было добиться толку и убедить негра, по природе фаталиста, который порой
бывал весьма бездеятельным. Но Бен Брас пустил в ход еще один более
серьезный довод, и Снежок с готовностью согласился.
попадется на пути. А если заляжем здесь, что твоя колода, то как бы не
нагрянули сюда те мучители. Знаешь, ведь они идут с наветренной стороны да
еще под парусом... Если только не вернулись назад, к кашалоту. Ну, тогда нам
нечего их бояться. А впрочем, кто его знает: лучше принять меры. Давай
поставим napyc!
противился только для виду. -- Правильно вы говорите. Только скомандуйте --
и я отвечу: "Есть ставить парус!" Ветерок-то чудесный!.. Хотите -- примемся
за дело сию же минуту!
Чем скорей, тем лучше...
указания или приказ Бена, вместе со Снежком занятого установкой мачты на
"Катамаране". Как только с этим управились, поставили вертикально рею, туго
натянули и закрепили шкоты; и мокрый парус, поднятый снова, наполнился
ветром и с каким-то певучим звуком помчал плот по волнам.
Глава XCVIII. КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК ИЛИ КОРАБЛЬ В ОГНЕ?
Казалось, для команды все опять стало по-старому, как было до встречи с
убитым кашалотом. К несчастью, это было далеко не так!
провизия; правда, на полный рацион не хватало, но все-таки имелись небольшие
запасы, рассчитанные на довольно продолжительное время. Более того, в их
распоряжении имелось кое-какое оружие и инструменты, при помощи которых они
в случае нехватки могли пополнить свои запасы.
надежно, оснастка была та же, что и тогда, мореходные качества нисколько не
пострадали. Зато снабжение было уже не на прежней высоте, особенно
"продовольственный отдел", и это тяжко угнетало команду.
могли противиться сну. Пусть читатель вспомнит, что в прошлую ночь из-за
сильной бури они спали мало; да и в позапрошлую едва удалось чуть-чуть
вздремнуть -- так они заняты были поджариванием мяса акулы.
валились -- и команда в полном составе отправилась на покой. Никто не
остался даже на вахте у руля.
пути.
вахтенном журнале. Засечено только время; известно, что полночь наступила
раньше, чем пробудился кто-либо из команды,--так крепко уснули все,
умаявшись с установкой паруса.
тревожен. На душе было неспокойно; еще прежде, чем он прилег отдохнуть, его
мучило какое-то неясное волнение. Меньше всего он боялся за собственную
судьбу. Хотя он и был еще молод, но уже чувствовал себя настоящим моряком и
не мог терзаться только эгоистическими соображениями -- он волновался за
малютку Лали.
юного существа. Он замечал, как мало-помалу щеки ее становились все бледнее,
как быстро таяла ее маленькая фигурка. Сегодня, после этого страшного
потрясения, которое им всем пришлось вынести, юная креолочка особенно,
казалось, ослабела -- больше чем когда бы то ни было. И, засыпая, юнга
томился грустным предчувствием, что именно она сделается первой жертвой тех
тяжких испытаний, которые им еще сулит судьба, и что скоро-скоро это должно
свершиться.
заснуть крепко.
яркое пламя, около полуночи вспыхнувшее на море, на траверзе "Катамарана". А
если бы он не проснулся, ни ему, ни его трем спутникам не пришлось бы,
пожалуй, больше увидеть человеческое лицо, разве только в предсмертной
агонии, взглянув в глаза друг другу.
катамаранцев. Оно сверкнуло юнге прямо в глаза -- и Вильям проснулся.
встревожило его. Да, сомнений быть не может -- это корабль или какое-то его
подобие; но таких кораблей юнга еще не встречал.
стлались над кормой, ярко озаренной огненными столбами, которые вздымались
ввысь перед фок-мачтой, достигая почти нижних вантов. Всякий непривычный к
такому зрелищу человек, едва взглянув, тотчас же подумал бы: на судне пожар!
К несчастью, зрелище горящего корабля не было для него ново. Он сам был
очевидцем гибели судна, которое привезло его в Атлантический океан, да так и
оставило здесь по сей день, в страшнейшей опасности для жизни.
сейчас творится у него перед глазами. Он видел, как на палубе "Пандоры" люди
метались в диком ужасе, спасаясь от пламени. Здесь же, на корабле, который
маячит вдали, бросается в глаза совершенно обратное. Он видит, как люди
стоят перед самыми огненными столбами и не только остаются спокойными вблизи
бушующего пламени, но как будто даже стараются разжечь его еще сильнее.
бывалого моряка. При виде этого невольно хотелось спросить: "Что это,
корабль-призрак или корабль в огне?"
Глава ХСIХ. КИТОБОЙНОЕ СУДНО
десяти секунд. В мгновение ока одним взглядом охватил он это странное
зрелище, так неожиданно открывшееся перед ним. Ему и в голову не пришло
доискиваться ответа на возникший вопрос. Потрясенный ужасом и изумлением при
виде этого призрачного явления, он быстро разбудил товарищей.