увидела Григория. Он возился неподалеку от двигателя, поглощенный попыткой
оторвать уже частично оторванную пластину обшивки.
тяжело дышал, пытаясь совладеть с куском обшивки. - Большое вам спасибо за
эту возможность...
спокойный голос куда лучше свидетельствовал о чудовищном напряжении, чем
любой истерический надрыв.
Декоста.
когда все закрепятся.
посередине, похожая на длинную ногу какого-то гигантского насекомого.
Наконец она донесла свой живой груз к поджидавшим людей гравитационным
кушеткам и остановилась. Едва Декоста успел остановить манипулятор, как
сразу обратился к космонавтам:
пристегнуться сам. Я же закреплю двух других.
удержать чью-то вырывающуюся руку в перчатке.
стекло шлема слепые глаза в бинтах. Рука перестала вырываться, и он втиснул
человека в скафандре на место, прижал и щелкнул ремнем. Затем уложил на
кушетку третьего космонавта. Четвертая кушетка осталась пустой.
Декоста.
теперь... - Голос Кука был напряженным, жестким.
я пристегнут... Давай!
"челноке". Ему наконец удалось отодрать пластину, и он на мгновение повернул
голову, чтобы оглядеться. "Челнок" выбросил в космос длинные языки пламени и
двинулся с места.
"Прометея". Ответили они ему или нет, он так и не узнал, потому что здесь
радиосвязь прервалась. Свет фонаря скользил по рядам пластиковых труб.
программу "Змеиное кольцо" и знал ее наизусть. - Разрежем трубы этим
прекрасным ножом, доставшимся мне с "челнока". - Он вынул нож и стал
перепиливать неподдающийся пластик, пропилил его и увидел внутри губительные
гранулы уранового топлива. - Уран-235, исключительно смертоносен. - Он
улыбнулся, понимая, что теперь ему совершенно не страшно. - Интересно,
однако... - заметил он. - Жаль, не смогу сказать об этом полковнику
Кузнецову. Впрочем, может, и смогу, если церковь права, а коммунисты
ошибаются. Мне очень хотелось бы сказать полковнику, что мужество
свойственно не только его поколению.
по инструкции, удостоверившись, что обрезанный конец выходит в дыру в
обшивке. Затем двинулся вперед, толкая перед собой урановый жгут, вытягивая
его за собой в сторону оторванного сопла. Капельки газа, замерзавшие тотчас
же, как вылетели наружу, постепенно превращались в тянувшийся за кораблем
хвост, как у кометы.
касаться этого потока. - Нужно все сделать безошибочно и абсолютно точно с
первого раза.
корабля отрываются горящие куски и уносятся прочь.
кораблю. Сейчас он должен иметь обе руки свободными. Пластиковая трубка была
довольно жесткой, но все-таки сгибалась под его руками, он отвертывал из нее
шар, тяжелый, килограммов двадцать пять или больше. Он понимал, что уже
мертв, умер многократно, весь пропитан радиацией. Но для критической массы
урана было пока недостаточно. Водород должен сперва замедлить реакцию, а
потом удержать частицы, чтобы масса стала критической и двигатель
превратился в атомную бомбу.
Солнце было у него за спиной и заливало камеру ярким светом.
течение нескольких минут. Сначала он превращался в газ, но при этом охлаждал
кварцевые стенки камеры, постепенно переставая менять свое состояние. Теперь
камера была доверху наполнена светлой прозрачной жидкостью, с температурой
двести пятьдесят градусов ниже нуля. Поскольку водород продолжал поступать,
на открытом конце камеры образовались шаровидные частицы, которые медленно
отплывали в сторону, касались стекла на шлеме Григория и, превращаясь в газ,
рассеивались вокруг.
урана. Шар был тяжелым, пришлось его подтолкнуть, чтобы он погрузился
скорее. Шар тут же окутался непрерывно возобновляющимся облаком газа, потому
что водород закипал, оказавшись вблизи теплого металла. Газовое облако
сперва не давало жидкому водороду окутать урановый шар, не давало начаться
цепной реакции.
окутала его.
***
видела, как сверкающие формы "Прометея" становились все меньше, сжимались,
обрамленные рамками сдвигающихся створок люка, мелькнули в последний раз и
исчезли. Люк захлопнулся.
слышал его голос.
заговорил:
Вспышка, взрыв. Никогда в жизни не видел такого взрыва. Гигантская вспышка,
и она все время росла. Что бы там ни произошло на "Прометее", удара по Земле
не будет. Теперь Земле ничто не угрожает.
для ослепших пилотов.
Глава 44
планирующую траекторию. Выпустить шасси.
свет.
сплошные тучи. Они видели их еще из космоса, потом облака придвинулись
ближе, и они оказались в сплошной облачности. Их не волновало то, что они
летят вслепую: их вел компьютер. Они как бы следовали по невидимой
магистрали, проложенной для них в небесах, по прочерченной на экране трассе,
которая руководила каждым их шагом. Когда "челнок" вырвался наконец из-под
нависших над самой землей туч, перед ним сразу открылась отмытая дождем
взлетно-посадочная полоса. Кук управлял машиной, едва прикасаясь к штурвалу,
глядя вперед сквозь поднимавшиеся над носом корабля клубы пара, в которые
превращался дождь, попадая на кремниевые плитки, которыми покрыт корпус, все
еще раскаленные после температуры 2400 градусов, которые им пришлось
выдержать при прохождении через атмосферу.
ведший в грузовой трюм, погруженный в темноту. Он увидел, что кто-то из
космонавтов сидит, выпрямившись и держась руками за шлем.
в себя влажный воздух.
лицо. - Господи, вы не можете убрать свой чертов фонарь?
месте. Как только сняли шлем, Патрик прижал руки к бинтам на глазах, потом
привстал и повернулся в сторону Нади. Но не произнес ни звука, казалось,
всем им нечего друг другу сказать.
здесь.
трактор стал медленно стягивать ракету со взлетно-посадочной полосы.