беспорядочных, чересчур тесных контактов неизвестно с кем и неизвестно по
каким каналам, так что об этом желательно, хотя бы на время, забыть".
прибывшие в Боловск зеленокожие стали строить собственный пригород.
назад, целым караваном, где впереди по краснозему вышагивали зеленокожие
ширы с копьями и какими-то посохами в руках. За ними семенили червеобразные
махри гошоды, которые несли целую кучу разных предметов, большей частью
упакованных в плетенные из травы мешки. А позади всех на специальных
носилках, покоящихся на плечах шести червеобразных, ехал сам Марамод.
договоренности. Причем чуть не получился конфуз, можно сказать,
дипломатического толка. Только Ростик уговорил Председателя в целой серии
последовавших после его посещения Чужого совещаний, только получил
разрешение выехать, чтобы сказать трехногим человеческое "да" по поводу их
предложения, как выяснилось, что они уже на подходе. Оставалось только
выскочить из города на неутомимом Виконте, которого Ростику с огромным
трудом ссудили в конюшне Белого дома, чтобы произвести на гостей впечатление
и, конечно, довести их до города.
жильцами, потому что воду в них перестали подавать после нападения борыма.
Только обустраиваться зеленокожие стали по-своему. Буквально за ночь они
построили извилистый, уходящий под землю по кривой колодец, который тут же
начал снабжать их отменной водой. Потом прямо на площади между домами
выкопали чуть не десяток котлованов, недоумевая по поводу водяных и газовых
труб, поражаясь, что такое богатство можно закапывать в землю, как-то очень
легко и быстро разломали окрестные пятиэтажки, превратив их в бетонную
щебенку, разумеется очень порадовавшись добытой арматуре, и принялись...
Нет, не строить, а скорее выращивать новые дома.
принципу тех же домов, которые Ростик уже видел и в Чужом, и в Одессе, с
такими же подвальными ходами, плотной, непроницаемой для летающих крысят
внешней конструкцией и мощными общеоборонительными возможностями. Этот
проект был куда более толковым, чем постройки людей, и ничего удивительного,
что уже через неделю, когда еще и первый-то дом зеленых не был доведен до
середины, на стройке появились фермеры, а потом и вообще целая куча работяг
с завода. Они трудились вместе с зелеными, обучаясь по ходу, присматриваясь
к их методам. Но ни разу ни ширы, ни махри не проявили по этому поводу
беспокойства. Скорее они недоумевали, почему бывшие советские граждане не
используют все доступные материалы, а по старой традиции стараются
"экономить", не докладывая того, что нужно, в свои рецептуры.
техника каменного литья. Ростик как впервые увидел эту технологию, так дня
три не мог избавиться от ощущения, что спит и не может проснуться. Чудеса,
которые небрежно творили трехногие и червеобразные, возникали так же легко и
без затей, как дети из песка строят свой игрушечный мир.
краснозема, песка, добавляли иной раз в них человеческую бетонную щебенку,
потом засыпали какие-то порошки, которые преимущественно были трех цветов -
синего, темно-оранжевого и грязно-серого, а потом начинали аккуратно лепить
то, что хотели получить. И после обеда сооружение уже застывало, можно было
повторять операцию. В зависимости от соотношения порошков камень новых жилищ
получался или очень плотным, тяжелым и прочным, или пористым, легким, лишь
слегка тяжелее свежесрубленного дерева, но тоже довольно прочным, или
воздушным внутри, почти пустотелым, но зато очень объемным, либо вовсе -
вязким в середине и твердейшим, словно бы покрытым корочкой, на
поверхности... И все это именно нарастало, набирая новые и новые слои и
кольца в высоту, в глубину, вширь.
консультанта, доложил в Белый дом, что творят зеленокожие, Председатель
потребовал от Ростика, чтобы он договорился о передаче этой технологии
людям. Ростик, немало сомневаясь, пошел к зеленым умельцам, но все оказалось
проще пареной репы. Именно передачу этих порошков шир Марамод и предлагал
Ростику во время исторических, как теперь стало ясно, последних переговоров,
хотя этого-то Рост тогда как раз и не понял, либо его перегруженное сознание
не справилось с этим знанием.
каждый день по многу раз, иногда разговаривали, то есть рисовали друг другу
разные картинки, иногда просто улыбались друг другу, причем ширы, подрагивая
от весьма сложных чувств, обуревающих их, старательно пытались повторять
этот магический для человеческого общества мимический трюк.
договоренности были достигнуты, ему предстояло вести Марамода к
Председателю, чтобы состоялось главное - чтобы шир передал в руки человека
мешочки с порошками. Остальное, как был уверен Рымолов, было уже не так
трудно. В конце концов, у него были ребята из университета, и даже из
политеха, и даже заводские инженеры - им и следовало разбираться, что из
технологии широв пригодно для людей, а что лучше модернизировать.
пришлось миновать несколько десятков людей, занятых работой вместе с
червеобразными, потом пройти сквозь вооруженную копьями зеленокожую стражу,
подняться по очень сложной лестнице, протянувшейся над огромным залом с
каменными скамьями, расположенными амфитеатром над небольшой сценой, и
наконец он оказался почти под крышей дворца широв, возведенного зеленокожими
в Боловске раньше, чем все остальные строения.
кабинета, как и в Чужом, была вылеплена каменная доска с нанесенным на нее
воском. Рост осмотрелся. На доске не было ни малейшего бугорка, ни крохотной
черточки. Все тут сверкало новизной и необжитой гулкостью. "Впрочем, -
подумал Рост, - пройдет пара месяцев, и все изменится". Жизнь-то
налаживалась.
достал свой знаменитый на полгорода рыбий шип и уверенно, едва ли не с
легкостью профессионала, стал изображать Марамода, себя, Председателя, хотя
этот получился уже не очень. А потом изобразил несколько мешков.
одним глазом, то другим. Он определенно не понимал его значения. Тогда
Ростику пришлось отвести от одного из мешков линию и на ее конце изобразить
уже распакованный мешок, из которого прямо в раствор струился порошок,
вырисовывающий ширский жилой комплекс. Марамод удивился.
тронул какого-то из широв за руку, а потом этот шир протягивал Ростику
требуемый мешок, который в восприятии Марамода, разумеется, выглядел уже
иначе. Рост отрицательно покачал головой и изобразил кабинет Председателя,
как он его видел: длинный стол для совещания, с одной стороны которого стоял
Рымолов, а с другой - Марамод с Ростиком.
смахнул все рисунки с доски. Что это значило, Рост не понял - то ли шир
отказывался следовать придуманному в человеческих кабинетах протоколу, то ли
не считал проблему существенной.
объяснять своему спутнику принципы человеческого градостроительства жестами.
Но это оказалось невозможно, поэтому он стал все чаще говорить нормальным
русским языком, а потом и сам не заметил, что шел, размахивая руками и чуть
велеречиво талдыча что-то, словно гид. Наконец перед самым Белым домом он
опомнился - шир - то едва ли что-то понимал, "Но с другой стороны, - подумал
Ростик мельком, - вдруг Марамод не только ментальный, но и лингвистический
гений и скоро сам заговорит? Волосатики определенно что-то понимали
по-человечески, почему бы не попробовать тот же трюк с зеленокожими?"
чиновников, набилось в холле как сельдей, а кроме того, здесь толпилось
немало ребят с автоматами на плече. Зачем они были тут нужны, Рост не знал,
да и не собирался выяснять.
полномочный посол, а скорее как посетитель очень странного музея - даже, как
показалось Ростику, пожимал плечами, но на ходу ему могло и почудиться.
Потом сухая, очень серьезная женщина перехватила их в приемной и ввела в
кабинет Рымолова.
попытался объяснить Председателю, что лучше будет поклониться, но тот,
видимо, решил по-своему. И получилось нелепо, потому что этот жест шир
Марамод не знал и очень удивился, когда Председатель взял его за руку и
принялся ее трясти. Сам-то шир поклонился, потом улыбнулся, и...
Председателя отнесло к противоположной стене. Бывший профессор политеха,
видимо, сам не ожидал от себя такой реакции, но необычность происходящего
сыграла свою шутку с его нервами. Он даже спросил:
Председатель обратился к нему даже не по фамилии.
и входили разные строгие дяди в галстуках и женщины с некрашеными глазами.
Наконец, дождавшись, пока в кабинете собралось человек двадцать, Рымолов
предложил:
стола, которая оказалась напротив Рымолова, и знаком указал на него
Марамоду. Тот поудивлялся, но, смирившись с ситуацией, уселся, неудобно
подобрав под себя три свои ноги, - человеческая мебель была ему не по росту.
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Белов Вольф
Браун Дэн