рек. Видишь? Вот он. Да нет, здесь от тебя тишины не жди. Пошли посмот-
рим, как они там - мячик гоняют уже? - Потянул Бена за руку, поднял с
корточек, подвел к забору, и они встали рядышком, глядя в просветы
сквозь сплетенье жимолости, еще не зацветшей.
дальше от стартовой точки. Бен глядел, поскуливая и пуская слюни. Рва-
нулся за проходящими, мотая головой, мыча. Один из игроков подозвал к
себе мальчика с клюшками:
солапой рысцой, хватаясь за планки и хрипло, безнадежно голося. Игрок
ударил, пошел дальше, а Бен бежал с ним вровень до оконечного угла забо-
ра и прижался там, не сводя глаз с уходящих.
коть. Бен вцепился в забор, плача хрипло, упорно. - Кончишь ты шуметь? -
сказал Ластер. - Или так и не кончишь? - Бен глядел через забор не отры-
ваясь. - Ладно же, - сказал Ластер. - Орешь сам не знаешь с чего. Так
сейчас тебе будет причина. - Через плечо оглянулся на дом. Затем зашеп-
тал: - Кэдди! Ну, ори же. Кэдди! Кэдди! Кэдди!
вущий голос Дилси. Ластер взял Бена за руку, и они пошли к ней через
двор.
начнется.
Бен плакал. Они торопливо прошли двором к хибаре, вошли туда. - Беги за
туфелькой, - сказала Дилси. - Только не растревожь мне Кэдайн. Если она
чего скажет, успокой ее, что он со мной. Иди же-уж это-то, я думаю, ты
можешь сделать. - Ластер ушел. Дилси подвела Бена к кровати, усадила ря-
дом и, обняв, забаюкала, закачалась с ним взад-вперед, утирая подолом
ему слюнявый рот. - Ну, не плачь, - приговаривала она, гладя его по го-
лове. - Тш-ш. Дилси с тобой) ведь. - Но он голосил - медленно, убого и
бесслезно, и в сумрачном и безнадежном звуке этом звучала вся безгласная
горесть вселенной. Вернулся Ластер с атласной белой туфелькой - пожелте-
лой, треснутой, замызганной. Вложили ее Бену в руку, и он притих. Но
вскоре похныкивание опять перешло в громкий плач.
бетесь насмерть. Ты сумел бы, я знаю. Но тебе нельзя доверить. Ну, не
плачь, - сказала она. - Тш-ш. Ш-ш-ш-ш.
покачивалась, обняв Бена. - Мис Кэлайн сказала, если не можете утихоми-
рить, то придется ей самой встать и сойти к нему.
тер, голубчик, сказала она. - Будешь помнить про старую мэмми, не будешь
озоровать?
ж, запрягай иди, - сказала она, вставая. Ластер так и брызнул из хибары
вон. Бен плакал с туфелькой в руках. - Ну, не плачь. Сейчас Ластер тебя
на кладбище прокатит в шарабане. За шапкой в дом ходить, тревожить ма-
тушку не станем, - сказала она. Пошла в угол комнаты, закрытый ситцевой
занавеской, взяла там войлочную шляпу, в которой была утром. - Одежки -
что, одежки - полгоря, а знали бы люди все наше горе... - сказала она. -
Для божьего дитя в одежках нет зазору. А скоро и меня бог к себе прибе-
рет, и то пора. Вот так. - Надела ему шляпу, застегнула куртку. Он мерно
плакал. Дилси вынула у него из рук туфельку, спрятала, и они вышли.
Подъехал Ластер в побитом кривобоком шарабане, запряженном белой лошадью
преклонных лет.
денье. Он было замолчал, потом захныкал снова.
- Теперь беги, срывай. - Ластер сбегал за дом, в огород. Вернулся с
цветком нарцисса.
повырвали - церковь украшать. Да я сейчас поправлю. - И, приложив к сло-
манному стеблю прутик, Ластер закрепил лубок двумя бечевочками и подал
нарцисс Бену. Затем влез на козлы, взял вожжи. Но Дилси не спешила от-
пускать уздечку.
кладбища и обратно домой.
тер с великой неохотой отдал ей кнут.
ей делать. Ты знай сиди там и вожжи держи. Так не забыл дорогу?
парень, расшибешь мне Бенджи, то не знаю, что я тебе сделаю. Кандальной
команды тебе так и так не миновать, но ты у меня раньше всякого срока
туда угодишь.
утробно селезенкой. Квини потрусила нога за ногу по аллее на улицу, и
там Ластер перевел ее в аллюр, смахивающий на затяжное, нескончаемое па-
данье вперед.
занный цветок, глядел взором светлым и изреченным. Прямо перед ним вер-
тел ядрообразной головою Ластер-все оглядывался, пока дом не скрылся из
виду; тогда Ластер свернул к обочине, спрыгнул с козел, сломил лозинку с
живой изгороди. Бен глядел на него, Квини же опустила голову и принялась
щипать траву. Ластер вернулся на козлы, вздернул вожжами ей морду, пону-
дил к прежнему аллюру, а сам высоко расставил локти - в одной руке ло-
зинка, в другой вожжи - и принял молодецкую осанку, никак не вяжущуюся
со степенным постукиваньем Квининых копыт и органным аккомпанементом се-
лезенки. Автомобили проезжали, шли мимо пешеходы; попалось навстречу
несколько подростков-негров.
лят. Шевелись, слониха!
вглядывался в облака и ветер солдат Конфедерации, Ластер еще удалей при-
осанился, стегнул непрошибаемую Квини, осмотрелся вокруг.
негров. - А ну, покажем им, как люди в экипажах ездиют, а, Бенджи? -
сказал он. - Одобряешь? - Оглянулся на Бена. Тот сидел с цветком в кула-
ке, глядел безмятежно и пусто. Ластер опять стегнул Квини и повернул ее
от памятника павшим влево.
рев креп и рос почти без передышек. В нем звучало мало сказать изумле-
ние-ужас в нем был, потрясенье, мука безглазая и безъязыкая, шум и ниче-
го иного.
Тихо! Тихо! - Он волчком крутнулся к лошади, стегнул с размаху. Хлыст
переломился, он кинул его прочь (а голос Бена восходил к неимоверному
крещендо), перехватил вожжи, нагнулся вперед - и в это время Джейсон,
метнувшийся прыжками через площадь, вскочил на подножку шарабана.
назад Квини и, сложив концы вожжей, захлестал ими по лошадиному крупу.
Квини ринулась валящимся галопом - под хриплые раскаты муки Беновой, - и
Джейсон повернул шарабан вправо от памятника. Кулаком по голове ударил
Ластера.
зад, ударил Бена, заново сломав у цветка ножку. - Молчать! Молчать! -
Осадил Квини, спрыгнул наземь. - Вези его домой сию минуту. И если еще
раз сунешься с ним за ворота, я тебя убью!
Н-но! Н-но же! Бенджи, имей совесть!