крышу пальмовым листьям; этот стук заглушал даже еженощные лягушачьи
концерты. Быть может, то была лишь заплутавшая летняя гроза, ибо дождь
казался ранним гостем, но Тхайла понимала, что следующее новолуние станет
датой ее дня рождения, когда ей следовало уже быть в Колледже. Обещанные
отцом полгода почти истекли.
большой, мягкой охапке папоротника, в успокаивающих объятиях Лииба. Он
уснул, и Тхайла даже видела, как быстрыми вихрями кружат над их ложем
размытые образы его снов. Страх, злость и голод - они ничего не значат. Они
снятся каждому. Влажные тела поблескивали в полумраке комнаты. Тхайла
чувствовала запах своего мужчины - он складывался из ароматов дыма, земли,
сока растений, пота и даже пойманной вчера рыбы. Все эти запахи были знакомы
ей после стольких ночей, подобных этой, они легко смешивались с терпким
ароматом папоротниковых листьев. Ей нравился этот надежный запах - запах
любви, дома и безопасности.
настоящим раем для пиксов. Тхайла видела, конечно, других людей в своих
Домах далеко отсюда, но никто из них не любил совать нос в чужие дела, а в
следующем году будет достаточно времени для визитов... Они с Лиибом вообще
никого не видели с тех самых пор, как поселились здесь, кроме живущих вверх
по реке соседей, Бууш и Ниита из Дома Ниита. По их словам, уже многие годы
учетчики даже не забредали в эти края.
очень помогла им на первых порах. Девушка из предгорий, не знавшая даже имен
множества растений долины, научилась у соседей многому и с благодарностью
принимала их добрые советы. Даже сам Лииб научился у них кое-чему: например,
как выращивать саженцы прежде ему не ведомых таро и мурунги.
во многом помогла Тхайле, подтвердив ее подозрения и направляя советами.
станет отцом. Муж так обрадовался новости, что она заплакала, ибо его
чувства были так сильны... И затем одно потихоньку привело к другому.
Потому-то он и спал столь беспокойно.
сплел стены для двух больших комнат их хижины. Ни одной капли дождя не
пробивалось сквозь крышу, ни единой! Если Тхайла только захочет, у нее будет
шесть или даже семь комнат, пообещал Лииб. Она спросила его, смеясь, для
чего женщине может потребоваться такое количество комнат. Для детей,
конечно, отвечал он. Большинство пар ограничивались двумя отпрысками, но
Тхайла уже объяснила мужу, что семьи, обладающие Даром, часто имеют больше
детей, - и он сразу же начал грезить о целых десятках?
ему верила. Он был таким ласковым и в то же время таким сильным...
Испытывала ли хоть одна женщина на свете подобную любовь?..
Отменный рыболов, он уже мастерил лодку. Он даже научил Тхайлу плавать -
порой они целыми днями ходили без одежды.
еще до зачатия ребенка. Местные леса кишели съедобными плодами: ягоды, дикий
лук, корешки, пахучие травы... Хлебные деревья встречались не реже лягушек,
а ведь одно такое дерево может кормить целую семью круглый год! Здесь росло
также и много других фруктов: эбеновые деревья и кокосовые пальмы, мускатный
орех, манго... Все и не перечислить. Тхайла посадила немного риса, таро и
бобов. Она набрала дикого хлопка и начала вязать.
нож. Она даже не могла представить что-то, что могло бы ей понадобиться, -
все было под рукой. Она слушала, как на крышу падают дождевые капли, и
чувствовала себя в полной безопасности в объятиях своего мужчины.
пострадают ли из-за нее родители?
сейчас из Дома Лииба, правда? Пике должен быть рожден там, на том самом
месте, где он был зачат, - это обычай ее народа. Однажды она разгребет
ненадолго папоротник и усядется прямо на землю, чтобы явить на свет свое
чадо. Ее первое чадо.
Тхайла почти могла увидеть себя в этом сне - чувства ее мужа были так
сильны, а она так близко! Бууш сказала, что еще несколько месяцев это будет
вполне безопасно...
увидела, что ее мужчина просыпается. Еще сонный, он крепче сжал ее в
объятиях.
ее груди, - по телу Тхайлы пробежал трепет... Кто из женщин испытывал такое
счастье?
2
Абнилы, и господин Ампили знал несколько довольно скандальных историй о
событиях, некогда происходивших здесь, - весьма любопытных, пусть и не
всегда правдоподобных. Конечно, правдоподобие вовсе не означает истинности,
и наоборот; это знают все историки и многие кумушки-сплетницы. В качестве
начальника протокольной службы при наследнике империи Ампили кропотливо вел
дневник - он в жизни не даст своего согласия на его публикацию, но историки
будущего наверняка почерпнут оттуда немало интересного. И в том, чему
свидетелем он был сейчас, правдоподобия также маловато... Вот вам сцена -
сегодня, в этой спальне! Что сказали бы народы Империи, узнай они, как ими
правят?
спальней? Большая комната превратилась в интендантство, в скрипториум. Былое
изящество грубо попрано столами, подковой опоясавшими постель. Обстановка
напомнила Ампили загон для петушиных боев; вокруг беснуются зрители: они
делают ставки, холодно созерцая, как два непримиримых бойца - Эмшандар и Бог
Смерти - выходят на последний раунд поединка. В комнате стоит тяжелый запах
пота, восковых свечей и горячего сургуча.
В расставленных на столах вазах чахнут хризантемы. Лето уже на исходе...
беззубый череп, словно бы обернутый в тонкий пергамент, покоится на шелковой
подушке. Глаза закрыты... Вот как, оказывается, испаряется власть. Ныне
Эмшандар не правил даже в собственной спальне, даже на расстоянии своих
дрожащих, высохших, паучьих рук. Ныне император не волен распоряжаться даже
в пределах своей постели, иначе он наверняка заставил бы всех убраться прочь
и оставить его умирать с миром.
корзины, стоявшей рядом. Об этом центурионе ходили чрезвычайно интересные
слухи! Ампили еще не успел добыть точного подтверждения, но поговаривали,
будто бы этот человек некогда был начальником Ило. Каково-то ему вдруг стать
ассистентом рекрута собственной центурии? Говорили также, будто бы Ило
заявил Хайфи, что тому грозит навсегда остаться обыкновенным писарем, пока
он не встанет на колени и не поцелует сандалию Ило! Если так, тогда это
воистину страшная месть. Никакой центурион преторианец не встанет на колени
перед обычным смертным, пока небо не обрушится на землю!
свиток Шанди.
были изъяты из общей кучи и отложены в сторонку для личного ознакомления и
одобрения Шанди, так как за последние несколько месяцев старик преступил
всякую грань в своей мстительности.
пробежал глазами начало текста. Ампили ждал с нетерпением и обрадовался,
увидев изумление принца. В деле графа Вастокского высылка была мягким
наказанием. Совершенно явный случай из рук вон скверного обращения с
подчиненными, со множеством щекотливых деталей; Эмшандар собирался замять
скандал. Ило советовался с Ампили насчет добросовестности следствия - очень
основательный молодой человек этот Ило.
вздутыми синими венами он принял документ и передал его на другую сторону -
легионеру, ставившему печати. Готово.
старику в кровати, а потом - легионному писцу. К тому моменту, как печать
высыхала, они вновь оказывались в корзине. Император утверждал еще один
закон, эдикт, приказ или что-то другое. Все в рамках законности.
на будущий год, и Шанди тоже одобрял их выбор. Пришло время ввести в
правительство несколько своих людей. Император, должно быть, не заметил их
волнения; он просто передал документ для скрепления печатью.
Итхи. Перед ними также стоял стол, заваленный бумагами. Когда у Шанди
возникали какие-то сомнения по поводу того или иного документа, этим
занимались его советники. Так жила Империя сейчас, в последние дни Эмшандара
IV. Так ею управляли. Когда-нибудь люди обо всем узнают из мемуаров Ампили.