гудением. "Если бы этот туман накрыл меня в море..." - подумал Федя и в
ознобе передернул плечами.
керосину было достаточно. Заодно подкинул угля в камелек, с опаской потрогал
затылок - еще больно.
снова бредет по пароходу? А ведь после тяжелого проплыва и сытной ухи спать
ему хотелось смертельно. Всему виной Танина чашка с отколотым краем...
железную рванину, на ржавый гвоздь. Федя удивлялся, как ночью, без огня, он,
в общем благополучно, добрался до капитанской каюты. Теперь он уже увереннее
шел по тихому, пустому пароходу, бело-полосатый, как привидение.
боли, нагнулся и рванул кусок. Линолеум с хрустом лопнул. Под ним оказалась
деревянная крышка квадратного люка. Сначала Великанов не придал значения
своему открытию - что могло быть интересного на заброшенном пароходе, но,
пораздумав, потянул за железную скобу. Крышка подалась неожиданно легко.
Сунув в темноту фонарь, Федя присвистнул, он увидел потайную кладовку, в
которой лежали винтовки, ящики, какие-то мешки и свертки. Сна как не бывало.
Дрожа то ли от холода, то ли от возбуждения, он спрыгнул вниз и нетерпеливо
стал все ощупывать и осматривать. Винтовки оказались хорошо смазанными, на
них не было даже следа ржавчины, в ящиках желтели патроны. В деревянной
кадке Федя обнаружил десяток револьверов с патронами, завернутых в
промасленную бумагу Мешки были полны мукой. Наверное, раньше в кладовке
хранились сухие продукты для кают-компании, а может быть, ящики с
капитанским вином.
ответить не мог.
это настоящее сокровище, оно может крепко пригодиться ему и его товарищам.
Он снял чашку с отбитым краем и рысцой побежал в каюту. В тепле его снова
разморило, но, прежде чем лечь, он отмыл горячей водой и солью Танину чашку
до тех пор, пока она не забелела как снег.
Казимирович успел и здесь устроиться. Под потолком висели пучки сохнувших
трав. Уголок заняла знакомая Феде икона Николая-чудотворца. На самодельной
полочке из крашеной доски, оторванной из обшивки, бодро тикал пузатый
круглолицый будильник.
чистой наволочке. Поставив чашку рядом с будильником, Федя привалился на
койку.
грозил кулаком и шипел: "Море наше, соболь наша и березка наша, пошел
прочь". Казалось, только забылся, а уже кто-то зовет и трясет его. Федя
нехотя поднял голову.
глаза юноши открылись. - Ну и уснул, как умер. - Убедившись, что Великанов
проснулся, буфетчик сбивчиво стал рассказывать: - Капитан наш каков
оказался! А я-то ему и бельишко стирал, и в тазу, как ребеночка, банил...
Слушай, Федя, прибегает он нынче утром, спали еще все, и к поручику
Сыротестову. Поймал, говорит, партизана, - это он на тебя. Сидит, мол,
голоштанный на погибшем пароходе. И "Синий тюлень", говорит, ты увел, и
всему разбойному делу голова... Лидия Сергеевна велела тебя поймать. -
Буфетчик передохнул. - Не в себе она сегодня: мошкара, говорит, заела.
Солдат за тобой пошлют. В полдень солдаты выйдут, когда туман сойдет
малость. Ты, Федя, берегись, спрячься куда-нибудь... Я как услышал, все
бросил - и к тебе.
"Разве могут быть такие капитаны?" Но, вспомнив ночную беседу, поведение
Оскара Казимировича, он понял, что все это правда. "Я сорвался, чуть не
поверил, что и он человек, наговорил лишнего. Сам виноват, нервы как у
барышни!" Злость на коварного Гроссе и на себя помогла овладеть собой.
порывисто обнял старика. - С тебя ведь за это ой как взыщут.
как лучше ему, спрашивает... А еще, Федя, капитан за какие-то мильены
поручика корил. Ругались они страшно, а потом ничего, столковались. - Евграф
Спиридонович достал платок и долго вытирал лицо. - Сестрица-то милосердия
говорит: тебя повесить. Вот я и подумал - не пропадать же молодому...
встречать их лицом к лицу. Планы один другого смелее обуревали его.
Он понимал, что Феде сейчас мешать не следует.
Пропасть-то, может, не пропадем. Но как же ты про одежду забыл: полдела для
меня штаны-то. Говорил же капитан, что я голый здесь...
время-то не тяни, а то солдаты нагрянут... От человека, который стыд совсем
потерял, всего ждать можно - это я про капитана, Федя.
сама шомполом орудовала. Исподличались совсем люди. Стыд и срам.
бережком, бережком... Поболее часа. Шел быстро, а где и бегом, на ноги-то я
еще не жалуюсь...
матросам Пятакову, Душако, Петрову да еще кочегару Фоменко: пусть приходят
ко мне. Скажи: если будут сидеть сложа руки - каратели всех перебьют. По
всей России Советская власть, а тут... - Он сжал кулаки. - Так и скажи,
Евграф Спиридонович, как отца прошу.
жалостливо произнес буфетчик.
ему Федя вдогонку.
Но тот так искренне держался - трудно было не поверить. И вот через час
совершил предательство... Ради чего? Сыротестов убил машиниста, старого
ороча. Эта Веретягииа, от которой ему, капитану, пришлось бежать...
Советская власть стоит на пороге, Оскар Казимирович все это знает. И все
забыл, ослеп и оглох, как услышал об этих мехах, о долларах... "Ах ты шкура,
тоже разбогатеть захотел! - Федя до боли свел брови. - Ну ладно же, больше
ты меня не разжалобишь! Захотел в одну компанию с поручиком, японцем и
проповедником - так и запомним. А сюда явитесь, господин Гроссе, - я вас
встречу"
капитанскую наволочку на лоскуты, решительно прошел в буфет и открыл люк в
подполье.
Туман, казалось ему, редел. Справа на крутогорье стали хорошо заметны
кустарник и стволы корейского кедра. Путь неудобен. В накатанной полосе
прибоя встречались и ровные песчаные участки, но чаще берег был завален
крупной галькой, валунами, и Евграфу Спиридоновичу приходилось карабкаться и
прыгать с камня на камень.
Евграф Спиридонович хотел вскочить на него, вдруг зашевелился и быстро
пополз к морю. Буфетчик схватился за сердце. Камень с шумным всплеском
свалился в воду и обдал Евграфа Спиридоновича холодными брызгами.
Присмотревшись, он заметил в воде усатую морду. "Сивуч, чтоб тебе!" -
погрозил буфетчик зверю, напугавшемуся больше, чем человек. Две каменушки,
перед там как взлететь, долго будто бежали по поверхности моря, хлопали
крыльями по воде, волоча красные лапки.
Спиридонович вспомнил, что обойти ее можно только вброд, морем, а
раздеваться ему не хотелось. Как и тогда, идя на пароход к Феде, он с
кряхтением вскарабкался на скалу. Еще труднее был спуск.
пробираться сквозь гущину. Он весь промок в обильной росе. Часто встречались
высокие кусты шиповника с яркими цветами и зелеными шишечками. Цветы пахли
сладким. Возле смородинника старик решил отдохнуть. Присев на валун, он стал
отбирать ягоды поспелее.
зверюги и возню - где-то совсем близко. Сделав несколько шагов, он наткнулся
на виновницу шума, росомаху. Она подняла морду от внутренностей только что
убитой кабарги и, рыча, оскалилась. Евграф Спиридонович опрометью бросился в
Березин Федор
Андреев Николай
Бажанов Олег
Березин Федор
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс