лукавил, шутил, благодушествовал, можно было заметить и понять, что в
природе каждого его слова, жеста и дела - страх погони и страстное желание
раз навсегда отмахнуться от жуткой Силы, минутное освобождение от которой
было иллюзией. Она таилась внутри него самого, так же как внутри всех
жаждавших от нее освободиться. Поэтому и безумен был образ их действий,
образ всего великого террора...
58
многих явлений тех лет были неубедительными, поверхностными и
тавтологичными. Дьявол заметал, как всегда, следы, подсовывая пытливым умам
и возмущенным душам излюбленные и верные фигуры отвлечения от сути дела:
вредительство, произвол карьеристов и т. д. Все это дало право одному моему
подследственному попытаться передать на Запад рукопись книги "Метафизика
террора". Донес на него лучший друг, считавший метафизическую концепцию
объяснения террора оскорбительной для памяти многих тысяч погибших в
застенках Ежова и Берия "кристалличееки честных большевиков". Причем друг не
просто втихаря донес, а поставил эссеиста в известность о том, что идет на
прием в НКВД.
много беседовали. Вы познакомились, гражданин Гуров, в основными его
взглядами, изложенными мной сумбурно, но в общем верно...
меня вещь!
было очень много единомышленников. Связь их между собой исключалась. Но все
они, словно сговориешиеь, в бесстрашных и откровенных беседах - допросах
толковали о Дьяволе, приблизительно одинаково формулируя его сущность, как
Разума, отпавшего от бога, и поражая меня интерпретацией мировых катаклизмов
и необычными историософскими построениями... Вы не понимаете, что это такое?
.. Надо было читать больше, а не блядовать и пьянствовать... Вон у вас -
библиотека уникальная... Вывезу я ее перед казнью... Вывезу!. ..
освободить, казались мне членами одного ордена, тайным, неподдающимоя
разоблачению органами братотцом. Все они толковали о личной и общей вине, о
гармоническом союзе в Человеке Разума и Души, о бедствиях, которые постигают
как отдельного человека за время его единственной жизни, когда Разум, отпал
от Бога, теряет связи с Душой, благодатно питающей его силы, так и Народы,
общества и государства, переживающие отдельного человека, и миллионы людей,
но наследующие их заблуждения, накапливающие век за веком, год за годом,
день за днем их грехи и зло.
на друга людьми с разными интеллектами, темпераментами, манерами поведения,
нервишками и привычками, поклоняешиеея Ягве, Христу, Магомету, Будде и, как
я уже говорил, Мировой Гармонии, бесконечности, Изумительной Константе и
Континуальному Потоку Сознания. Но то, что у партийцев, теряющих в своем
стаде лицо, считася верностью уставу, было у братьев свободным отношением к
глубоко прочувотвованной истине. Вера в ОБЩИЙ ЗАМЫСЕЛ, реализующийея в
истории, содействие ему стремлением к жизни, сформулированной как цель
человека и Творца, была неизмеримо животворней и достойней так называемой и
чаще всего фиктивной партийной дисциплины. Свет Образа жизни, Смерти и
Воскресения Христа сообщал братьям во Христе смысл их нелегких судеб.
Страдание они не считали незаслуженным и случайным... Ничего необъяснимого,
на их взгляд, в терроре не было. Они ожидали его с непомерной грустью и
мукой, чувствуя бессилие предотвратить надвигающийся мрак, и молились за
изгнание Дьявола из душ людских. Они утверждали, что в силах человека
оборвать на себе цепную реакцию распространения вражды и зла, предотвратить
взрыв ненависти к Дьявольской силе обращением взгляда на свою вину или
мгновенным прощением вины другого человеку, что равносильно обрыву в нем
цепной реакции Зла.
доводы разума, отпавшего от Бога более популярны среди массы людей, чем
премудрость Божья Ее они понимали как воспитанное в себе, если не дарованное
от рождения, умение соразмерить в мысли и поступки временное и тленное с
бесконечным и бессмертным и прикинуть, соразмеряя, что ты, теряя,
приобретаешь и что ты, потеряв, приобретешь. Добро или Зло?
как дети!" - ответил мне не помню уж кто, и добавил: "Жизнь бесконечно
старше разума". Тут я решил его запутать. Если, говорю, она старше, то
логично было бы отнести детскость состояния именно к младшему разуму!
Жизнь - вечная детскость, и вполне в наших силах быть детьми до конца дней.
А чтобы рассуждение устраивало вас лично, на что мне лично наплевать, то я
вам скажу вот что: да, жизнь старше разума, но в тот самый миг, когда он,
завидуя взрослости, отпадет от ее бесконечной наивности и до-верия, а
до-верие это и есть детская неосознанная вера, в тот же самый миг он
становится маленьким старичком, в котором осталось от жизни, если не
выродилось, одно умение и одна страсть - логически мыслить. Будьте как
дети, граждане следователи!
Идею к ногтю. Всех большевиков отовсюду вымел начисто. Евреев-технократов
стараюсь не брать: думать будет и проектировать некому. Лучшие инженерные
кадры России вырезал твой шеф. Пусть пока трудятся евреи. Придет время -
прижмем. Из органов пошарим и из аппарата партийного. В институтах нервишки
потрепем. Хватит. Завоевывайте Палестину и гуляйте как знаете. Я бы лично
сам ее для них из сочувствия завоевал. Клянусь! Я не фашист, но не желаю,
чтобы за меня решали горячие еврейские головы судьбы России. Так что пущай
пока трудятся мои евреи. Они ребята деловые, неглупые и устрашены как
следует. Не скоро очухаются. Наш же русак, Рука, ты не представляешь себе,
как деморализован. Гражданская, НЭП, коллективизация, индустрия, между ними
аресты, кампании, чистки, бунты, митинги, трудовые вахты, собрания... Ваоя!
Очумели мои вассалы! Очумели от этой идейной, мать ее эти, жизни! Руки у них
опущены, только молодые кретины трудятся не из-под нагайки. Остальные пьют,
воруют, сачкуют, держат камень за пазухой. Сейчас хоть вздохнули немного.
Почуяли, вражде меня, что свежачком повеяло. Дай-то Бог! Дай-то Бог~.. Будь
здоров! За твою работенку! Ты у нас на переднем крае! Пересажайте
большевичков, как можно больше. Я прикидываю, что годочка через четыре
поснимаю я на хер весь красный цвет с домов и стен, книги на макулатуру
отдам кое-какие, а то говно печатают всякое марксистское, а на "Графа
Монте-Кристо" бумаги не хватает... Церкви пооткрываю, чтобы совести мои
русаки там набирались, а не в каталажках, месткомах и вытрезвителях. Я уже
проект восстановления частного хозяйства и снабжения начирикиваю потихоньку.
Жить по-человечески начнем. Мы же суши сколько имеем, Вася! Страной великой
стать можем, а не большевистским пугалом, набитым жестокостью, детдомовской
ложью, кнутами, онанизмом и уроками всяких биографий... Наливай еще!..
Все-таки хоть и злодей Сталин, а мудер! Мудер! Сними он сейчас вывеску и
красноту со стен - с ходу разброд начнется... Думать страшно - какой! .. И
нас с тобой пошарят почище, чем шарим их мы! Помни мое слово. Нам, Вася,
нужна рука Сталина, моим вассалам - моя. Сильная причем. А вот без твоей
лапищи я лично обойдусь. За Руку, Вася!
что дело идет совсем к другому. К войне. Но думать об этом было страшно.
Невозможно было об этом думать. Речь уже шла не о междоусобной резне сук и
урок. Не стал я делиться с Пашкой ни тоской, ни тревогой, чтобы не омрачать
его. Посидели молча. Подумали каждый о своем.
добились. Идеи коммунизма теперь нигде, кроме шизоидных и механических
мозгов некоторых придурков, не существует. А если вывеску заманчивую содрать
с нашего бардака не удастся, то хрен с ней. Пущай висит. Пущай придурки из
газет, радио, кафедр научного коммунизма, союза писателей и прочих союзое
роются пятачкам в кормушках. Не исключено, что пропадем мы без них Как
думаешь?
полгода приступ непонятной тоски охватывал мою душу и тело. Водка текла в
меня, и превращалась в горле в льдинки, и испарялась от нечеловеческого
холода, не успев разобрать и одурить подобием веселья. И все-таки я на миг
повеселел, когда сказал Пашке что, может, и вправду все образуется.
черепа троцкистам, садились в их кресла, ложились на их кровати, стреляли в
крестьян и закабаляли деревню, что меньше чем через десять лет сами они на
мертвенно-серой ленте конвейера смерти потекут в печи крематориев и в лагеря
со всех концое одной шестой части света? Что, может, и вправду конец
приходит дьявольской идее и втянувшему в свои бесчеловечные лаборатории
миллионы людей социальному эксперименту? ..
табло: "Тихо! Идет съемка", а в самом павильоне операторы, режиссеры,
актеры, осветители, ассистенты жрут, пьют, блудят, режутся в карты в
перерыве между съемками следственных эпизодов, так и на стране будет висеть
вывеска "Социализм", но под ней заживут по-новом почеловечески миллионы
людей, выпущенных из клеток лабораторий, из-под скальпелей вдохновенных
хирургов, из лабиринтов психологов, из электропаутины нейрофизиологов, из
реторт химиков и фармакологов...