магазин и потребует, чтобы ему вернули деньги. Конечно, их стоимостьсущая
ерунда в сравнении с кушем, который он надеялся сорвать, но не брать же их
с собой, да и бросать опасно - могут навести на след.
небольшую, обитую кожей коробку. В ней была пачка чистых белых карточек,
несколько хорошо отточенных карандашей, кронциркуль и микрометр. Выбрав
одну из карточек. Отмычка положил на нее ключ от президентских
апартаментов. Затем, придерживая ключ рукой, старательно обвел его
карандашом. Вслед за этим, с помощью кронциркуля и микрометра, измерил
толщину ключа, а также снял точные размеры каждой продольной бороздки и
вертикальной риски и записал их рядом с изображением ключа на карточке. На
металле стоял штамп изготовителя. Отмычка записал и его - это могло
облегчить выбор подходящей заготовки. Наконец, повернув ключ к свету, он
аккуратно нарисовал его в поперечном сечении.
опытный слесарь мог сделать копию ключа. Метод, не без удовольствия
частенько думал Отмычка, весьма далекий от снятия отпечатка на воске,
который так любят описывать авторы детективных романов, однако куда более
эффективный.
несколько минут он уже снова был в главном вестибюле.
Тогда он не спеша пересек вестибюль и незаметно положил на стойку ключ от
номера 973.
схлынул народ, один из портье заметил ключ. Он небрежно взял его, взглянул
на номер и повесил на место.
мастерство. Сочетание изобретательности и опыта помогло ему обойти все
ловушки и достичь намеченной для начала цели.
его платяном шкафу, Питер задумчиво вывязывал узел. Он снова был дома - в
своей маленькой квартирке, расположенной в деловой части города неподалеку
от отеля, откуда он ушел час назад. Через какие-нибудь двадцать минут он
должен быть на ужине у Марши Прейскотт. Интересно, кто там еще окажется.
По всей вероятности, кроме друзей Марши, которые, как надеялся Питер,
иного склада, чем квартет Дюмер-Диксон, - там будет еще кто-нибудь
постарше, иначе зачем бы Марше приглашать его.
что принял приглашение и не может встретиться с Кристиной. Он хотел было
позвонить ей перед уходом, но потом решил, что благоразумнее подождать до
завтра.
подведена черта, а будущее еще представлялось неясным. Столь многое в
жизни Питера было неопределенно, столь многое не решено в ожидании большей
ясности. Да кроме того, решалась ведь и судьба "Сент-Грегори". Удастся ли
Кэртису О'Кифу взять верх в схватке за отель? По сравнению с этим все
остальное казалось мелочью - даже конгресс стоматологов, руководство
которого по-прежнему дебатировало, покинуть в знак протеста "Сент-Грегори"
или нет. Заседание исполнительного комитета, созванное час назад пылким
президентом ассоциации доктором Ингрэмом, было в полном разгаре и, судя по
всем признакам, продлится еще долго - недаром старший официант сообщил
Питеру, что уже несколько раз посылал своих людей в зал заседаний
пополнить запасы льда и освежающих напитков. И хотя Питер просил этих
негласных наблюдателей известить его, когда совещание будет подходить к
концу, по мнению старшего официанта, они там будут еще спорить и спорить.
Прежде чем покинуть отель, Питер попросил дежурного помощника
управляющего, чтобы тот позвонил ему по телефону и немедленно информировал
о том, какое врачи примут решение. До сих пор звонка не было. Чем же
кончится дело, размышлял Питер: займет ли большинство участников
непоколебимую позицию доктора Ингрэма или сбудутся циничные прогнозы
Уоррена Трента и ничего не произойдет?
мере, до завтра - и не принимать никаких мер в отношении Херби Чэндлера.
Питер был твердо уверен, что этого слизняка - старшего посыльного -
необходимо уволить, и чем скорее, тем лучше, чтобы оздоровить атмосферу в
отеле. При этом характерно, что Чэндлера уволят не за то, что он
поставляет гостям девиц легкого поведения - этим промыслом, если не
Чэндлер, занялся бы кто-то другой, - а за то, что он позволил алчности
возобладать над здравым смыслом.
злоупотреблениям, но согласится ли Уоррен Трент на подобные радикальные
действия, было не ясно. Однако, принимая во внимание накопившиеся факты, а
также то, как Уоррен Трент печется о добром имени отеля, можно надеяться,
что согласится.
заявления Диксона, Дюмера и тех двоих были надежно припрятаны и сведения о
них не распространялись за пределами отеля. Он дал слово и намерен его
сдержать. К тому же, Питер всего лишь попугал сегодня ребят, сказав, что
сообщит Марку Прейскотту, как хотели изнасиловать его дочь. И тогда и
сейчас он твердо помнил просьбу Марши: "Мой отец в Риме. Прошу вас, не
рассказывайте ему об этом никогда!"
минут Питер выскочил на улицу и окликнул проезжавшее такси.
пассажира. - Если вы, конечно, не перепутали адрес.
особняк. От одного вида великолепного фасада дух захватывало. Над живой
изгородью из тиса, за стройными магнолиями поднимались изящные колонны в
неоклассическом стиле, поддерживавшие крытую галерею, которую венчал
выдержанный в классических пропорциях фронтон. По обеим сторонам основного
здания два крыла как бы повторяли в миниатюре все его детали. Дом был в
отличном состоянии: дерево выглядело прочным, свежая краска блестела.
Предвечерний аромат цветущих оливковых деревьев наполнял воздух
благоуханием.
которые легко открылись. Дорожка, мощенная старым темно-красным кирпичом,
извивалась меж деревьев и лужаек. Несмотря на ранние сумерки, два высоких
фонаря уже горели у дома, освещая дорожку. Питер как раз подошел к
ступенькам террасы, когда щелкнул замок и двойные двери распахнулись. В
широком дверном проеме стояла Марша. Она подождала, пока Питер поднимется
на террасу, и шагнула ему навстречу.
как вороново крыло, волосы; Питера еще больше, чем раньше, поразила
женственность этой совсем еще юной девушки.
прийти в себя.
официального обхода владений Прейскоттов, пока не стемнело.
мягкой травой. Марша шла бок о бок с Питером. Сквозь рукав пиджака он
ощущал теплую упругость ее тела. Пальцы девушки слегка коснулись его
запястья. Ноздри Питера щекотал аромат тонких духов, смешивавшийся с
благоуханием цветущих олив.
обзора. Отсюда всегда фотографируют.
впечатляющий.
пояснила Марша. - Это было в сороковых годах прошлого века. Ему нравилось,
чтобы архитектура была похожа на греческую, чтобы вокруг бегали веселые
беззаботные рабы и любовница была под рукой - для этого к дому было
пристроено крыло. Второе уже пристроил мой отец. Он во всем предпочитает
гармонию - будь то банковские счета или архитектура.
философствуете!
посмотрите на крышу. - Оба одновременно подняли вверх глаза. - Как видите,
она нависает над верхней галереей. Это местная, луизианская, интерпретация
греческого стиля. Большинство здешних старинных зданий так построено - и
неспроста: в условиях жаркого климата такая крыша дает тень и прохладу. А
галерея большую часть времени - самая жилая часть дома. Там протекает
жизнь семьи, там люди беседуют, общаются друг с другом.
абсолютной и самодовлеющей".
реставрировал. Сейчас дом куда лучше, чем прежде, чего нельзя сказать о
том, как мы им пользуемся.
себя помню.
посмотреть на него, ведь приходят же сюда люди и платят пятьдесят центов
Шекли Роберт
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Круз Андрей
Шилова Юлия