людях, которые сидят в тюрьме и охотно пойдут на что угодно, лишь бы вы-
купить свою жизнь. Волосы зашевелились у меня на голове, а через секунду
вся кровь отхлынула от сердца: я вспомнил о Катрионе. Бедная девушка! Ее
отцу грозила виселица за такие некрасивые проступки, что его, конечно,
не помилуют. Но что еще противнее: теперь он готов спасти свою шкуру це-
ною позорнейшего и гнуснейшего убийства - убийства с помощью ложной
клятвы. И в довершение всех наших бед, по-видимому, его жертвой буду я.
дим воздух, движение и простор.
Ланг-Дайкс [4] - проселочной дороге на северном, противоположном городу
берегу озера. Отсюда мне была видна черная громада Эдинбурга; на склонах
над озером высился замок, от него бесконечной чередой тянулись шпили,
остроконечные крыши и дымящие трубы, и от этого зрелища у меня защемило
сердце. Несмотря на свою молодость, я уже привык к опасностям, но ничем
еще я не был так потрясен, как опасностью, с которой столкнулся нынче
утром в так называемом мирном и безопасном городе. Угроза попасть в
рабство, погибнуть в кораблекрушении, угроза умереть от шпаги или пули -
все это я вынес с честью, но угроза, которая таилась в пронзительном го-
лосе и жирном лице Саймона, бывшего лорда Ловэта, страшила меня, как
ничто другое.
смочил виски. Если бы не боязнь лишиться остатков самоуважения, я бы
бросил свою безрассудную дерзкую затею. Но - называйте это отвагой или
трусостью, а, по-моему, тут было и то и другое - я решил, что зашел
слишком далеко и отступать уже поздно. Я не поддался этим людям, не под-
дамся им и впредь. Будь что будет, но я должен стоять на своем.
Где-то в сердце у меня словно лежал кусок льда, и мне казалось, что
жизнь беспросветно мрачна и не стоит того, чтобы за нее бороться. Я
вдруг почувствовал острую жалость к двум существам. Одно из них - я сам,
такой одинокий, среди стольких опасностей. Другое - та девушка, дочь
Джемса Мора. Я мало говорил с ней, но я ее рассмотрел и составил о ней
свое мнение. Мне казалось, что она, совсем как мужчина, ценит превыше
всего незапятнанную честь, что она может умереть от бесчестья, а в эту
самую минуту, быть может, ее отец выменивает свою подлую жизнь на мою.
Мне подумалось, что наши с ней судьбы внезапно переплелись. До сих пор
она была как бы в стороне от моей жизни, хотя я вспоминал о ней со
странной радостью; сейчас обстоятельства внезапно столкнули нас ближе -
она оказалась дочерью моего кровного врага и, быть может, даже моего
убийцы. Как это жестоко, думал я, что всю свою жизнь я должен страдать и
подвергаться преследованиям из-за чужих дел и не знать никаких радостей.
тяжелые мысли, но, кроме этого, мое богатство ничего мне не принесло.
Если меня приговорят к виселице, то дни мои, конечно, сочтены; если же
меня не повесят и я выпутаюсь из этой беды, то жизнь будет тянуться еще
долго и уныло, пока не наступит мой смертный час. И вдруг в памяти моей
всплыло ее лицо, такое, каким я видел его в первый раз, с полуоткрытыми
губами; я почувствовал замирание в груди и силу в ногах и решительно
направился в сторону Дина. Если меня завтра повесят и если, что весьма
вероятно, эту ночь мне придется провести в тюрьме, то напоследок я дол-
жен еще раз увидеть Катриону и услышать ее голос.
даже чуть повеселел. В деревне Дин, приютившейся в долине у реки, я
спросил дорогу у мельника; он указал мне ровную тропинку, по которой я
поднялся на холм и подошел к маленькому опрятному домику, окруженному
лужайками и яблоневым садом. Сердце мое радостно билось, когда я вошел в
садовую ограду, но сразу упало, когда я столкнулся лицом к лицу со сви-
репого вида старой дамой в мужской шляпе, нахлобученной поверх белого
чепца.
ливилось оказать ей пустяковую услугу и пришел я сюда по ее приглашению.
ма. - Экая щедрость и экий благородный джентльмен! А у вас есть имя и
фамилия, или вас так и крестили - "Шесть-пенсов"?
я.
права, - заметила она.
будет приятно слышать, что дело уже улажено.
старая дама.
племянником своего дяди, я, конечно, такой же скопидом, как и он.
рая дама. - Я-то думала, вы просто теленок - эти ваши шесть пенсов, да
"ваш счастливый день", "да в память о Бэлкиддере"!..
же, пришли свататься?
очень молода; я, к сожалению, тоже. Я видел ее всего один раз. Не стану
отрицать, - добавил я, решив подкупить мою собеседницу откровенностью, -
не стану отрицать, я часто думал о ней с тех пор, как мы встретились. Но
это одно дело, а связывать себя по рукам и ногам - совсем другое; я не
настолько глуп.
богу, у меня тоже! Я была такой дурой, что взяла на свое попечение дочь
этого негодяя - вот уж поистине не было других забот! Но раз взялась, то
буду заботиться по-своему. Не хотите ли вы сказать, мистер Бэлфур из Шо-
са, что вы женились бы на дочери Джемса Мора, которого вот-вот повесят?
Ну, а нет, значит, не будет и никакого волокитства, зарубите себе это на
носу. Девушки - ненадежный народ, - прибавила она, кивая, - и, может, вы
не поверите, глядя на мои морщинистые щеки, но я тоже была девушкой, и
довольно миленькой.
вы спрашиваете и отвечаете за нас обоих, так мы никогда не договоримся.
Вы нанесли мне меткий удар, спросив, собираюсь ли я жениться у подножия
виселицы на девушке, которую я видел всего один раз. Я сказал, что не
настолько опрометчив, чтобы связывать себя словом. И все же продолжим
наш разговор. Если девушка будет нравиться мне все так же - а у меня
есть основания надеяться на это, - тогда ни ее отец, ни виселица нас не
разлучат. А моя родня - я нашел ее на дороге, как потерянную монетку. Я
ровно ничем не обязан своему дядюшке; если я когда-нибудь и женюсь, то
только для того, чтобы угодить одной-единственной особе: самому себе.
ла миссис Огилви, - должно быть, потому я их и в грош не ставлю. Тут
много есть над чем поразмыслить. Этот Джемс Мор, к стыду моему, прихо-
дится мне родственником. Но чем лучше род, тем больше в нем отрубленных
голов и скелетов на виселицах, так уж исстари повелось в нашей несчаст-
ной Шотландии. Да если б дело было только в виселице! Я бы даже рада бы-
ла, если бы Джемс висел в петле, по крайней мере с ним было бы поконче-
но. Кэтрин - славная девочка и добрая душа, она целыми днями терпит вор-
котню такой старой карги, как я. Но у нее есть своя слабость. Она просто
голову теряет, когда дело касается ее папаши, этого лживого верзилы,
льстеца и попрошайки, и помешана на всех Грегорах, на запрещенных име-
нах, короле Джемсе и прочей чепухе. Если вы воображаете, что сможете ее
переделать, вы сильно ошибаетесь. Вы говорите, что видели ее всего
раз...
раз сегодня утром из окна гостиной Престонгрэнджа.
но тотчас же был наказан за чванство.
вы же и в первый раз встретились с ней у прокурорского дома?
ведь только от вас и знаю, кто вы и что вы! - закричала она. - Вы гово-
рите, что вы Бэлфур из Шоса, но кто вас знает, может, вы Бэлфур из чер-
товой подмышки! И зачем вы сюда явились - может, вы и правду сказали, а
может, и черт знает зачем! Я никогда не подведу вигов, я сижу и помалки-
ваю, чтобы мужчины моего клана сохранили головы на плечах, но я не стану
молчать, когда меня дурачат! И я вам прямо скажу: что-то слишком часто
вы околачиваетесь у прокурорских дверей да окон, непохоже, чтоб вы были
вздыхателем дочери Макгрегора. Так и скажите прокурору, который вас по-
дослал, и низко ему кланяйтесь. Прощайте, мистер Бэлфур. - Она послала
мне воздушный поцелуй. - Желаю благополучно добраться туда, откуда вы
пришли!
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Конан-Дойль Артур
Куликов Роман