Чтение 57–й страницы книги ~Правила чужой игры~

- Мне все равно подыхать. С чего ты взял, что я не захочу захватить с собой побольше народу?

- Тогда прихвати и еще двоих. Теперь условия диктую я. Если через десять минут из магазина не выйдут заложники, я лично отрежу у пацана пальцы на левой руке. И брошу их тебе в окно. А потом - нос жены. И так далее - понемногу, помаленьку...

- Ах ты, сука епаная!

- От такой же суки слышу! Не я убивал людей в Зоне. Не я гнал их в "забой". Не по моему приказу травили стариков собаками! - Последние слова я кричал, взведенный до предела. - Ты даже не вспоминал о правилах! Ты, подонок, уничтожал сотнями, а теперь хочешь сказать, что я не прав?

Я перевел дыхание, глянул на побелевшую руку и уже спокойнее продолжил:

- Десять минут, все заложники. Твои прихлебатели меня не интересуют, сдадутся - суд. Нет - пуля. А ты ждешь меня. Ты знаешь, что я всегда так делаю. Все. Через десять минут люди не выйдут - жди гостинцы.

Я бросил трубку и сел на диван. Меня трясло. Ненависть и ярость с легкостью завладели сознанием и прямо-таки жаждали крови. То, чужеродное, все чаще и все легче выходило на поверхность и будоражило меня.

Немного остыв, я вышел на улицу и двинул к первой линии оцепления.

Возле Гулетина стояли несколько человек в камуфляжной форме оливкового цвета с коричневыми и желтоватыми пятнами. Форма новая, опрятная, рукава аккуратно подвернуты, куртки надеты навыпуск, на поясе широкие ремни с кобурами. На ногах берцы нового образца - облегченные, с толстой мягкой подошвой.

Увидев меня, комиссар сказал:

- А вот и командир отдельного батальона. Знакомься, Артур, - это из "Волода". А это - майор Томилин.

Три пары внимательных, слегка прищуренных глаз посмотрели на меня. Короткие стрижки, твердые черты лица, волевые подбородки, сомкнутые губы. Фигуры у всех крепкие, тренированные. Во взглядах - спокойствие и уверенность. Вот они какие, спецназеры...

- Капитан Уваров.

- Лейтенант Миронов.

- Лейтенант Дибич.

Я пожал три руки, кивнул в сторону стоявших на другой стороне улицы автобусов.

- Ваши?

- Да.

- Успели все же... Хорошо.

- Так вот какой легендарный Оборотень, - без улыбки сказал Уваров. - Давно хотел познакомиться...

- Что у вас нового, майор? - спросил Дибич. - Вы разговаривали с бандитами?

- Да. Через... - я глянул на часы, - семь минут Ролка должен отпустить заложников.

- Что? Отпустить? - На малоподвижном лице Уварова отразилось удивление. - С чего это вдруг?

- Я взял его семью. Поставил ультиматум. Ролка думает.

- А если передумает?

Я усмехнулся, вспомнив голос боевика.

- Вряд ли. Он не хочет услышать нечто неприятное.

- Вы ему пригрозили? - сообразил Миронов.

- Да. Во взгляде Миронова проскользнула неприязнь. Наверно, считал, что трогать семью бандита нельзя. Мол, посторонние! люди и все такое прочее.

- Что вы намерены предпринять? - спросил я у Уварова.

- Пока изучаем обстановку.

- Понятно. Мой ротный, капитан Кантин, сидит в том доме. У него план здания и сведения о боевиках. Можете использовать это.

- Благодарю, - кивнул Уваров. - Обязательно.

- Наша штурмовая группа нашла похожее здание и провела тренировку. Они покажут где.

Уваров вновь кивнул, благодаря. И тут моя радиостанция ожила.

- "Куб", это "Конус", - вызвал Владнек. - У бандитов суета. Бегают по этажу, шумят. Я видел заложников, их гонят вниз.

- Понял "Конус".

- В пределах наблюдения трое бандитов. Могу снять.

- По моей команде. Жди. Будут новости - докладывай.

- Они отпускают людей? - спросил Гулетин.

- Не знаю. Но что-то у них там происходит. Через две минуты узнаем.

Боевики занервничали. Мой ультиматум выбил их из колеи.

Ролка поставлен в тупик - или казнь его семьи, или сдача в плен. Но если он своей жизнью распорядиться мог, то его подельники подобного исхода не желали. Поэтому в здании сейчас шел ожесточенный спор. Внимание за обстановкой было ослаблено.

Снайперы дважды докладывали, что Ролка в поле их зрения. Потом сказали, что четверо боевиков могут быть выведены из игры разом. Но я приказа не давал. Уцелевшие способны перебить всех заложников. Тем временем штурмовая группа смогла незаметно подойти к зданию и занять исходные позиции. Атака могла быть начата в любой момент.

Я ждал звонка, стоя у телефона и глядя в окно. Вот-вот должен позвонить Ролка. Или не позвонить, тогда вызову его сам.

Сзади кто-то подошел.

- Вы намерены штурмовать магазин?

Я повернул голову, рядом стоял командир спецназа Уваров. Капитан тоже смотрел в окно, перед его взглядом одно из звеньев штурмовой группы как раз занимало позицию перед складскими воротами. Сапер аккуратно и быстро крепил заряд рядом с замком.

- Если Ролка не примет предложение.

- Но ваши люди никогда не освобождали заложников...

- Точно. Но штурмовать здания им приходилось не один десяток раз.

- Там заложники...

- Капитан, - оторвал я взгляд от окна, - ваши люди готовы занять место моих бойцов и провести штурм по всем правилам? Они успели изучить планировку здания и рассчитать расстановку сил? Вы гарантируете, что никто из заложников не пострадает?

Уваров молчал. У них не было времени подготовить штурм. Ролка не зря спешил с выполнением требований, он отлично знал: если "Волод" будет проводить операцию - ему крышка.

- И все равно. Риск огромен.

- Да. Но разве у нас есть выход?

Вопрос остался без ответа, потому что в этот момент зазвонил телефон.

- Да.

- Оборотень? - Голос Ролки был напряжен сверх всякой меры. - Слушай сюда! Ты меня на понт не возьмешь! С моей семьей ты ничего не сделаешь, тебя за это свои же посадят! Понял?

- И что дальше?

"Значит, его сообщники послали его на хрен и пригрозили убить, если он попробует их продать. Убедили, что мы не посмеем... Ну, тогда получи!.."

- Дальше - ты сажаешь вертолет перед зданием и лично встречаешь нас у него! Мы выходим с заложниками, отпускаем всех, кроме четверых. Они и ты летите с нами в Ламакею Уяснил?

- А теперь слушай меня, мудак! Через три минуты ты будешь слышать, как твою жену мои бойцы начнут трахать во все щели и отрезать ей при этом уши! А твоему щенку я лично отрежу все пальцы и заброшу их тебе в окно. Пересчитаешь. Если не хватит, отрежу последний, пока еще маленький. А если ты думаешь, что я не посмею, то мы притащим обоих сюда, к магазину, и на твоих глазах будем их убивать! И если ты хоть одного заложника убьешь или ранишь, мы возьмем вас живыми и будем рвать на части! Уяснил?!

Ролка молчал. Мой голос мало походил на голос нормального человека. Скорее на спятившего от крови и бойни отморозка, способного пустить под нож любого, кто стоит у него на пути. А раз так, то все угрозы относительно "накажут - не накажут" не проходят. Сейчас значило только мое слово. Только мое. И он это отлично понимал.

- Все. Пошел отсчет! Даю две минуты!.. Я бросил трубку и поднял радиостанцию.

- Всем! Говорит "Куб". По моему сигналу - начинаем. "Конус", как только Ролка или трое его людей одновременно окажутся на прицеле - дайте знать.

- Есть.

- Вы и вправду искалечите его семью? - с некоторым недоверием спросил Уваров. Но в его глазах явственно читался ответ - сделает.

- Капитан, - несколько грубовато сказал я, - ты за кого меня держишь? Я не палач и с детьми не воюю. Не принимай психологический ход за психоз.

"Издевательства", которые Ролка слышал по телефону, были не чем иным, как буффонадой. Да, жена Ролки и вправду стонала от боли - ее усадили на стул и несколько раз чувствительно ущипнули за руку. И то только потому, что добровольно изобразить боль она не захотела.

Вообще-то я считаю, что женщина, взрослая, все понимающая и отлично знающая, с кем живет, несет ответственность за свои действия. Никто не заставлял ее выходить замуж за убийцу и бандита. А если любовь застила ей глаза, значит, совесть и порядочность спали. Не может нормальный человек, зная, что рядом живет чудовище, быть с ним. Да еще пользоться награбленным добром, делая вид, что не понимает, откуда все пришло.

Что до ребенка... Семилетний мальчишка мирно играл в комнате под присмотром профессиональной няньки. А Ролка по телефону слышал голос совершенно другого пацана. Радован успел найти ребенка приблизительно такого же возраста и уговорить помочь одурачить плохого дядю. У мальчишки талант пропадает - так изобразить плач и причитания, что даже недоверчивый бандит поверил!

В дела взрослых детей вмешивать нельзя - в этом я тоже убежден. И ставить им в вину проступки родителей невозможно. Они просто пока не соображают что к чему.

Капитан все понял, усмехнулся и качнул головой.

- Да. От Оборотня всего можно ожидать.

Мы вышли на улицу. У Влада все было готово. Две штурмовые группы заняли позиции, снайперы наблюдали за окнами, за соседними домами стояли шесть машин "скорой помощи" и две пожарные машины.

- Что у них? - спросил я у Кантина.

- А? - Влад повернул к нам голову. - Похоже, они начали выяснять отношения друг с другом. Бардак.

- Отлично. Тогда начинаем...

Я проверил оружие, подождал, пока Влад отдаст распоряжение, и сказал стоявшему рядом Алану:

- Я иду внутрь после наших. Ты останься здесь.

- Командир. - Алан поправил автомат на плече и качнул головой. - Я с тобой. Если что - мне голову оторвут.

- Кто?

Алан повел глазами на Влада, усмехнулся.

- И одного хватит...

- Так... Запомни, командую я. Приказы отдаю я. Кто кому голову будет отрывать - тоже решаю я. А эту крутую компанию потом предупрежу, чтобы не усердствовали в охране начальства.

Алан промолчал, но по нему было видно, что он не согласен.

- Ладно, хрен с тобой. Идем вместе. Ролка мой, если выживет. На тебе - обеспечение нашего тет-а-тет.

- Понял...

- "Вертушка" готова, - доложил Влад.

- Все. Поехали!

Через минуту над головами на высоте полусотни метров пролетел вертолет Ми-8. Рев моторов заглушил все звуки, кое-кто в оцеплении присел, испуганно глядя вверх. В здании шум, конечно, услышали и теперь ломали голову, в чем дело.

- Эй, Ролка? - проорал в мегафон Влад, когда вертолет отлетел в сторону. - Слышишь? Это заказанная тобой "вертушка". У меня приказ Оборотня - мы отпускаем твоих людей а ты сейчас выпускаешь заложников и сам выходишь без оружия. Понял?

О вертолете я Ролке и не говорил, так что подобный поворот дела поставит его в тупик. А его люди обрадуются - их вроде как выпускают. Опять внутренний конфликт и пауза, чтобы принять решение. И вот сейчас...

- "Куб", Ролка в окне второго этажа, в угловой комнате!

- "Куб", двое боевиков выглянули в окно. Заложников не вижу.

Вертолет как раз сделал новый виток и опять завис над зданием.

- Всем! Штурм!

Разом ахнули восемь гранатометов, запуская газовые гранаты внутрь комнат. Следом улетели светошумовые гранаты, способные вывести человека из строя на довольно долгий срок. Правда, вместе с бандитами выйдут из строя и заложники, но это уже мелочи.

Два мощных взрыва - складские ворота и дверь запасного выхода сорвало с петель. Дым еще не начал распространяться по воздуху, а внутрь уже влетели штурмовые группы. Еще одна, сидевшая под окнами, разом подняла и приставила к стенам лестницы. По ним бойцы проникли на первый этаж. А с "вертушки", зависшей над крышей, прыгали бойцы еще одной группы.

Бандиты, хоть и ждавшие нападения, не были готовы к такому повороту событий. Сначала переговоры и мой ультиматум, потом жаркий спор и новый разговор, угроза Оборотня, выяснение отношений и вдруг - новое предложение и "вертушка" в качестве приза. А затем - вновь спор. Как ни крути, но бдительность и внимание притуплены. Реакция на штурм запоздалая и оттого не эффективная. Вдобавок снайперы сразу вывели из строя трех боевиков.

Едва штурмовая группа исчезла в дверях, я рванул следом.

Коридор, поворот, двери, лестница и опять коридор. Я взлетел по ней за две секунды, сканируя обстановку вокруг, но никого, кроме трех трупов боевиков, не обнаружил. Где-то в стороне и на первом этаже еще гремели выстрелы, но это уже эпизодически.

Запищала радиостанция.

- Артур! Все, дело сделано! Восемь трупов, один раненый. Заложники на складе и в кабинете директора. Все целы, но оглушены и в шоке.

- Где Ролка?

- На втором этаже, в угловой комнате. Ранен в ногу. Пока жив.

- Понял, иду. Вызывайте "скорую" и выводите людей. ...Ролка действительно был жив. Снайперы, зная, что я хочу лично с ним "побеседовать", стреножили боевика, но не убили. Он сидел на полу с простреленным насквозь бедром под охраной бойца и сжимал руками раненую ногу.

- Иди, - сказал я бойцу и сел напротив Ролки.

Выглядел он неважно. Похудевший, осунувшийся, с трехдневной щетиной и грязным, в разводах лицом. Глаза горят, губы закушены - ногу раздирало от боли.

- Привет, корешок! Долгожданная встреча...

- Ты - Оборотень?

Слова давались Ролке с трудом, но он держал фасон. Не стонал, не клянчил. И говорил почти спокойно.

- Где моя семья?

- У нас. Живы-здоровы.

- Да?

- Да. Никаких пыток и избиений. Я тебя взял на понт.

- А я поверил...

- Так и было задумано, - кивнул я.

Ролка замолчал. Руки, сжимавшие бедро, побелели от напряжения. Он пробовал остановить кровотечение, но сил не хватало. Брючина уже намокла и потяжелела.

- Жаль, зацепили. Я хотел с тобой один на один. Как и обещал.

- Не страшно? - Бандит с трудом усмехнулся. - Хотя ты вроде всегда выходил против пленных. Даже с оружием.

- Против захваченных, Ролка. Есть разница. Пленных мы пальцем не трогаем. Под суд - и все. А захваченных в бою используем для повышения боеготовности подразделения...

Ролка плюнул мне под ноги, злобно сказал:

- Посмотрел бы я на тебя, если бы ты против меня...

- У тебя никаких шансов.

- Не уверен.

- Зря. Вспомни Томаса.

- Кого?

- Забыл своего любимого гладиатора? Железный Томас Которого завалили в раздевалке в твоей Прайде.

Ролка наморщил лоб, вспоминая, потом спросил:

- И что?

- Ты нашел его без головы, разрубленным на две части. Как раз тем ударом, которому он так хотел научиться.

- А ты откуда знаешь?

- Дело в том, что расчленение провел я.

- Ты? - Бандит недоверчиво хмыкнул. - Врешь...

- Не вру. И его, и Ломика, и Дрына...

- Так... значит, тот побег - твоя работа?

- Точно.

Ролка скрежетнул зубами, выругался. С ненавистью глядя на меня, крикнул:

- И что теперь? В плен потащишь? Или как Томаса?.. Ну? Чего тянешь?!

Я смотрел на него, пытаясь понять, что сейчас чувствую. Та ярость и ненависть, что были еще пять минут назад, исчезли. И эта мразь не нужна, и бить его незачем. А тащить с собой?.. Его все равно шлепнут. Чего время терять.

- Ладно. Закончим балаган.

Он смотрел на меня злыми глазами, не делая попыток отползти и вымолить жизнь. Знал, что невозможно. Черт, вот за что я уважал этих скотов. За умение принять смерть достойно! Хотя попадали и другие кадры, ползали на коленях и лизали руки. Но Ролка ползать не будет.

- Прощай!

"Стечкин" смотрел ему в лоб. Ролка опять плюнул, стараясь попасть мне на ноги.

- Да пошел ты на х..! И взгляда не отвел.

Отдача чуть подбросила пистолет, рука привычно вернула его на место, опять направив в цель. Но повторения не потребовалось. Аккуратная дырочка краснела точно в центре лба между бровями.

- Прощай... - повторил я и пошел к выходу.

На улице вовсю трудились медики, оказывая заложникам помощь. Несколько машин уже отъехали. Оцепление еще сдерживало толпу, но сквозь ее ряды проникли родственники потерпевших, с плачем и криками обнимали своих, спешили увести домой. Детей, попавших в плен, уже усадили в кареты "скорой помощи".