Чтение 57–й страницы книги ~Основание и Земля~

- Он не всегда будет мозгом ребенка. Со временем у него разовьются
преобразовательные доли по обе стороны мозга. Эти доли дают солярианину
возможности, с которыми не может состязаться вся Гея. Простое поддержание
освещения и активирование устройства, открывающего дверь, совершенно
вымотало меня. А Бэндер снабжал энергией все свое поместье, большее по
размерам, чем город, который мы видели на Компореллоне. И делал это даже
во сне.

- Значит, вы смотрите на ребенка, как на важную часть фундаментальных
исследований мозга, - сказал Тревиз.

- Да.

- Я смотрю на это несколько иначе. Мне кажется, что он представляет
опасность для корабля. Большую опасность.

- Опасность в чем? Он отлично приспособится... с моей помощью. Он
высокоразумен, и уже сейчас выказывает признаки любви к нам. Он будет есть
то, что едим мы, пойдет туда, куда пойдем мы, а я/мы/Гея получим бесценное
знание относительно его мозга.

- А если он произведет на свет младенца? Ему не нужен партнер, он сам
будет своим партнером.

- Он не достигнет возраста деторождения еще много лет. Космониты жили
веками, к тому же соляриане не хотят увеличивать свою численность.
Задержка воспроизведения, вероятно, заложена во всей популяции. Фоллом еще
долго не сможет иметь детей.

- Откуда вы знаете это?

- Я не ЗНАЮ. Это просто логический вывод.

- А я говорю, что Фоллом опасен!

- Вы тоже не знаете этого. К тому же ваш вывод нелогичен.

- Я чувствую это, Блисс, не знаю почему... Кстати, именно вы
утверждали, что моя интуиция безупречна.

Блисс нахмурилась, и на лице ее появилось озабоченное выражение.

Пилорат остановился у двери в пилотскую рубку и неуверенно заглянул
вовнутрь, пытаясь определить очень занят Тревиз или нет.

Тревиз держал руки на столе, как делал всегда, соединяясь с
компьютером, а взгляд его был прикован к экрану. Пилорат решил, что он
работает, и стал терпеливо ждать, стараясь не шевелиться, чтобы не
отвлекать его.

Наконец, Тревиз взглянул на Пилората. Глаза его, когда он был связан
с компьютером, казались остекленевшими, как будто он смотрел, думал и жил
иначе, чем обычные люди.

Он медленно кивнул Пилорату, словно зрение его работало с натугой, а
потом как бы с трудом переключился на оптические доли мозга. Прошло еще
несколько секунд, Тревиз поднял руки, улыбнулся и вновь стал самим собой.

Пилорат сказал извиняясь:

- Боюсь, что помешал вам, Голан.

- Ничего страшного, Яков. Я просто хотел проверить готовы ли мы к
Прыжку. Мы готовы, но думаю, нужно подождать еще несколько часов, просто
на счастье.

- Счастье... или случайные факторы... разве можно что-то сделать с
этим?

- Это просто так говорится, - улыбаясь ответил Тревиз, - но
теоретически со случайными факторами можно кое-что сделать. Как по-вашему?

- Можно мне сесть?

- Разумеется. Впрочем, идемте лучше в мою комнату. Как Блисс?

- Очень хорошо. - Он откашлялся. - Она снова спит. Вы знаете, ей
нужно много спать.

- Я отлично понимаю это. Это гиперпространственное разделение.

- Вот именно, старина.

- А Фоллом? - Тревиз прилег на кровать, предоставив Пилорату стул.

- Помните книги из моей библиотеки, которые ваш компьютер напечатал
для меня? Народные сказки? Он читает их. Конечно, он очень мало понимает,
но, похоже, ему нравится, как звучат слова. Он... мне хочется называть его
мужским местоимением. Как по-вашему, старина, отчего это?

Тревиз пожал плечами.

- Возможно, потому, что вы сами мужчина.

- Возможно... Вы знаете, он пугающе разумен.

- Наверняка.

Пилорат заколебался.

- По-моему, вы не очень любите Фоллома.

- Я ничего не имею против него лично, Яков. У меня никогда не было
детей, и я никогда особо не любил их. Насколько я помню, у вас есть
ребенок?

- Да, сын... Помню, было приятно возиться с ним, когда он был
маленьким. Может, поэтому я и хочу пользоваться местоимением мужского рода
для Фоллома. Это возвращает меня на четверть века назад.

- Я не против вашего желания, Яков.

- Вы тоже полюбите его, если дадите себе шанс.

- Я уверен в этом, Яков, и может, когда-нибудь дам себе шанс сделать
это.

Пилорат вновь заколебался.

- Еще я вижу, что вы устали спорить с Блисс.

- Не думаю, чтобы мы спорили много, Яков. Вообще-то мы с ней ладим
довольно хорошо. Мы даже поговорили с ней - без криков и взаимных
обвинений - о ее задержке с дезактивацией Охранных Роботов. Она спасла
наши жизни, поэтому я не мог не предложить ей своей дружбы.

- Да, я видел это, но я не имел в виду спора, в смысле ссоры. Я имел
в виду эти постоянные стычки насчет Галаксии, противопоставляемой
индивидуальности.

- Ах, это! Думаю, это будет продолжаться... но вежливо.

- Как вы смотрите, Голан, если я приму в этом споре ее сторону?

- Это совершенно естественно. Вы приняли идею Галаксии, как свою
собственную или просто чувствуете себя счастливее, когда соглашаетесь с
Блисс?

- Честно говоря, как свою собственную. Я думаю, что будущее за
Галаксией. Вы сами избрали этот курс, и я постоянно убеждаюсь, что это
правильно.

- Потому что я выбрал это? Это не аргумент. Понимаете, что бы ни
говорила Гея, я могу ошибаться. Поэтому не позволяйте Блисс убедить вас на
этом основании.

- Не думаю, чтобы вы ошиблись. Это показала мне Солярия, а не Блисс.

- Как?

- Ну, прежде всего, мы с вами изолянты.

- Это ее термин, Яков. Я предпочитаю думать о нас, как о личностях.

- Это семантические тонкости, старина. Называйте это как хотите, но
мы заперты в своей собственной шкуре, окружены своими собственными мыслями
и прежде всего думаем о себе. Самозащита для нас - основной закон природы,
даже если это означает помеху другому существованию.

- Но ведь были люди, отдававшие жизни за других.

- Это редкость. Известно гораздо больше людей, приносивших в жертву
потребности других ради своих глупых прихотей.

- А как это связано с Солярией?

- На Солярии мы видели, чем могут стать изолянты... или, если хотите,
личности. Соляриане с трудом разделили между собой весь мир. Они считают
жизнь в полной изоляции идеальной свободой. Они не любят даже своих
собственных отпрысков и убивают, если их становится слишком много. Они
окружают себя невольниками-роботами, для которых поставляют энергию, так
что если они умирают, все их огромное поместье символически умирает тоже.
Вы согласны с этим, Голан? Можете вы сравнить это с добротой и
заботливостью Геи?.. Блисс не говорила со мной об этом, это мои
собственные чувства.

- И вам нравится чувствовать это, Яков, - сказал Тревиз. - Я согласен
с вами. По-моему, солярианское общество ужасно, но оно не всегда было
таким. Они происходят от землян и, более непосредственно, от космонитов,
которые вели гораздо более нормальную жизнь. По той или иной причине
соляриане выбрали путь, который привел их к крайностям, но вы не можете
рассматривать Солярию, как крайность. Во всей Галактике с ее миллионами
обитаемых миров найдется хотя бы один, который сейчас или в прошлом имел
общество, подобное солярианскому или хотя бы отдаленно похожее на него.
Кстати, имела бы Солярия такое общество, если бы не была так насыщена
роботами? По-моему, общество индивидуумов может достичь солярианского
кошмара и без роботов.

Лицо Пилората скривилось.

- Вы во всем пробиваете бреши, Голан... то есть я хочу сказать, что
вы не теряетесь в защите вида Галактики, против которого выступаете.

- Меня ничем не собьешь с ног. Это разумно для Галаксии и, когда я
найду Землю, я все узнаю и получу. Или же, более точно - ЕСЛИ я ее найду.

- Думаете, может быть и такое?

Тревиз пожал плечами.

- Откуда мне знать... Вам известно, почему я жду несколько часов,
прежде чем совершить Прыжок, и почему готов уговорить себя подождать
несколько дней?

- Вы сказали, что если мы подождем, Прыжок будет более безопасен.

- Да, я так сказал, но мы в достаточной безопасности уже сейчас. На
самом же деле я боюсь, что эти миры космонитов, координаты которых у нас
есть, вообще ничего не дадут нам. У нас их всего три, и мы уже
использовали две возможности, каждый раз едва избегая смерти. При этом мы
не получили даже намека на местоположение Земли или хотя бы на факт ее