Чтение 56–й страницы книги ~Бриллианты для диктатуры пролетариата~

отбиться в случае неожиданности, которой, по моим расчетам, быть не
должно. Вы, - Воронцов кивнул головой на двух налетчиков, - вяжете
сторожей. На лица наденьте чулки, это лучше любых масок: чулок меняет лицо
до неузнаваемости. Без ножей и пиф-паф, все должно быть тихо.

- Он говорит, чтоб без мокрухи, - пояснила Анна Викторовна.

Налетчики молча кивнули головой.

- Без мокрухи, - отчего-то улыбнулся Воронцов. - Верно добавила моя
помощница. Олежек идет со мной и Крутовым к сейфу. Всю операцию надо
провести за пятнадцать минут.

- Не успею, - зевнул Олежек.

- Успеешь, - улыбнулся Воронцов.

- А куда спешку пороть? Вошли - чего бояться? Можно без спешки. И не
один можно взять сейф, а пять.

- Ты один возьми, - сказал Воронцов. - Там в каждом сейфе килограмм
по сто лежит. Если все увезем - чекисты озвереют, а так кража и есть
кража. Даже в Париже случается, а там порядок не то, что здесь - бордель.

- А вы сами-то русский? - спросил один из налетчиков. - Если вы не
советский, мы на дело не пойдем.

- Наш он, - успокоила Анна Викторовна. - Патриот. Русь любит. Разве
мы с плохими людьми сведем?

Провожая налетчиков к калитке, Крутов чуть задержал их и быстро
шепнул:

- После дела его и бабу - шилом в сердце, чтоб без писка; дуем на
малину, там и разделимся по-христиански, без обману. Все! Мне задерживаться
нельзя, он за каждой минуточкой следит.

"А. О. Альскому

т. Альский! Обращаю Ваше внимание на этот доклад, представленный

мне специально уполномоченным мной по соглашению с тов. Дзержинским

товарищем из ВЧК. Я назначил обследование, вызвавшее этот доклад,

после сообщения, полученного мною от надежнейших коммунистов, насчет

того, что в Гохране неладно.

Сообщение т. Бокия вполне подтверждает это.

Обращаю Ваше самое серьезное внимание на это.

Вы в первую голову, затем весь состав членов коллегии НКФина, и

т. Баша специально, должны уделить Гохрану вдесятеро больше работы.

Если в кратчайший срок дело в Гохране не будет переорганизовано так,

чтобы вполне исключить возможность хищений, а вместе с тем ускорить

всю работу и увеличить ее размеры, то замнарком и все члены коллегии

НКФина будут привлечены не только к партийной, но и к уголовной

ответственности.

От промедления с работой Гохрана (зимой работать труднее, до

зимы надо м н о г о сделать), от хищений в нем Республика несет

г и г а н т с к и е потери, ибо именно теперь, в трудные дни, нам

нужно быстро получить максимум ценностей для товарообмена с

заграницей.

Необходимо:

1) организовать правильные и частые совещания с Бокием для

быстрейшей реорганизации Гохрана;

2) охрану и надзор довести до совершенства (особые загородки;

деревянные загородки; шкафы или загородки для переодевания; внезапные

обыски; системы двойных и тройных внезапных проверок по всем правилам

уголовнорозыскного искусства и т. д. и т. п.);

3) привлечь,в случае надобности, десятки и сотни ответственных и

безусловно честных коммунистов Москвы для участия (скажем, 1 раз в

месяц или в 2 месяца) в внезапных, дневных и ночных, ревизиях.

Инструкция и работающим и ревизорам должна быть архидетальна;

4) все без изъятия члены коллегии НК.Ф обязаны не менее 1 раза в

месяц внезапно, днем и ночью, лично производить ревизию Гохрана на

месте работы и везде, где могут быть хищения. Замнарком обязан вести

лично секретный журнал этих ревизий.

Ввиду секретного характера этой бумаги, прошу Вас вернуть

немедленно мне ее, с тем, чтобы здесь же расписались лично все члены

коллегии НКФ.

Пред. СНК В. Ульянов (Ленин)".

Воронцов ехал вместе с Анной Викторовной. На козлах был Леня-кривой.
На второй пролетке сидели Крутов с Олежкой и трое налетчиков - их имен
Воронцов не запомнил.

- Замерзла? - спросил Воронцов, чувствуя, как ее била дрожь.

- Волнуюсь: меня еще не брали на такую работу.

- Я тоже впервые выступаю в роли налетчика.

- Вы на санках кататься любили?

- Наверное. Не помню.

- Меня няня катала на санях до весны: я и сейчас помню, как полозья
по булыжникам скрипели. Снег сойдет, а я все равно прошу на санках меня
везти...

- Наверное, очень противно полозья скрипели, у меня даже мурашки по
коже прошли, как представил.

- Няня пойдет на базар, а я сижу в санках у входа - лошади
подъезжают, грязь, а я уставлюсь на маленький островок снега и смотрю -
глаз не могу оторвать. Снег интересно проседал:, вроде как человек,
который сдерживается, чтоб не засмеяться; напрягается весь, а потом осядет
плечами и захохочет... Снег весной - так же... Корочка льда чудом
держится, под ней уж коричневый ручей протекает, а она все крепится, а
после просядет, и потечет по ней ручеек, и снег станет грязным, а потом
исчезнет. Ничто так безнадежно не исчезает, как снег весной...

- Это уже Островский подметил, - сказал Воронцов и, достав пачку
"Иры", закурил на ветру - ловко и быстро.

- Это - первая ваша жестокость ко мне...

- Я не хотел вас обидеть. Меня всегда поражала разница в дружбе
мужчин с мужчинами и женщинами...

- Мужчина не может дружить с женщиной.

- Почему?

- Белые, красные, зеленые, монархисты, анархисты, - мягко улыбнулась
Анна Викторовна, - эти все договорятся, а вот мужчина и женщина никогда не
поймут друг друга... А в общем, вы снова правы...

- Ну и слава богу...

- Дмитрий Юрьевич, а вам никогда не хотелось забраться куда-нибудь в
глушь, построить там скит и жить...

- Одному? Или с вами?

- Со мной...

- Это не скит. Это блуд. Одному - хотелось бы.

- А отчего не уйдете?

- Боюсь. Красные утверждают, что человек - животное общественное. Я
исключения не составляю. Я и сейчас порой испытываю острое желание надеть
сюртук и поехать куда-нибудь в клуб; слышать там смех, голоса друзей,
шутки... Мы ведь всегда бежим к чему-то неведомому, а добежав,
возвращаемся снова на круги своя, и нет их слаще... Помню, в мирное время
уеду на охоту, живу в шалаше, варю похлебку из уток. Счастлив, слов нет!
Так день, три, неделя, а после засосет под ложечкой - в город хочу, в шум,
в толчею. Вернешься, будто год не был. День, три, неделя - и думаешь,
пропади ты все пропадом, ан охота кончилась, утки на яйца сели... Так вот
все и упускал!

- Хорошо кухаркой быть...

- Почему?

- Стала к плите, отбарабанила день, дотащилась до кровати, уснула,
утром снова к плите. Никаких мечтаний, только б скорее ночь, когда спать
можно.

- Вам кухаркой работать не приходилось?

- Я сразу из девичества - в шлюхи...

- А я работал... Не впрямую кухаркой, но рядом... Лакеем... Больших
мечтателей, чем лакеи от рождения, я в жизни не встречал. О, как они умеют
мечтать, Анна Викторовна! Что наши с вами мечтанья!.. Если бы кухарки не
мечтали - революций бы не было, милая!

Начальник охраны Евпланов допил свою кружку - сторожа заваривали чай
с липовым цветом, - отер пот со лба и сказал:

- Чаек густой, с него пот прошибет и выжмет...

- Как в парной, - улыбнулся Бекматуллин, старик с бритой головой в
черной тюбетейке, - весь отмокнешь.

- Мой зять, - сказал Евпланов, располагаясь на кушетке, - ученый,
книг в дом завез тьму, так он сказывал, будто древние люди заместо
"здравствуй" друг дружке говорили: "Как потел?"

- Это как же? - удивился сторож Харьков. - Некультурно!

- Так они древние, - ответил ему сторож Карпов, - чего ж ты с них
хочешь? У нас теперь спроси: "Как потел?" - сразу в ухо врежут.

- Подумают, с бабой потел! - мелко засмеялся Бекматуллин.

- Ты над женщиной не смейся, - сказал Карпов. - Ее нынче
раскрепостили, понял?

- Раскрепощать надо по-доброму, - заметил Бекматуллин, - зачем
неволить?

- У нас больно по-доброму, - вздохнул Карпов. - Народ с голодухи
мрет, бани стоят не топлены...

Харьков чуть подтолкнул ногой Карпова и начал громко кашлять, а потом
шепнул:

- С ЧК он, дурной...

- Ты выговаривайся, - хмуро попросил Евпланов, - я те отвечу...