Чтение 56–й страницы книги ~Америка, бойся русских~

успел. Он только-только поймал кайф, а самолет пошел на снижение. Янка
перевела слова стюардессы - пристегнуть ремни. Правда, Клим этого не
сделал. Хоть в чем-то, хоть кому-то, но он должен был пойти наперекор.
Такова его сущность.

* * *

Самое интересное, и у Клима, и у Чингиза, и у Янки на самом деле на
Брайтон-Бич жили "родственники". Музыкин оформил им приглашение на имя
реальных людей. Родичи все эти в кавычках. Но это не помешало им заявиться
к Янкиному "дяде".

- Привет, дядь Гош! - без всякого стеснения поздоровалась она с тучным,
неприветливого вида мужчиной.

Черные кучерявые волосы, нос с горбинкой, толстые губы. Типичный еврей.

Он открыл перед ними дверь своей квартиры. Но с цепочки ее не снял.

- Не понял, - удивленно протянул мужик.

И говор у него еврейский.

Брови нахмурил, задницу сморщил.

- Да это я, дядь Гош, племянница твоя, Зойка...

- А я вас знаю? - спросил он и сам себе ответил - отрицательно замотал
головой. И грубо: - Если в течение двух минут вы не уберетесь, я вызову
полицию. Вы хотите неприятностей?..

Облом по полной программе. Не принял "дядя" "племянницу". Даже на букет
чайных роз в ее руках не запал.

- Да ладно тебе, дядь Гош, мама деньги тебе передала...

Янка протянула ему конверт.

- Деньги? Советские? А они мне нужны?

- Были советские. Стали американские. Чисто по обменному курсу. Пятьсот
долларов...

- А что, Софа такая богатая стала?

- Нет, просто она за свою дочь беспокоится. Хочет, чтобы дядя о ней
позаботился...

- Значит, ты и есть Зоя! - наконец-то обрадовался "племяннице" "дядя".

Только цепочку откидывать, похоже, не собирался.

- А паспорт покажи, - скорее потребовал он, чем попросил.

По паспорту Янка - Кулинич Зоя Давидовна. В точном соответствии с
паспортными данными реальной племянницы этого хмыря. Еще год назад он вызов
в Россию послал. Но девка эта выехать не смогла - под машину попала.

- Значит, ты не погибла? - натянуто улыбнулся "дядя".

- Происки КГБ, - отделалась домашней заготовкой Янка.

И протянула ему еще один конверт. Еще пятьсот баксов.

- А это чисто от меня...

Железная еврейская логика. Чужие люди деньги давать не будут. Значит, Янка
своя. Дверь распахнулась. "Проходите, гости дорогие!.."

Да нет, не гости, а гостья. Клима с Чингизом дядя Гоша пускать к себе не
захотел. Даже дверь перед ними закрыл. Но Клим вовремя подставил ногу.

- Да ты не бойся, дядя, мы хорошие...

- Очень хорошие, - кивнул Чингиз.

И потряс огромным пакетом из супермаркета. Послышался звон посуды. Янка
ведь и в американских магазинах быстро освоилась. Забила пакет до отказа -
кое-какие продукты, но в основном бухло. Виски - чисто американский
газ-квас. И водка. Ну какой русский приходит в гости без водки... А с
бабками у них проблем нет. С первого дня своего пребывания в Штатах Клим
сделал удивительное открытие. Оказывается, русские баксы и американские
доллары - это одно и то же.

"Дядя" сначала косяки бросал на Клима и на Чингиза. Не внушали они ему
особого доверия. А потом успокоился. Даже брататься полез. После двух
бутылок виски. Ведь пойло это не "дринками" на два пальца хлебали, а
полными стаканяками. Чтобы все в цвет было.

Квартира у дяди Гоши приличная. Трехкомнатная. Если на российскую меру
переводить, то четырехкомнатная. Гостиная и три спальни. Все хорошо в
квартире, только мебели маловато. И беспорядок кое-где. Как будто
"домушники" хату выставили.

- Я вообще-то здесь редко бываю, - сказал дядя Гоша. - Мы с женой уже
полгода как тут не живем... Я магазин свой открыл. Два этажа. В подвале -
склады, на первом этаже - торговый зал, на верхнем - наш дом. Как вы
думаете, это удобно?

- Удобно, дядь Гош, удобно... - закивала Янка. - Так вы бы эту квартиру
сдали кому...

- А кому?.. Все прохиндеи...

- Даже я?..

Дядя Гоша внимательно посмотрел на нее. Пьяно улыбнулся.

- Даже ты...

- А как же деньги?

- Какие деньги?

- Которые я вам дала...

- А-а, деньги. - Дядя Гоша задумался. И после паузы выдал: - Деньги - это
хорошо... Можешь пожить здесь. Месяц-два, пока другое жилье не найдешь...

- Два месяца. Значит, по пятьсот баксов за месяц Так?

- Далеко, пойдешь, девочка, - одобрительно кивнул "дядя". - Шустрая... В
магазин ко мне работать пойдешь?..

Похоже, дядя окончательно проникся к ней родственной симпатией.

- Нет, "дядя", не пойду, - покачала головой Янка. - Пока не пойду...
Отдохнуть надо. Устала я от Союза... Хотя уже и нет Союза...

- Это для вас нет, а для нас есть!

- Дядя лозунг двинул, - криво усмехнулся Клим. - Давай, дядя, за Союз
вмажем!..

А потом они пили за Америку. Чтобы им всем здесь хорошо жилось. За Нью-Йорк
тост толкнули. А вот до Брайтон-Бич не добрались. В комнату вплыла какая-то
деваха.

Длинноногая бестия с крупнокалиберным бюстом. Груди выпирали из распахнутой
настежь куртки. Длинные черные волосы, карие глаза, чертами лица чем-то на
дядю Гошу смахивает. Только тот урод, а она - смазливая киска. Волны
обаяния и дорогих французских духов. Клим готов был трахнуть ее прямо
сейчас... Только кто ж ему даст?

Внутри уже поднималась волна звериной похоти. Он хоть сейчас мог схватить
со стола нож и по самую рукоять всадить его в пузо дяде Гоше. А потом на
очереди эта киска. Взять ее силой, получить кайф. А потом и ее грохнуть...
На целый месяц впечатлений хватит.

Но нет, нельзя. Нужно сдерживать себя. Потому что он в Америке, потому что
собирается остаться здесь навсегда. Кровь ради удовольствия ему не нужна.
Разве что ради дела...

- Папа, почему вы здесь? - строго спросила девка. Ну точно, она дочь этого
хмыря.

- А ты не видишь, Зоя, сестра твоя, к нам приехала... Мужик посмотрел на
Янку.

- Поднимись, Зоя, поди, обнимись со своей сестрой Аликой...

- Это? Зоя? - удивилась девчонка. - Папа, вы когда у окулиста в последний
раз были?.. Это не Зоя. Кто угодно, но не Зоя...

- Я - Зоя... - утвердительно кивнула Янка. - Только, правда, не ваша
племянница, дядя Гоша...

И давай ему на уши лапшу грузить. Загранпаспорт она, мол, оформляла. В
ОВИРе, мол, еще удивились. Типа, у них уже была гражданка с такими
паспортными данными. Чистой воды совпадение. Только ее тезка типа уже не
совсем живая. Янка сначала удивилась, а потом расплакалась. Так, мол, и
так, знает она эту девчонку. В одной школе когда-то учились. Всеми правдами
и неправдами выпытала адрес, по которому ее тезку приглашали в Штаты.

- Когда? - с усмешкой спросила деваха.

- Что - когда?

- Врать когда перестанешь... Думаешь, я не знаю, что Россия продажная
страна. Заплатила кому надо, вот тебе и паспорт на имя моей сестры. И
приглашение от нашей семьи... Только ты не думай, меня это не волнует. Мне
как-то все равно...

- Ну так давай за это и выпьем, - взмахом руки пригласил ее к столу Клим.

Внутри него снова поднималась черная волна. Эту девку надо убить. Она
раскусила их. Может донести. И чтобы этого не случилось, она должна
умереть. Вместе с отцом.

Клим решил, что она откажется от его приглашения. Рванется к двери. Он
бросится за ней. Остановит. И вставит ей нож под лопатку.

Но Алика не отказалась. Запросто села за стол. Легко приняла на грудь сто
грамм виски. Она хоть и еврейка, но русская душой. На "дринки" это пойло не
меряет. Чисто на стопарики.

Деваха не охмелела. Но в глазах появился шаловливый огонек. После второй
стопки она жарко посмотрела на Клима, улыбнулась. Улыбка озабоченной самки.
Она хочет его.

Клим уже осматривал квартиру. Знал, где комната с кроватью - неважно, что
без простыней. Эта Алика стерпит все неудобства. Он был уверен в этом, как
и в том, что в мыслях она уже отдается ему.

Он поднялся со своего места. Взял Алику за руку. И вывел из гостиной. Она
не сопротивлялась. Так оно и должно было быть. Они оказались в пустой
комнате. Клим закрыл дверь на защелку. Притянул к себе девку. Молодое
упругое тело, аромат обаяния - голова закружилась, в паху разверзся вулкан.

Клим полез к ней под юбку. Она откинула голову, жадно задышала. Тело
содрогнулось мелкой дрожью. Тащится баба.

Он стянул с нее облегающий свитерок, сорвал лифчик. Юбку долой. Она
осталась в одних трусиках. Не противилась - даже помогала ему раздевать
себя. Но лучше бы она брыкалась...

Клим обожал насиловать. Но он же не маньяк. И если женщина отдается ему
сама, это не значит, что он должен оттолкнуть ее от себя... Хотя лучше бы
она сопротивлялась. А то накал страстей не тот... Он взялся за резинку ее
трусиков.