Чтение 57–й страницы книги ~Сторож брату моему~

- Секрет не может быть здесь. Что бы там ни крылось, оно, видимо,
устроено надолго; для такой надобности никакую ловушку не станут
маскировать в Траве. Слишком рискованно.

- Да, пожалуй.

- Поищем на опушке.

- Это маловероятно, Рыцарь. Деревья ведь тоже растут и умирают.

- Понял. Значит, не дерево. Что же?

- Что-то, внешне похожее на дерево. На пень. На... что угодно.

- Поищем, - согласился он.

Мы поискали. Ничего не было.

- Возьмем шире? - спросил я, заранее сомневаясь.

- Бесполезно, - фыркнул он. - Как видно, у них своя логика, штатская?

- Что же делать?

- Наверное, все-таки копать, - сказал Уве-Йорген.

- Лопат не взяли, - пожалел Никодим.

- Возьмем и придем еще раз.

- Ничего другого не придумать. Интересно, что там упрятано.

- Интересно. Пошли.

И мы зашагали к лагерю.

После обеда парни ушли сменять посты. Остальные улеглись поспать. Жизнь
была, как на курорте, и не хотелось думать о том, что звезда, по всей
вероятности, разводит пары, а предохранительный клапан ее испорчен.

- Анна, - сказал я. - Пойдем, поговорим.

Она сразу согласилась:

- Пойдем.

Мы шли по лесу, и я не знал, с чего начать. Она тоже молчала.

- Слушай, - сказал я наконец шутливо-сердитым голосом. - Что ты за моду
взяла - бродить с ребятами по лесу?

Она покосилась на меня:

- Это не опасно.

- Почему?

- Несерьезно.

- А со мной - серьезно?

Она помолчала, потом сказала - тоже как бы в шутку:

- Смотри - проспишь. Прозеваешь.

- Тебя?

- Меня.

- Анна...

- Не надо, - сказала она.

- Что - значит, конец?

- Нет, - сразу же ответила она. - Мне с тобой интересно.

- Ну, тогда...

- Нет. Так - не надо.

У меня опустились руки. Потом я сказал ей:

- Знаешь, в дядюшки я не гожусь.

- Дурак, - сказала она.

- Я?

- Ты.

- А! - сказал я.

Мы еще помолчали.

- Может, ты объяснишь, в чем дело?

- Ни в чем, - сказала она. - Просто так.

- Да почему... - начал было я, но тут же сообразил, что спрашивать об
этом и в самом деле не очень-то умно.

- Ладно, - сказал я хмуро. - Погуляем еще?

- Да.

Мы пошли дальше.

- Ты просто не представляешь, какое было множество дел...

- Я ведь тебя не спрашиваю.

- Неужели ты думаешь, что я...

- Я думаю, что я тебе не нужна, - сказала она холодно.

- Ну как ты можешь...

- Ты что - не мог поговорить оттуда?

- Не мог. Не мог я выйти на связь! Катера не было!

- Нет, мог, - сказала она упрямо.

Продолжать я не стал, потому что продолжать было нечего. Мы прошли еще
немного.

- Пойдем назад? - предложил я.

Она без слов повернула назад.

И тогда мы услышали выстрелы в той стороне, где были посты.

Я глянул, и на миг оцепенел: по просеке двигались люди.

Они были вооружены неказистыми, увесистыми ружьями. Некоторые держали
пики.

Раздумывать было некогда. Я схватил Анну за руку.

- К лагерю! Быстрее!

Мы бежали, что было сил, отступали под натиском превосходящих сил
противника. В лагере все были уже на ногах. Уве-Йорген все же успел
научить парней чему-то; во всяком случае, залегли они быстро и, я бы
сказал, толково. И оружие изготовили. Но стволы всех автоматов были
направлены в небо.

Наступающие теперь перебегали меж деревьев со всех сторон. Впечатление
было такое, что нас окружали.

Я достал пистолет, достал патрон и вытянул руку.

Люди с ружьями приближались. Они были пока что метрах в шестидесяти, а
я знал, что из моей штуки можно вести действенный огонь метров на двадцать
пять - тридцать. Иначе это будет трата патронов. Я ждал, пока они подойдут
поближе, и не спеша выбирал цель.

Подошла Анна. Остановилась. Я схватил ее за руку и дернул:

- Не изображай неподвижную цель!

Она неспешно прилегла и с любопытством спросила:

- Что вы будете теперь делать?

"В самом деле, что же? - подумал я.

Я лежу тут, на песке чужой планеты, и собираюсь стрелять в людей,
населяющих ее. Я считал, что прилетел спасти их, и вот лежу и собираюсь
стрелять в них. И убивать. Потому что, когда я был солдатом, меня учили:
стрелять надо не мимо, а в цель. Надо убивать врага, потому что иначе он
убьет тебя.

Но были ли эти люди моими врагами?

Я был чужой им, они - чужими мне.

Может быть, их вина в том, что они мешают нам спасти их?

Но надо ли спасать человека любой ценой - даже ценой его собственной
жизни?

Пусть погибнет мир - лишь бы торжествовала справедливость?

Или все-таки как-нибудь иначе?"

Они были метрах в сорока, когда я встал.

Встал, сунул пистолет в карман и с полминуты смотрел на них, а они - на
меня. Они не остановились, не замедлили шага.

Я оглянулся, и на лицах наших парней увидел облегчение. Здешних парней,
не экипажа. Люди из экипажа лежали спокойно. Иеромонах отложил автомат и,
подперев подбородок ладонями, словно загорал, а остальные продолжали
держать оружие наизготовку.

Я ждал. Наконец от наступавших отделился человек и, размахивая руками
над головой, направился к нам. Он был без оружия. Парламентер, понял я.
Правда, без белого флага. Но откуда им знать, что в таких случаях
полагается нести белый флаг и изо всех сил трубить в трубы?

- Дай-ка, - сказал я Иеромонаху.

- Что?

- Автомат.

Не вставая, он протянул мне свой. Я закинул автомат за спину.

- Я с тобой, - сказала Анна. На лице ее было любопытство.

- Попробуй только, - пригрозил я и двинулся навстречу парламентеру.

Мы встретились недалеко от наших позиций.

- Ну, давай, - сказал я ему намеренно грубовато. - Выкладывай, с чем
пришел.

Однако он, видимо, не нашел в моем обращении ничего обидного.

- Вам надо сдаваться, - сказал он.

- Вот как? - удивился я.

- Да, - сказал парламентер. - Ты умеешь воевать? Тогда смотри: мы вас
окружили. Вы проиграли. Значит, вам надо сдаваться. Ведь иного выхода нет?

- Это как сказать, - усомнился я.

Он описал рукой круг, потом поднял Палец:

- Ты же видишь: мы вокруг вас. Это и есть окружение. В таких случаях
полагается сдаваться.

Я вздохнул.

"Бедные человеки, - подумал я. - Что для вас война? Что-то вроде игры в
шахматы. Все строго по правилам. Ходы, сделанные не по правилам, не
считаются. В безнадежной позиции полагается сдаваться, а не тянуть до тех
пор, пока тебе объявят мат. Чемпионат на солидном уровне. Очень хорошо. Вы
ни с кем не воевали. Вам не с кем воевать. И не надо. Но почему те, кто
послал вас теперь, не рассказывали вам, что драка - это не шахматы, и
ведется она по тем правилам, какие изобретаются в ходе игры?"

- Ага, - сказал я вслух. - Значит, нам полагается сдаться. Что же тогда
с нами будет?

Он ухмыльнулся.

- Да уж, наверное, придется вам всем повозиться в Горячих песках, -
сообщил он почти весело. - Будете строить там башни. Не иначе. Может,