отчетности - в Киеве. В общем, если бы не было такого местечка, его
следовало бы изобрести. Кстати, а кто сказал, что его не изобрели?
номенклатурщика, бровастых и бравых, внешне не сильно схожих меж собой, но
удивительным образом напоминавших молодого Леонида Ильича. Одного,
собственно постпреда, звали Иван Иванович Рубанчук, второго, его зама - Иван
Соломонович Рубинчик. В приемной, куда выходили двери их шикарных кабинетов,
восседала монументальная секретарша с простым хохляцким именем Лиана
Авессаломовна.
постпредстве гостиницы, и с громадным, бритым наголо шофером Илларионом,
откликающимся на имя Ларик. С Архимедом ее знакомить было не надо.
Оказалось, что и он тут подъедается в должности делопроизводителя, а по
совместительству - мужа бойкой Валерии Романовны.
приеме на работу в должности экспедитора с окладом сто пять рублей,
скрепленному подписями Рубанчука и Рубинчика. - Поздравляю. Трудовую давай.
благополучно покоится в недрах областного Управления культуры.
отпустили, во всем разобравшись, из следственного изолятора дурака Никиту,
который первым делом позвонил ей (телефончик, по просьбе Шерова, передал
Никите следователь) и выразил готовность немедленно решить вопрос с дачей.
Пришел он какой-то странный, тихий, пришибленный, глазки так и бегают. Таня
приготовила ему душистую ванну, накормила, напоила, попыталась разговорить
на известные темы, но он упорно отмалчивался.
что Шеров дал за нее несколько меньше, чем рассчитывала получить Таня.
Добрав разницу у Николая Николаевича под залог будущей реализации
ленинградского жилья, она вручила деньги Артему Мордухаевичу и уже в апреле
въехала в свеженькую, сверкающую квартирку напротив Бородинской панорамы.
Вскоре подоспели и денежки от Николая Николаевича, и Таня смогла обставить
ее по своему вкусу. С Павлом, как она и предполагала, никаких проблем не
возникло - из их имущества он не захотел ничего и выдвинул одно требование:
чтобы Таня оставила ребенка ему, фактически и юридически. Что-то побудило ее
передать ему записку: "Я отпускаю тебя, Большой Брат". Ей очень хотелось
присовокупить к записке голубой алмаз, подаренный ей Павлом еще до свадьбы.
Но золотой медальончик с алмазом куда-то делся - не было его ни в
ленинградской квартире, ни среди вещей, переправленных в Москву.
устраивалась в новой жизни, а Шеров развернул полномасштабную реконструкцию
дачи - возводил третий этаж, копал бассейн.
ванны с шампанским вместо пенки, еженедельные театральные премьеры и
абонемент в Большой, наряды из ателье для дипкорпуса, сауны, массажи,
спецмагазины со спецтоваром, спецбуфеты со спецпродуктами, поездки на
закрытую конноспортивную базу, где в ее распоряжение был выделен вороной
ахалтекинец-семилетка - именно верхом на Агате ее запечатлел модный художник
Илья Омлетов... Чистую радость от роскоши отравляло какое-то жалкое,
противное восприятие этих благ со стороны привилегированного круга:
радовались они не самим вещам, сколько принципиальной недоступности этих
вещей для простых смертных. Самым важным для них было не то, что вещи эти
вкусны, удобны, красивы, даже не то, что они дороги - а то, что они
дефицитны. Скажите, разве наслаждение хорошим, скажем, коньяком уменьшится,
если этот коньяк свободно продавать в Елисеевском, чтобы каждый, имея
деньги, мог позволить себе аналогичное удовольствие? Оказывается, еще как.
Уж не это ли одна из причин, по которым в лавках так голо - и с каждым годом
становится все голей?
встретил ее в Ужгороде снял с поезда и отвез в горную курортную деревеньку.
Вскоре брусчатую дорожку, круто вьющуюся меж отвесных стен и пропастей, за
километр до въезда перегородил толстый полосатый шлагбаум. Шофер бибикнул, и
из будочки неспешно вышел разъевшийся, исполненный непрошибаемого
достоинства гаишник.
весьма шустро откозырял и дал отмашку. Шлагбаум стремительно взмыл в
безоблачное небо.
наслаждаясь чистейшим воздухом, ходили по горным тропам стрелять куропаток,
собирать опят, полазать по руинам средневекового замка, ловили в прудах
зеркальных карпов.
всякие вопросы. Здесь было хорошо, вольготно, пребывание омрачилось лишь
одним пустячным эпизодом, как досадным, так и смешным.
распираемый от ощущения собственной важности. Они надолго уединились. Таня
погуляла по холмам, вернулась - а мужчины все болтали. Ей стало скучно, и
она решила съездить в соседнее село и отведать в тамошнем ресторанчике
копченой оленины, которая накануне очень ей понравилась.
заказ - зелень, порцию оленины, бутылку воды и...
официант уже откупорил бутылку и наливал в высокий бокал.
голос с непонятным, явно не украинским акцентом, и на соседний стул шумно
приземлился грузный, краснорожий мужичок. - Одну здесь уговорим, пару с
собой возьмем... Олешка любишь? - Он чуть не носом ткнулся в ее тарелку. - И
олешка завернем, хошь целый оковалок, и айда на Латорицу!
посмотрела на непрошеного кавалера. Редкие пегие волосешки, близко
посаженные глаза неопределенного цвета, нос остренький - на вид типичный
комсомольский вожак из сельских выдвиженцев, который много лет обжирался
галушками и салом, щедро запивая горилкой.
что-то не тянет. Особенно с незнакомыми.
- водка, табак, "Шипр", гнилые зубы. - Яне Поп.
придвинулся совсем близко.
прочее разное...
бутылки ему на голову.
сжимая в руке вилку, нацеленную ему в харю. Он остановился, пошарил в
кармане, поднес к губам свисток и пронзительно засвистел. От входа к ним
направился швейцар, бармен вышел из-за стойки, у дверей на кухню показался
повар. Особой решительности в их лицах Таня не усмотрела.
расшитой рубахи. - Да я здесь участковый... Нападение на сотрудника...
что-то зашептал в ухо.
происшествия.
Захаржевская Татьяна Всеволодовна, местный адрес - Соколяны, коттедж номер
три...
надо!" и вышел.
будь ласка. А я тут скатерочку поменяю.
вылетел из головы этот нелепый случай.
только масштабы были совсем другие. Она стала основной "хозяйкой" Шерова. Ее
уютная квартира постепенно превратилась в некое подобие салона, где
встречались и деловые, и светские знакомцы Шерова; многих он приводил к ней
на смотрины.
довольные, а Шеров оставался и выяснял у проницательной Тани ее мнение...
Здесь встречались люди, которых немыслимо было бы видеть вместе в какой-либо
другой обстановке. Полковник из ОБХСС деловито обсуждал перспективы частных
капиталовложений с начснабом "Ростсельмаша". Главный московский раввин
Менахем Плоткин пил брудершафт с кагэбэшным журналистом Кислюком.
зарубежного отдела Главпура генералом философских наук Кошкохватовым,
известным общественности по периодическим статьям о низком
политико-моральном состоянии армий блока НАТО, а лауреат Ленинской премии
драматург Шундров делился творческими планами с очаровательной Шурочкой
Колчак-Пепеляевой из парижской газеты "Монд".
за предложение Шерова отправиться в компании Архимеда и малознакомого ей
толстого бодрячка по фамилии Сосновский с инспекционной поездкой на
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия