прыгая через тени тополей. Тени были теперь курчавые - на обрезанных
сучьях дрожали от ветерка молодые, но частые листья. А Журкина тон-
корукая и тонконогая тень была быстрая, ловкая, нетерпеливая. Кногда
она даже обгоняла Журку, а когда он высоко подпрыгивал, отрывалась и
улетала к заборам.
потому, что утро было очень солнечное и синее. А может быть, оттого,
что если бежишь вот так наперегонки с тенью, то печальные мысли не
могут за тобой угнаться. Да и надо ли сильно грустить? Конечно, пло-
хо, что Иринка уезжает, но дружба-то не кончается. К они еще тысячу
раз встретятся. И будет еще много хороших дней.
подошел совсем веселый. Там как раз подъехал фургон, и продавщицы
принимали лотки с батонами и караваями. Но эта задержка не испортила
Журке настроения. Он посидел на штакетнике перед магазином (солнце
жарило плечи), дождался, когда станут торговать, купил батон и поло-
винку украинского хлеба, а на сдачу - посыпанный сахарной пудрой ро-
галик. Чтобы сжевать по дороге домой.
ку в кухне, шагнул в свою комнату... и увидел себя. Как в зеркале.
Но это было не зеркало, потому что рядом с ним, с Журкой, стоящим на
доске качелей, сидела Иринка. Это была картина "Летний день".
ма. Журка глянул на нее с нетерпением: что случилось? Мама сказала
как-то виновато:
улетают прямо сейчас.
лучил какое-то письмо, ему завтра надо быть во Владимире. Поэтому
они сейчас самолетом до Москвы, а там по железной дороге до Владими-
ра, это недалеко... А Вера Вячеславовна поедет завтра поездом, с ве-
щами...
нечно, они с матерью не захотели отпускать отца одного. У него серд-
це и вообще... И чего меня понесло ни раньше, ни позже в булочную?"
Эти мысли проскакивали какими-то равнодушными серыми строчками, буд-
то думал кто-то другой. А Журка... Он стремительно тонул в прихлы-
нувшей тоске. Неужели это он совсем недавно скакал по улице, безза-
ботный и почти веселый? Сейчас не было ничего, кроме едкой тоски и
обиды на дикую несправедливость. Почему все так нелепо? Почему имен-
но в эти полчаса? Зачем кому-то понадобилось отнимать у него и у
Иринки этот последний день?
нельзя, они торопились, на такси заехали... А картину подарили нам
на память. Такая прелесть, верно?
ничего не успел... Мама поняла.
тов, потом очередь у выхода на поле. Журка летал, знает! Если угово-
рит маму схватить на улице такси... Но разве схватишь его здесь, да-
леко от центра, да еще в выходной день? Это если только счастливый
случай...
отчаянием, что, если не скажет Иринке хотя бы несколько слов, если
не отдаст ленточку с надписью "Виндроуз" и книгу, если не махнет
вслед самолету, что-то очень надломится в жизни.
радостно понял Журка и кинулся к двери. Но это была не Иринка и не
Игорь Дмитриевич. Это был отец.
не приеду, в середине дня начнем со склада материалы в лагерь во-
зить, будет не до того...
лась мама.
там работают. Юрий вон тоже, небось, запросится отдыхать...
него.
про все, что было.- Я не успел попрощаться, они на самолете... Папа,
если на машине, то можно успеть в аэропорт!.. Папочка...
Потом лицо затвердело, и отец глуховато сказал:
товому кольцу. Это не самая короткая дорога, через город ближе, но
там светофоры, пробки, а здесь можно до поворота к аэропорту мчать
на предельной скорости. И эта нетерпеливая скорость воет в моторе,
звенит в каждой нервной струнке у Журки.
стеклянными цехами и тонкими трубами начал поворачиваться, будто на
гигантском блюде, "Сельмаш". Справа зазеленели луга, очерченные по
горизонту кромкой леса. Оттуда, из-за синей кромки, взлетел и круто
пошел в небо необыкновенно большой ТУ-134.
успеет. Вон как мчится под радиатор серое полотно асфальта! Вон как
прочно лежат на руле отцовские руки. Они сразу и четко дали машине
самый верный, самый рассчитанный курс.
взгляд. Не поворачиваясь к Журке, отец сказал:
верить. Он же пилот, ас автомобильных дорог.
це заметил.
мотоцикле знакомые.
успевают не всегда. А случаев таких в жизни множество. Он слышал про
них, читал, смотрел в кино. Про то, как один друг уезжает, а другой
отчаянно старается догнать его, потому что это очень важно для них
обоих. И вот человек рвется по летящей навстречу дороге, скачет на
коне, летит на самолете, несется под штормовым парусом, мчится в ма-
шине, стараясь напряжением всех мускулов и нервов добавить скорости
мотору. Скорее, скорее, ско...
короткий-короткий миг после этого Журка успел подумать о многом:
"Что это?.. Какая аккуратная дыра в середине стекла. И какие мелкие
трещинки вокруг дыры... А небо в ней гораздо синее, чем за стек-
лом... Это выстрел? Теперь не успеть, папа не поедет с разбитым
стеклом..."
другую прижимал к лицу, и между пальцами набухали красные капли.
пятнах и черных трещинках, из которых, пульсируя, выталкивались тон-
кие красные струйки. Но Журка растерялся лишь на миг. Все равно это
было папино лицо. Журка заплакал - не от страха, а от жалости, рва-
нул из-под ремешка рубашку, выхватил из кармана бритвочку.
ки.
выхватил перевязочный пакет, дернул, как надо, нитку (на "Зарнице"
учили), размотал марлевую ленту.
черноусый милиционер.