же огрубела, и шипы и колючки причиняют меньше беспокойства.
Роберт. Перепрыгнул через упавшее дерево и побежал по левой развилке
тропы.
Роберту Ониглу никогда не доставались отрицательные роли, когда дети
играли в Восстание Конфедерации. Он всегда был воином-чероки или мохавком,
вопя в воображаемом космическом скафандре или боевой раскраске, круша
солдат диктатора в войне Спутников.
древо, - подумал Роберт. - Интересно, сколько во мне американо-индейской
крови".
давления к северу. Они как будто бежали вместе с ним над вершинами
деревьев по пологим холмам к дому.
небом, это слово произносится легко. Он может думать о подземных пещерах
как о доме. Потому что они действительно служат убежищем в эти тревожные
времена.
самой долины Спринг. Он собирал добровольцев, устанавливал связи и вообще
распространял новости о сопротивлении.
противником. Роберт понимал, что это незначительные происшествия -
захваченные врасплох маленькие патрули губру, уничтоженные до последнего
чужака. Сопротивление наносило удар только там, где победа казалась
неизбежной. Не должно быть свидетелей, которые могли бы доложить своему
командованию, что земляне научились быть невидимками.
дух. Конечно, губру в горах становится жарко. Однако основная масса
противника вне досягаемости.
сопротивлением. Везде Роберта окружали толпы шимпов, которые завывали и
взвизгивали, увидев его, единственного оставшегося на свободе человека.
Его охватывало раздражение: он тут же становился неофициальным судьей,
арбитром и крестным отцом новорожденных. Никогда раньше не чувствовал он
так явно ответственность, которую возлагает возвышение на патронов.
историю неошимпанзе такое количество их оказывалось отрезанным от людей.
зайдет в здания, построенные до вторжения, и даже не встретится ни с кем,
у кого есть одежда или другие предметы не с Гарта. Теперь, когда стало
понятно, как газроботы находят цель, многие общины шимпов переселились.
Возобновилось строительство коттеджей, возродилось забытое искусство
прядения и ткачества, выделывания шкур и изготовления обуви.
молодежь по-прежнему посещала школу. Тут и там отдельные особи начали даже
восстанавливать проект экологического возрождения Гарта, запускали самые
неотложные программы, импровизировали, пытаясь заменить
специалистов-людей.
катастрофы перед тем, как человечество обрело разум. Ужасной трагедии едва
удалось избежать. Помня об этом, унизительно видеть, что так называемые
клиенты ведут себя разумнее, чем люди всего за сто лет до Контакта.
кончится, нам следует просто уйти и предоставить им самим строить свое
будущее?"
советов, называть в честь него своих детей. А потом, сделав все возможное,
уходил дальше в одиночку, потому что шимпы не могли успевать за ним.
появилось время подумать. За последние недели и месяцы он многое узнал о
самом себе, с того самого дня, когда мозг его распадался от боли и
Атаклена вошла в его сознание и спасла его. Странно, но не звери и
чудовища его неврозов оказались важнее всего. Когда он их увидел и понял,
что они такое, он легко с ними справился. Во всяком случае у него не
больше, чем у других, тягот и нерешенных в прошлом проблем.
исследование только началось, но Роберту понравилось направление, в
котором он продвигается.
спину. Впереди, на юге, известняковые холмы, в которых скрывается долина
Пещер.
над вершинами за долиной, примерно в десяти милях.
раскладывали образцы различных предметов, от электроники до металла и
одежды, чтобы узнать, что же привлекает роботов губру. Роберт надеялся,
что во время его отсутствия они достигли прогресса.
длинный лук. Шимпы в горах предпочитают мощные самодельные арбалеты и
самострелы, требующие меньшей координации, но большей силы для выстрела. А
результат у этих видов оружия один и тот же - мертвые птицеподобные.
Использование древних навыков и оружия вдохновило всех, оживило мифы о
клане волчат.
успешной засады несколько местных горных шимпанзе незаметно отошли от
лагеря. Он скользнул в тень и прокрался за ними в боковой каньон, к тайно
разведенному костру.
замечал, что некоторые шимпы украдкой виновато поглядывают на него. И вот
той ночью он с темного склона видел, как длиннорукие силуэты пляшут у
костра под ветреным звездным небом. Что-то с шипением жарилось на огне, и
ветер доносил сладковатый дымный запах.
осторожно ушел снова в тень и вернулся в основной лагерь, предоставив
шимпам выполнять свой ритуал.
фантазией. Роберт не спрашивал, что сделали с телами мертвых галактов, но
с тех пор не мог думать о враге, не вспомнив этот запах.
причинить вред захватчикам можно только под деревьями.
повернулся и уже хотел начать спуск в долину, когда неожиданно
остановился. Замигал. В воздухе какое-то смутное пятно. Как будто на краю
поля зрения что-то зашевелилось. Какая-то мошка, танцующая в слепом пятне.
Разглядеть невозможно.
н_е_-_п_р_е_д_м_е_т_у_ гнаться за ним. Мозг его раскрывался, как лепестки
цветка под солнцем. Колышущееся _н_е_ч_т_о_ робко танцевало и подмигивало
ему... простой глиф привязанности и легкого веселья... настолько простой,
что даже _ч_е_л_о_в_е_к_, с толстыми мышцами, с волосатыми руками и
розовой кожей, этот пропахший дорогой человек сумел его воспринять.
раскрылся еще шире, и Роберт _к_е_н_н_и_р_о_в_а_л_ тепло. Он уже знал, в
какую сторону идти. Свернул с главной тропы и пошел по узкой звериной
тропке.
в тени куста. Шен поднял голову от книги с бумажными страницами и лениво
кивнул.
с ее милостью. Я кое-что принес для нее из города. Прости. Для тебя ничего
нет.
говорить с акцентом и затягивает рассказ. Если бы позволили, он протянул
бы всю ночь.
настроении, если ты меня спросишь. Но лучше не спрашивай. Я всего лишь
шимпанзе. Пока, Роберт. - Он снова взял книгу. Не очень-то почтительно для
клиента. Роберт ухмыльнулся.
поздоровались. Она стояла на вершине холма, лицом к западу, вытянув перед
собой руки.
глиф, поддерживаемый щупальцами ее короны. И очень впечатляющий глиф. Он
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Панов Вадим
Каргалов Вадим
Журавлев Владимир