заперты - значит пеняйте на себя. Понятное дело, что воровать никому из
людей Семи Домов не придет в голову. По крайней мере, воровать с целью
нажиться. Но в остальном вошедший в чужой дом без предупреждения, но и без
препятствия, оставлял за собой полную свободу действий. Как и Герфегест.
Он был Конгетларом. А Конгетлары, по бытовавшей в Синем Алустрале
поговорке, "чаще входят в дом через окно, чем через дверь", не испытывая
при этом ничего похожего на смущение.
провел здесь десять полных лет ученичества. Он мог пройти весь остров с
закрытыми глазами и ни разу не оступиться. Поэтому он шел уверенно и
быстро. Разумеется, он не знал, где ему стоит искать регента Торвента. Но
определенные соображения по этому поводу у него были - в конце концов, в
Обители Ветра было не так то много помещений, пригодных для жилья, и еще
меньше таких, какие пришлись бы по вкусу изнеженному отпрыску Лана
Красного Панциря. Все они располагались в южном крыле.
Башню с южным крылом, Герфегест заметил нечто сильно насторожившее его -
кусок льняной тряпицы, валявшийся прямо посредине лестницы, ведущей вверх.
кто не чужд интригам и стрельбе отравленными стрелами. И Герфегест тоже.
Яд. Лазоревый аконит. Именно этим ядом была отравлена его первая
возлюбленная. Именно им он сам пропитывал наконечники стрел, когда
готовился покорять уступы Наг-Нараона, чтобы отправить в Святую Землю Грем
семя души своей нынешней возлюбленной, госпожи Харманы.
некогда, будучи не вполне опытным, но очень осторожным лучником, пеленал
отравленные стрелы перед тем, как вставить их в колчан. Чтобы ненароком яд
не выдохся - такова была легенда. А на самом деле из боязни в случае
какой-нибудь неприятной неожиданности оцарапать по наконечник руку. Глупо,
но многим кажется надежным.
живущему регенту пропитывать стрелы лазоревым аконитом и разбрасывать
"пеленки" по всем коридорам. Герфегест вынул из ножен меч и побежал вверх,
к жилым комнатам южного крыла башни. Что-то подсказывало ему, что вторая
лодка, виденная им у пристани, вовсе не служит Тор-венту для прогулок в
виду Пояса Усопших. А если служит, то вовсе не ему.
отводы ударов. Острием меча Торвент описывал полукруг над клинком
противника сверху, а затем сильным ударом отбивал Клинок противника книзу.
Где-то Герфегест это уже видел.
пол Трехдверного зала - о, как много раз бывал в нем юный Герфегест
Конгетлар! - был залит кровью.
легки, обманы достигали цели. Герфегест никогда не видел, чтобы юноша, не
достигший даже шестнадцатилетнего возраста, управлялся с мечом столь
мастерски. Левый бок его противника был разодран, левая рука болталась
безжизненной плетью, в то время как сам Торвент, казалось, не получил еще
ни одной раны.
отравленными стрелами, зато тот, кто ими пользовался, о чем
свидетельствовал колчан, висящий на боку, лежал сейчас на полу, а рядом с
ним лежал лук. На нем была маска. Другой, тот, с которым сейчас рубился
Торвент, тоже был в маске. Что-то в его движениях и фехтовальных фигурах
показалось Герфегесту знакомым, но что, он не мог понять.
Торвент фехтовал настолько хорошо, что помощь была ему явно ни к чему;
помогать такому воину - значит отнимать у него победу. Поэтому Герфегест
предпочел ждать, пока участь нападавшего - а в том, что первыми,напали
незнакомцы в масках, Герфегест не сомневался, - не решится сама собой. В
том, что она решится скоро, Герфегест был уверен.
Торвент дал противнику милосердную передышку, проведя удачный нижний
выпад. "Итским мостом" называли его в Сармонтазаре.
удивленный столь внезапным появлением Герфегеста, разумеется, поначалу
принятого им за пособника нападавших, но затем как будто бы узнанного.
Торвёнт отвечал Герфегесту как старому знакомцу. Это было бы странно, если
бы не одно "но" - Герфегест знал, что регент лишь наполовину Торвёнт. В
остальном он Зикра Конгетлар.
и отступил, оставляя регента недоумении. Казалось, после того, как
прозвучал вопрос Герфегеста, весь азарт поединка улетучился словно
утренний туман с первыми лучами солнца.
Торвенту, повернулся лицом к Герфегесту. Он сорвал маску.
Приветствую тебя в Обители Ветра.
предавший моего Господина. Здравствуй Конгетлар, на руке которого сияет
перстень Хозяина Дома Гамелинов, - тяжело дыша сказал Двалара угрюмо,
тихо. Затаенная ярость клокотала в его груди.
клинка, взглядом. Начинать разговор с оскорблений не было у него правилом,
и он терпеть не мог, когда этим грешили другие. Поединок - другое дело.
Будь на месте Двалары кто-нибудь другой, он, пожалуй, не стал бы
церемониться с ним, а свел счеты мечом. Но здесь объяснения были явно
более уместными - Герфегест отдавал себе отчет в том, что уложит
обессиленного Торвентом Двалару быстрее, чем поправит перевязь на поясе.
Ему не хотелось смерти Двалары. В конце концов, он уже однажды отказался
взять его жизнь - тогда, у постели Киммерин. Уж если он побрезговал ей
тогда, то глупо покушаться на нее теперь.
вассалом Ганфалы. Он был мне союзником. Он обманул меня, причем обманул не
один раз. И кому как ни тебе об этом знать - не ты ли перерезал оставшихся
в живых "Гамелинов" близ святилища, что по ту сторону Врат Хуммера? Не ты
ли врал вместе с остальными, что отряд, приведший Слепца, послан Домом
Гамелинов? Ты понимаешь, о чем я?
предательства. Если ты хотел покинуть моего господина, ты мог сделать это
в любой момент, но ты выбрал наихудший из всех, - огрызнулся Двалара.
Но скажи, кто как не я сокрушил Стагевда? Благодаря чьему вмешательству
флот Ганфалы смог, по крайней мере частично, уйти от врагов? Кто выиграл
для Ганфалы время, необходимое ему для того, чтобы выжить? Все, что я
сделал в тот день в Наг-Нараоне, пошло на пользу твоему сюзерену. Сколь бы
горькотеперь мне "не было признавать это. Покажи мне вассала, который
сделал для Ганфалы больше, чем я, не обязанный служить ему?
воодушевления.
притулившуюся у стены Трехдверного зала, вынул из поясного мешочка четки и
стал перебирать их - отрешенно, спокойно, естественно. Похоже,
происходящее мало беспокоило его.
унизителен, поскольку зиждился на обмане. Я знаю, ты с радостью перерезал
бы мне горло, Двалара. Тебе выгодно называть меня предателем, чтобы
оправдать свою ненависть. Но я, разумеется, не дам тебе ни единого шанса
на победу. Точно так же, как его Величество, - Герфегест уважительно
кивнул в сторону регента.
Двалара. - Я понял, что мне не одолеть Торвента в честном поединке сразу
после того, как Киммерин была парализована одним толчком его указательного
пальца. Но мне не оставалось ничего другого, как сложить голову. Таков мой
вассальный долг перед Надзирающим над Равновесием. Он послал меня за
головой Торвента, и у меня было лишь два пути - выполнить его или
погибнуть.
уселся на пол Трехдверного зала. - Коль ты не убил меня у ложа Киммерин,
когда судьба сама дарила тебе мою жизнь, то, думаю, не убьешь и теперь.
Киммерин тоже осталась жива - думаю, через некоторое время ты сможешь
насладиться ее слезами и мольбами, когда она придет в себя...
парировал Герфегест.
проиграли наихудшим из возможных способов. Нам нет пути назад. Рыбий
Пастырь не примет нас. Нам остается лишь поцелуй лазоревого аконита...
самоубийство будет еще одной бессмысленной жертвой, положенной на алтарь
черного могущества Рыбьего Пастыря. Да ты хоть понимаешь, кому служишь?! -
негодовал Герфегест. - Неужели вассальный долг лишил тебя разума и
понимания?
Два дня тому назад я видел в Наг-Киннисте такое... - голос Двалары был
изменен рокочущим в нем ужасом до такой степени, что Гер-фегесту
показалось, что волосы вот-вот зашевелятся у него на голове, - я видел
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Каргалов Вадим
Пехов Алексей