собой отряд.
команды в чёрные бойницы Башни полетели десятки стрел. Самые запасливые
воспользовались предусмотрительно взятыми с собой зажигательными. Пример Этлау
и в самом деле воодушевил отряд. Инквизитор невредимым добежал до стен этой
самой башни, будь она неладна, значит, и мы добежим!
ворвались на чёрную землю острова. За ними валом валили новые; крошечный
островок быстро заполнялся; конечно, разом перед воротами Чёрной башни могло
поместиться не больше полутора-двух сотен, но задние ряды напирали, внезапно
решив, что могут остаться без награды. Самые быстрые уже добежали до стен, у
кого-то нашлись верёвки с кошками, стальные крючья звякнули о края бойниц. Ещё
немного, и страшная Башня падёт сама, как перезрелый плод, враз очутившись в
руках осаждающих.
чародейка. - Или же Разрушитель оказался намного умнее, чем мы думали.
и льда, по-прежнему выполняя отданную команду и не вступая на остров. Теряли
терпение даже остававшиеся позади всех инквизиторы; даже палачи на своих
колымагах взобрались на плахи и дыбы, чтобы лучше видеть.
алебард подобие лестницы. Это ведь не штурм, это развлечение. Ни тебе кипящей
смолы, ни каменных ядер, ни даже простых честных мечей и стрел. Анэто увидел
первую человеческую фигурку в тёмном проёме бойницы, воин - салладорский
стрелок - размахивал руками, призывая товарищей следовать за ним.
отряхивала она его медленно-медленно, словно это было её единственным
оставшимся в жизни предсмертным желанием. Всё кончено. Все многомудрые
разговоры магов оказались пустышкой, блефом, ничем. Этлау загребает себе всю
славу победителя, и тяжёлая рука Инквизиции придавит не только Ордос, но даже и
далёкий как будто бы от них Волшебный Двор.
тяжёлой волной рухнул вниз, к подножию стен, к воротам, в которые уже ударил на
поданный из задних рядов столб, совсем недавно служивший основанием палаческой
дыбы на одной из инквизиторских телег; крик рос и набирал силу, буравил
сгустившийся тёмный воздух, он бросился в небо, словно запоздало пытаясь
открыть дорогу назад тем, из чьих ртов он исторгнулся.
скользнула ему за спину. Никто не мог понять, что же случилось, кто кричит и
почему кричит; вопль сменился утробным нечеловеческим воем, многоголосым и
таким отчаянным, что, казалось, сами льды сейчас заплачут горькими слезами;
люди отхлынули от стен, давя и опрокидывая друг друга, но было уже поздно.
Чёрная башня наконец показала свой норов.
нижние бойницы Башни в один миг все разом извергли лавину сухого чёрного пепла.
Свет факелов померк, полярная ночь сомкнулась вокруг каждого из людей, отрезая
их друг от друга, оставляя один на один с рушащейся смертью.
Эвиала в единый миг собрали сюда и дохнули его на дерзких, решивших, что одна
только смелость способна открыть им ворота сильнейшей из земных крепостей.
взвизгнула Мегана; ректор Академии Высокого Волшебства не растерялся, он
понимал, что единственное доступное ему сейчас - это постараться понять, что же
в действительности Тьма обратила против них. Воины скорее всего уже погибли,
его долг...
Анэто согнулся в приступе мучительного кашля. Что-то ударило его в плечо - в
клубящемся колючем мраке мелькнула неправдоподобно белая, словно дочиста
обглоданная кисть скелета.
рукавицей - горячий пепел заскрипел на зубах, и Анэто показалось, что он
пережёвывает сейчас прах сотен заживо сгоревших в один миг людей. Ректор
Академии попытался продублировать тот же приказ заклятьем, но только куда там -
откат согнул его пополам, словно в живот ему врезался самое меньшее кулак
горного тролля. Простейшее заклятье отражения (обычно использовавшееся в
сражениях для защиты от вражеских стрел или катапультных ядер) сработало, но
кое-как. Анэто смог дышать, но не более того. Воздух вокруг становился всё
горячее, тучи пепла - плотнее; милорду ректору ничего не оставалось делать, как
обратиться в самое что ни на есть позорное бегство.
захлюпала вода, и Анэто с ужасом понял, что сейчас всей их экспедиции настанет
конец - донельзя банальный и обидный, спасшиеся просто утонут в ледяной бездне.
именно пылающей, потому что летучий прах из чёрного сделался тёмно-багровым, он
раскалялся, и стремительно таял вековой лёд; Анэто оглянулся - вместе с ним
спаслись считанные единицы. Почти все маги Ордоса и Волшебного Двора. Простых
воинов не было никого.
перемазанным сажей, в прожжённых одеждах. - Вы-тас-ки-ва-ем! Селькирк, лёд
давай! Мек-ко, канаты! Давис, крюки! Всех вытащить, никого не оставлять!..
срывали их или просто катались по льду, стараясь сбить пламя. Анэто уже бежал к
краю облака, выкрикивал какие-то команды, в тучи пепла уже летели верёвки и
крючья, кто-то из магов поопытнее, кривясь от боли, чертил в воздухе широкие
фигуры пламенеющим остриём посоха, заставляя неподвижные тела товарищей
подниматься в воздух...
заклятий, сами едва не теряя сознание от боли, заживляли страшные пятна ожогов,
поддерживая стремительно ускользающие жизни. Анэто поднял голову - Башня до
половины скрылась в пламенной туче. Шагах в двадцати от магов появилась чёрная
вода, лёд исчез - и спасательные работы прекратились сами собой. Двух последних
маги выдернули уже прямо из полыньи - как раз тех самых двух молодых
чародеев-"предельщиков", что возились со своим прибором у самой кромки
проклятого берега.
понимался преподобный отец-экзекутор.
бросил ректор.
тем не менее.
становясь чёрным) внезапно появилась жуткого вида человеческая фигура.
Обугленная, словно побывала в том самом Аду, о котором говорили некоторые
ересиархи Святой Церкви Спасителя. Одежда висела иссечёнными обрывками,
частично обгорелыми, частично просто перемазанными сажей и копотью. Полынью
фигура преодолела весьма своеобразно - на небольшой круглой льдинке, явно
быстро наколдованной. В руке фигура сжимала целый и невредимый косой крест
Спасителя, перечёркнутую стрелу - невесть почему, к стреле не пристало ни
малейшей частицы пепла. Чистое нетронутое дерево, словно злая насмешка над
теми, кто верил в её могущество и кого эта игрушка сегодня не защитила, зло
подумал Анэто.
фигура заставила не одного из них отшатнуться в страхе и зашептать
слова-обереги. Это был словно пришелец из Серых Пределов, с той стороны
безрадостного посмертия; преподобный отец Этлау вновь вернулся, погостив некое
время у старой тётки-Смерти, несомненно, уже своей хорошей знакомой.
месту действия подтягивались четыре высокобортные палаческие колымаги,
настоящие ковчеги, меж ними цепью шагали отсидевшиеся за спинами других
инквизиторы, и палачи на телегах выразительно поигрывали своим полностью
готовым к действию интрументарием.
Волшебства, сузились, вычурный белый посох в его руке нацелился на ближайший
"ковчег".
"плота" на твёрдый лёд. Ноги его подкашивались; лютый холод должен был уже
вцепиться в него, однако преподобный шёл себе и шёл, правда, шатался, и от него
поднимался дым...
из тех, кто оставался на ногах, как-то сами собою вставали спина к спине,
прикрывая товарищей.
пропищал неожиданно тонким голосом один из палачей.
палач. Он, похоже, даже не понял, с кем имеет дело.
ректор Академии! Высокого! Волшебства!
Вздымать приказано, и всех взденем...
что-то сдавленно хрипя, шёл сам преподобный отец-экзекутор; святые братья, как
Березин Федор
Корнев Павел
Посняков Андрей
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман