подташнивать, снова закружилась голова... Он попытался уснуть...
"дипломат"?! Не так ли? - Капитан милиции нагло смотрел на него. Рядом
стоял пожилой мужчина в штатском.
которых я подвозил по пути...
который недовольно поморщился и сделал какой-то знак.
объясните, в чем дело и по какому праву вы задаете мне вопросы, а также,
по какому праву находитесь в моей квартире, - я с вами разговаривать не
буду! Ясно? У вас должен быть какой-нибудь документ на все это!
молодых парней. - Кривошеев, пригласите сюда понятых!
"дипломат", или вдруг откажетесь, что они были там! - пояснил капитан,
закрывая "дипломат" и ставя его в шкаф.
растерянные пожилые женщины-близнецы: соседки по лестничной, площадке, с
которыми Савелий постоянно здоровался. Он и сейчас вежливо ответил на их
приветствие,
них.
увидите собственными глазами, - спокойно разъяснил мужчина в штатском.
капитан.
подвозил, во-вторых, вы сами знаете, где он сейчас стоит.
"дипломат".
игры.
мощную лупу с подсветом, какие-то инструменты...
Савелию стало тревожно.
подойти ближе и взглянуть на пачки долларов...
некоторых усилий он смог сесть и облокотиться о ствол березы. Не видел
Савелий и его глаз, вдруг наполнившихся нежностью, когда маленькая
пичужка, прыгая на тонюсеньких ножках, остановилась совсем близко и,
склонив голову набок, с любопытством рассматривала Федора.
стремительно взмыла в небо.
вздрогнуть и обернуться на шум. Тревога на его лице сменилась восхищенной
улыбкой: метрах в десяти стоял огромный, горбоносый и долговязый,
казавшийся неуклюжим, таежный исполин - лось! На его лбу еле заметно
пробивались будущие рога, которые обязательно вырастут к зиме...
он не менее Угрюмого удивился неожиданной встрече: а вдруг этот двуногий
пришелец захочет оспаривать его право на территорию? Потом лось величаво
повернул голову и медленно удалился, царственно переступая длинными
ногами.
задумчиво стал рыться в карманах, вытащив небольшой огрызок карандаша и
достав карту-самоделку, что-то нацарапал на обороте. Тщательно сложив ее
вместе с карандашом, он с трудом перетащил свое непослушное тело к
Савелию.
жизнь могла повернуться совсем по-другому! Ну кто он ему? Никто! Просто
знакомый!.. Да и знакомство-то странное... Ему бы бросить его где, а он
тащит! Да еще и отдает большую часть их скудных запасов! Федор это сразу
заметил. Но почему он так старается? Почему?.. Может, страшно остаться
одному? Непохоже... А будь он на месте Савелия, стал бы мучиться и
возиться с ним? Скорее всего, нет! За всю свою жизнь Федор привык к тому,
что каждый заботится прежде о своей шкуре, думает о себе, о своей жизни!
Давно уже привык, что никому нет дела до него! Никому он не нужен. Никому?
А матери?! Матери...
навернулись слезы: до чего хочется хотя бы одним глазком увидеть ее,
прижаться к мозолистым рукам, на коленях вымолить у нее прощение. Сколько
слез пролила она, сколько мук вытерпела из-за него! Сколько лет не мог он
от стыда показаться ей на глаза... Не только показаться, ему даже стыдно
было дать о себе весточку! Единственно, на что хватало его: в редкие дни
свободы посылать ей денежные переводы, часто очень большие - в зависимости
от "удачи"... И все-таки несколько лет назад он пересилил себя и навещал
мать. И что же? Со слезами на глазах она умоляла вместо денег хоть на
сутки появляться самому. И он обещал...
близкий человек! Отец умер вскоре после войны: спился, не выдержав
"мирных" испытаний! Больше никаких родственников не было: только мать!..
карман сложенную карту-самоделку. Тот сразу приоткрыл глаза.
Федор говорил чисто, почти без усилий, и только затрудненное дыхание в
ввалившиеся глаза выдавали его состояние.
перебил. - На обратной стороне адрес матери написал... Если... навести ее,
когда сможешь... и скажи... Нет! Ничего говорить не надо: просто передай
ей мое последнее "прости"...
лучше!
улыбнулся. - Знаешь, никогда не видел лося, а тут он сам приходил...
Огромный такой и близко-близко так!.. Вон там стоял!
бред?
стоял... Можешь пойти и про- верить: наверняка следы остались! Этакий
красавец! Жаль только, рогов не было... - Если рогов не видел, то, верно,
и вправду приходил: в это время у лосей рогов не бывает - только к зиме
отрастают! - успокоился Савелий. - Откуда знаешь? - Не помню... Читал
где-то... Неожиданно Угрюмый громко, неестественно, с каким-то надрывом
расхохотался.
начал соображать что-то и... помирать! - Он до крови прикусил губу и
застонал. - За грехи! За прошлые грехи, видно, плата! Точно, за них! И
веришь, братан, ни о чем не жалею! Слышишь, ни о чем! Значит, поделом мне!
А вот за тебя и подумать страшно: как ты один-то?
обречено и совершенно спокойно Федор махнул рукой. - И все-таки я
благодарен тебе! Ты пацан что радо! Все нутро мое перевернул! Понимаешь?
Об одном тебя прошу: не держана людей зла! Они, если подумать, в своей
основе хорошие и добрые!
и хорошие! - ехидно повторил он. - Лично я хочу, чтобы эти добрые и
хорошие оставили меня в покое! Слышишь, и покое!.. Вернее, хотел? А сейчас
сам хочу добраться до этих "добрых и хороших"... Может, ты думаешь, что я
тогда испугался финки, хоть и стреляющей, твоего Тихони? Нет, дорогой
Федор! - Он вдруг вскочил, подошел к невысокой молодой березке, замер на
мгновение в полуметре и, резко выбросив правую руку вперед, ударил ребром
Куликов Роман
Флинт Эрик
Панов Вадим
Прозоров Александр
Корнев Павел
Пехов Алексей