не хотел связываться с этой идиотской рыбиной.
случай спросил он.
потерпел поражение.
где впервые им был замечен странный предмет. Он выплыл из темноты прямо по
курсу катера так же неожиданно, как и в первый раз, и оба они застыли от
удивления на своих местах. Это был труп молодой светловолосой девушки.
тело девушки, в десяти милях от них в другой части Лондона инспектор Макс
Хорнунг входил в отделанный серо-белым мрамором вестибюль нового здания
Скотленд-Ярда. Его распирало от гордости при одной мысли, что он входил
под порталы столь знаменитого учреждения. И тем не менее и он сам, и все,
кто нес службу в этом здании, были членами одного великого братства
полицейских. Ему нравилось, что телеграфный адрес Ярда шел под кодом
"Наручники". Макс весьма уважительно относился к англичанам. Его только
немного коробило их неумение членораздельно общаться: диву даешься, до
чего же они странно говорят на своем родном языке!
нему Макс.
тяжеловесного увальня средних лет с пунцовым лицом и большими, желтыми,
неровными зубами. Типичный англичанин, радостно подумал Макс.
как одного из подозреваемых в убийстве.
сказанное.
короткого молчания сказал: - Сделаем вот что. Я вас направлю в четвертый
отдел банка криминальных данных. Если у них на него ничего нет, попробуем
одиннадцатый и тринадцатый отделы - банки засекреченной криминальной
информации.
где теперь искать нужную информацию.
финансистов, которые работали в самом Сити, финансовом центре Лондона.
почувствовали себя одинаково неуютно, так как у любого из работающих в
Сити всегда есть что скрывать, а слава Макса как финансового цербера
докатилась и до Лондона. Но едва Макс сообщил им, что ему нужна информация
на кого-то другого, они из кожи готовы были лезть, чтобы помочь ему.
кредитные и финансово-статистические организации. Но не с людьми,
работающими в них беседовал он, он беседовал с их компьютерами.
клавиатуру, он был подобен виртуозу-пианисту. Неважно, какому языку был
обучен компьютер, Макс знал их все. Он свободно общался как с цифровыми
компьютерами, так и с компьютерами, обученными языкам самой разной степени
сложности. Он знал ФОРТРАН и ФОРТРАН IV, чувствовал себя на равных с
огромными Ай-би-эм 170, ПДП 10 и 11 и с АЛГОЛом 68.
БЕЙСИКом, используемым для полицейских нужд, умел считывать графики и
карты, молниеносно поставляемые АПЛ. Непринужденно вел беседы на ЛИСПе и
АПТе, а также на ПЛ-1. Он говорил на двоичном коде и задавал вопросы на
цифровом, и всякий раз быстрые принтеры отщелкивали ему ответы со
скоростью сто одиннадцать строк в минуту. Гигантские машины, словно
бездонные насосы, всю свою жизнь всасывали в себя информацию, складируя и
сортируя ее, расставляя по полочкам, запоминая, и вот теперь они ее
выдавали Максу, нашептывая ему на ухо секреты, хранящиеся в их
аэрокондиционированных саркофагах.
невозможно. Неприкасаемая святость частной жизни была заблуждением, мифом.
Любого человека можно было читать как раскрытую книгу. Данные на человека
вводились в память компьютера, едва он обращался в отдел социального
обеспечения, заключал договор о страховании имущества, получал
водительские права, открывал счет в банке. Компьютерам было известно,
исправно ли он платит налоги, получает ли пособие по безработице или
пользуется услугами благотворительных фондов. Память компьютеров хранила
имена тех, кто прибегает к услугам частных страховых компаний, владеет
машиной или мотоциклом, выплачивает долги под залог имущества, хранит
деньги в банке или регулярно пользуется своим банковским счетом. Компьютер
знал, когда они лежали в больнице или проходили военную службу, владели ли
они оружием или состояли членами общества любителей-рыболовов, получали ли
загранпаспорта, счета за телефон или электричество, когда и где они
родились, с кем и когда сочетались браком или развелись.
адским терпением. И тогда факты представали перед вами во всей их
неоспоримой очевидности.
акцент, и они не смеялись над его наружностью и над тем, как он одевался.
Для них он был непререкаемым авторитетом, гигантом мысли. Они ценили его
ум, уважали и любили его самого. Они с радостью сообщали ему свои секреты,
делились восхитительными сплетнями, известными только им, потешались над
глупостью обыкновенных смертных. Как старому другу, выбалтывали они Максу
самые сокровенные свои тайны.
набросок Алека, состоявший из столбцов, бинарных кодов и графиков. Через
два часа у Макса был готов собранный по крупицам информации составной
портрет этого человека, своеобразный набор его отличительных признаков.
загадкой стала серия чеков на большие суммы, выписанные на "получателя" и
превращенные сэром Алеком в наличные. Куда пошли эти деньги? На личные
расходы, или на оплату какой-либо сделки, или на погашение налоговых
расходов? Ответ отрицательный. Он заново проверил данные по расходам: чек
в клуб Уайта, счет за мясо - не оплачен... вечернее платье от Джона
Бейтса... поездка в Гвинею... счет от зубного врача - не оплачен... счет
из салона "Аннабель"... платье из чаллиса от Сен-Лорана в Париже... счет
из "Белого слона" - не оплачен... расчет тарифных ставок... счет из
парикмахерской Джона Уинхэма - не оплачен... четыре платья от Ива
Сен-Лорана... заработная плата обслуги...
лицензирования автомобилей.
"моррисом".
механика за обслуживание машин.
семи лет счета эти ни разу не появлялись.
свои машины. Для человека, столь легко справляющегося с починкой своей
собственной техники, не составит особого труда вывести из строя лифт или
тормозную систему джипа. Макс Хорнунг считывал секретную информацию,
заключенную в цифрах, с тем же тщанием и интересом, с каким египтолог
прочитывает вновь открытые иероглифы. Загадки следовали одна за другой.
Выяснилось, например, что расходы сэра Алека намного превышают его доходы.
общества. И уже через два дня Максу стало известно, что сэр Алек брал
деньги в долг у Тода Майклза, владельца клуба в Сохо.
внимательно выслушали и ответили:
несколько обвинений в преступной деятельности, но всякий раз он выходил
сухим из воды и ни разу не попал на скамью подсудимых. Обвинения включали:
Корнев Павел
Каргалов Вадим
Березин Федор
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Суворов Виктор