Чтение 56–й страницы книги ~Экстренный случай~

дезинфекции, так и для разметки надрезов в хирургии. При постановке
капельницы без него тоже не обойтись.

- Ничего не понимаю, - сказал Хэммонд.

Я поднял руки Анджелы повыше. Большие пальцы и тыльные стороны ладоней
были испещрены мелкими порезами, из которых сочилась кровь.

- Что это, по-твоему?

- Пробовала.

Когда люди пытаются покончить с собой, вскрыв вены, на их руках часто
остаются маленькие порезы, словно самоубийца сначала проверяет, достаточно
ли острое у него орудие и насколько сильна будет боль.

- Нет, - возразил я.

- Тогда что это такое?

- Ты когда-нибудь видел жертв поножовщины?

Хэммонд покачал головой. Впрочем, где он мог их видеть? Такие зрелища
доступны только патологоанатомам. Мелкие царапины на руках - верный признак
того, что на человека напали с ножом. Жертва отбивается, и царапины -
обычное дело.

- Это - типичная картина?

- Да.

- Ты хочешь сказать, что к ней лезли с ножом?

- Вот именно.

- Но почему?

- Потом объясню, - ответил я и отправился обратно, к телу Романа Джонса.
Оно по-прежнему лежало в палате. Рядом стоял Питерсон. Какой-то незнакомый
мне человек в костюме осматривал глаза покойника.

- Берри, вы всегда появляетесь в самое неудачное время, - сказал мне
Питерсон.

- Вы тоже.

- Верно, - согласился он. - Но у меня такая работа. - Капитан кивнул на
человека в костюме. - Поскольку в прошлый раз вы так всполошились, я на
всякий случай захватил с собой полицейского врача. Как вы понимаете, теперь
нам не обойтись без судебного следователя.

- Да, понимаю.

- Парня зовут Роман Джонс. В бумажнике лежали документы.

- Где вы его нашли?

- Валялся на улице. На милой тихой улочке на Маячном холме. С
проломленным черепом. Должно быть, упал и ударился головой. На втором этаже
дома разбито окно. В квартире некой Анджелы Хардинг. Она тоже здесь.

- Я знаю.

- Что-то вы сегодня больно хорошо осведомлены, а?

Я не стал отвечать. Голова буквально раскалывалась, боль накатывала
волнами, я чувствовал страшную усталость. Хотелось улечься прямо на пол,
уснуть и не просыпаться как можно дольше. Желудок сводило судорогой.

Я склонился над телом Романа Джонса. Кто-то снял одежду с его торса, и я
увидел маленькие глубокие порезы на туловище и предплечьях. На ногах ничего
подобного не было. Что ж, весьма характерная картина.

Полицейский врач выпрямился и взглянул на Питерсона.

- Трудно сказать, от чего он умер. - Врач кивнул на разверстую грудную
клетку. - Они тут изрядно напортачили. Полагаю, причиной смерти стала
черепная травма. Вы, кажется, сказали, что он выпал из окна?

- Похоже, что так, - покосившись на меня, ответил Питерсон.

- Я подготовлю отчет, - сказал врач. - Дайте-ка мне его бумажник.

Получив то, что просил, врач отошел к стене и занялся писаниной. Я
продолжал осмотр трупа. Меня особенно интересовала голова. Я ощупал вмятину.

- Что это вы делаете?

- Осматриваю покойного.

- Кто вам разрешил?

Я вздохнул.

- А что, требуется разрешение?

Питерсон заметно смутился, и я добавил:

- Прошу вас разрешить мне произвести предварительный осмотр трупа.

Произнося эти слова, я покосился на полицейского врача. Тот переписывал
какие-то данные из документов Джонса, но я был уверен, что он прислушивается
к разговору.

- Но ведь будет вскрытие, - сказал Питерсон.

- И все-таки разрешите.

- Не могу.

- Не валяй дурака, Джек, - вдруг подал голос врач.

Питерсон взглянул на него, потом опять на меня.

- Ну, ладно, Берри, - сказал он наконец. - Осматривайте, только ничего не
трогайте.

Я пристально всмотрелся в рану на голове. Это была вмятина чашеобразной
формы, размером с кулак. Удар был нанесен набалдашником трости или куском
трубы, причем довольно сильно, явно наотмашь. К кровавой корке прилипли
крошечные бурые щепки. Я не стал их трогать.

- По-вашему, эта черепная травма получена при падении? - спросил я
Питерсона.

- Да, а что?

- Просто любопытно.

- Что любопытно?

- Откуда взялись порезы на теле.

- Наверное, он получил их в квартире. По-видимому, подрался с этой
девицей, Анджелой Хардинг. В квартире был окровавленный кухонный нож.
Наверное, девица напала на Джонса. Так или иначе, он выпал из окна, или его
вытолкали. Приложился головой и помер. - Питерсон умолк и посмотрел на меня.

- Продолжайте.

- Это все, - сказал он.

Я кивнул, вышел из палаты, разыскал шприц и вернулся. Склонившись над
Джонсом, я вонзил иглу в шею, в надежде попасть в яремную вену. Искать вены
на руках сейчас не имело смысла.

- Что вы делаете?

- Беру кровь, - ответил я, извлекая иголку. В шприце было несколько
миллиграммов синеватой крови.

- Зачем?

- Хочу выяснить, не отравили ли его, - брякнул я первое, что пришло в
голову.

- Отравили? С какой стати вы так думаете?

- Это просто догадка, - ответил я, кладя шприц в карман и поворачиваясь к
двери.

- Эй, минутку, - окликнул меня Питерсон.

Я остановился.

- Хочу задать вам пару вопросов.

- Неужели?

- Насколько мы понимаем, этот парень и Анджела Хардинг подрались. Потом
Джонс выпал из окна, а девица попыталась покончить с собой.

- Вы уже это говорили.

- Но тут есть одна неувязка, - продолжал капитан. - Джонс - парень
нехилый, фунтов под двести. Как вы думаете, могла ли изящная девушка
выбросить его из окна?

- Возможно, он выпал без посторонней помощи.

- А возможно, посторонней помощью воспользовалась Анджела.

- Возможно, - согласился я.

Он взглянул на повязку, прикрывавшую мою рану.

- С вами сегодня что-то случилось?

- Да, упал на скользкой мостовой.

- Значит, у вас ссадина?

- Нет, я приложился лбом к одному из наших замечательных счетчиков
времени на стоянке. У меня порез.

- Рваный?

- Нет, довольно ровный.

- Как у Романа Джонса?

- Не знаю.

- Вы когда-нибудь встречались с Джонсом?

- Да.

- Правда? Когда же?

- Часа три назад.

- Очень интересно, - проговорил Питерсон.

- Воспользуйтесь этими сведениями в меру вашего разумения, - ответил я. -
Желаю успеха.

- Я мог бы задержать вас для допроса.

- Конечно. Только по какому обвинению?

Он пожал плечами:

- Да по любому. Хотя бы в соучастии.

- А я вчиню вам судебный иск. Вы и опомниться не успеете, как я стрясу с
вас два миллиона долларов.

- За вызов на допрос?

- Совершенно верно. За то, что бросаете тень на доброе имя врача. Для
людей моей профессии доброе имя жизненно важно, как вам известно. Даже
малейшее подозрение может нанести значительный ущерб. И я без труда докажу в
суде, что он нанесен.

- Арт Ли избрал другую линию поведения.

Я усмехнулся.

- Хотите побиться об заклад?

Я пошел к двери, и Питерсон бросил мне вслед:

- Сколько вы весите, доктор?

- Сто восемьдесят пять фунтов, - ответил я. - За восемь лет не прибавил
ни грамма.

- За восемь лет?

- Да, - сказал я. - С тех пор, как служил в полиции.

***