обнял Жоана и Таларино и первым ступил на зыбкую ступеньку лестницы. Когда
его голова скрылась за выступом, последовал профессор Гароди. Последним
спустился Сергей с привязанным за пояс концом тонкой бечевы, к которой они
должны будут привязать записку, когда достигнут дна пропасти.
Сергея.
вестей. О ней уже стали забывать, как вдруг в газетах появилось краткое
сообщение из Обидуса о том, что туда из глубины джунглей пришел сотрудник
Национального музея этнограф Жоан Кольеш, считавшийся погибшим при
авиакатастрофе. "Жоан Кольеш утверждает, - говорилось в сообщении, - что
он встретился в джунглях с экспедицией профессора Грасильяму, но
комментировать этот факт категорически отказался, заявив, что подробности
будут опубликованы в ближайших номерах журнала "ПГО" - "Проблемы.
Гипотезы. Открытия".
в упомянутом журнале началась печататься обещанная публикация, о ней
заговорили все. После скандального "процесса 43-х", раскрывшего крупнейшую
аферу в близких к правительству кругах, это была сенсация "номер один".
Таме-Тунга!"...
газетных полосах. Что же за публикацию поместил сугубо научный журнал,
если она вызвала такой ажиотаж?
Кольешом из глубины джунглей.
чудесного спасения, обо всем пережитом ими в джунглях, о прощании с
отрядом профессора Грасильяму и о том, что произошло после.
профессора Грасильяму начала спуск в пропасть, Кольеш вытянул бечеву. На
конце ее в кожаном мешочке была прикреплена записка, в которой сообщалось,
что спустились все трое благополучно. Дно каньона глубиной 2470 метров.
Здесь протекает бурный и широкий ручей. Отряд выступает дальше.
нем оказался другой пакет, на котором была надпись: "Жди еще пятнадцать
суток и тогда вскроешь. Грасильяму".
последующих дней Жоан Кольеш. - Наступил час, когда я должен был вскрыть
пакет. В нем было распоряжение профессора Грасильяму, если от него не
будет в течение полугода вестей, мне обратиться к сеньору X. (имя этого
человека разглашать запрещалось)
в долину Золотого Дракона. Профессор Грасильяму выразил надежду, что
остальную часть нужной суммы субсидирует Географическое Общество.
моим начальством. Профессор Грасильяму от своего имени и от имени моего
шефа - профессора Элиаса Гароди категорически запретил мне нигде, ни при
каких обстоятельствах не открывать местонахождения долины Золотого Дракона.
меня разбудил проводник Таларино. Он держал в руках толстый пакет,
испачканный кровью. В верхнем правом углу пакета было приклеено птичье
перо, а ниже знакомым почерком профессора Грасильяму подписано мое имя.
Откуда взялся пакет, Таларино толком не мог сказать. Как понял я из его
сбивчивого рассказа, Таларино на дежурстве вздремнул и проснулся, как он
выразился, скорей "по толчку сердца", то есть, инстинктивно, нежели от
шума. Перед ним лежал пакет.
коротенькая записка, в которой профессор разрешал, в случае надобности,
опубликовать его дневники и указывал адрес, куда я обязан передать на
хранение их оригиналы.
предлагаются вниманию читателей журнала "Проблемы. Гипотезы. Открытия"
дневники профессора Эваристо Грасильяму". И подпись: "Жоан Кольеш".
столь таинственным образом:
думал, проход в каньоне есть. Сегодня подошли к какому-то очень странному
месту. Похоже, что стены каньона обработаны человеческими руками, слишком
уж они гладки, точно отшлифованы. Ручей исчез под землей. Дно пропасти
ровное, покрыто тончайшим песком. Удивительно, что совершенно исчезли
камни, а вчера ими было усыпано все дно каньона. Но с другой стороны,
найдено объяснение исчезновения ручья: дно пропасти незаметно, но
повышается.
произведение человеческих рук. Высеченный прямо из скалы чудовищный зверь
стоит в угрожающей позе на задних лапах, опираясь на загнутый хвост.
Вскоре попалось еще несколько таких же каменных скульптур, частично
поврежденных временем.
Четвертый день пути! Еще одно открытие! На стене каньона Саор заметил
какие-то штрихи. Этот русский - молодец! Он идет впереди, и от его
внимания, кажется, ничто не ускользает. Мы счистили известковый налет и
обнаружили барельеф, изображающий человечка. В руках, поднятых над
головой, он держит какую-то решетку с несколькими полушариями. Я
скопировал барельеф. Элиас высказал предположение, что решетка с
полушариями - карта звездного скопления Плеяд. Я с ним согласился.
Расположение полушарий имело удивительное сходство с расположением семи
главных звезд Плеяд. Причем, на полушарии, соответствующем звезде Майя,
имеется замысловатый иероглиф. Что он должен означать?
Элиасом, который настаивает на том, что барельеф - мемориальное
изображение в честь звездных пришельцев, о которых говорилось в записках
Мартино. Черт его знает!
Только я, естественно, в этом не сознался. Пусть побольше покипятится, это
заставляет лучше работать мозги.
...На пятый день стены каньона расступились, и нашим взорам открылась
обширная прекрасная долина, зажатая с двух сторон цепями высоких отвесных
гор. Ручей, вновь выбившийся из-под земли, превратился в не очень-то
широкую, но спокойную реку, которая, как нам было видно, вдали соединялась
с другой рекой. С севера долину замыкает аккуратная, словно нарисованная
тушью, конусообразная гора, похожая на вулкан Фудзи с японских гравюр.
Завтра утром двинемся на север..."
(Пропуск. Несколько страниц рукописи залиты кровью. Прочесть невозможно.
- Ж.К.).
"...стоим в центре храма. Мы попали в какой-то сказочный мир, населенный
нереальными существами. Мы с Элиасом и Саором чувствуем себя персонажами
конандойлевского романа "Затерянный мир". Черт возьми, неужели это явь, а
не сон?
все дышало покоем. Откуда-то издалека доносился глухой шум, который мы
приняли за птичий гомон. Над головами мелькали какие-то ярко-красные
птицы. Было очень жарко. Мы посовещались и решили изготовить плот и дальше
плыть на нем вниз по течению. Свои мешки и оружие сложили на берегу возле
кустов, и пока Саор пошел в соседнюю рощу подыскивать подходящие для плота
деревья, мы с Элиасом собрались искупаться. Но не успели раздеться, как
прибежал взволнованный Саор и сказал, что за рощей видны развалины города
и какое-то здание. Естественно, мы забыли про купанье и, оставив на берегу
свою поклажу, отправились налегке осматривать город, верней, то, что
осталось от города. А осталось мало. Уцелел лишь один храм, сооруженный из
крупных гранитных блоков, похожий на огромный куб. Храм имел один вход с
южной стороны. Вверху, под плоской крышей, находились узкие прорези,