Чтение 57–й страницы книги ~Нездешний~

пор не набрал войска, пиши пропало.

- Для нас - да, но Эгель мог бы соединиться с Железным Засовом.

Карнак промолчал. Замысел хорош - возможно, Эгель думал об этом с самого
начала. Карнак в будущем мог бы стать его врагом - так не лучше ли позволить
вагрийцам разделаться с честолюбивым полководцем? Союз же с Железным Засовом
дает возможность вбить клин в вагрийские силы и освободить столицу.

Пурдол подождет, а Эгель получит все: доспехи, армию и страну.

- Он придет, если сможет, генерал, - заверил Дардалион.

- Зачем?

- Эгель - человек чести.

- Что это должно означать? - рявкнул Карнак.

- Я надеюсь, что он поступит так же, как поступили бы на его месте вы.

Карнак засмеялся, вновь обретя хорошее настроение.

- А я надеюсь на обратное, Дардалион. Я все-таки рассчитываю, что он
придет!

***

Во сне Даниаль услышала чей-то голос, проникающий в ее туманные мысли.
Еще немного - и она увидела Дардалиона: он похудел, постарел и сгорбился,
словно под тяжестью невыносимого бремени.

- Даниаль, ты слышишь меня?

- Да, - устало улыбнулась она.

- У тебя все благополучно?

- Я цела, но и только.

- Доспехи еще с тобой?

- Да.

- Где ты сейчас?

- Мне остается меньше суток до реки и парома. Ко мне прибилось какое-то
чудовище. Оно говорит, что Нездешний умер.

- Открой глаза и покажи мне его. Даниаль повиновалась. Кай сидел у
костра, закрыв глаза и разинув рот.

- В нем нет зла, - сказал Дардалион. - Послушай, Даниаль: я попробую
связаться с Эгелем, чтобы он выслал навстречу тебе отряд. Жди у парома
известия от меня.

- Ты где?

- Я в Дрос-Пурдоле. Положение здесь отчаянное, от гибели нас отделяют
считанные дни. В крепости осталось меньше шестисот защитников, они держат
последний рубеж - замок. Еда почти на исходе, и вода плохая.

- Что я могу для вас сделать?

- Жди у парома. Да благословит тебя Исток, Даниаль.

- И тебя, священник.

- Больше уже не священник. Я был на войне и убивал.

- Скверна коснулась нас всех, Дардалион.

- Да. Но конец уже близок, и скоро я все узнаю.

- Что узнаешь?

- Прав я был или нет. А теперь мне пора. Жди у парома!

Даниаль и Кай добрались до переправы. Паром был причален у дальнего
берега, и перевозчик не подавал признаков жизни. Даниаль расседлала лошадь,
а Кай перенес тюк с доспехами в прибрежную хижину. Разведя огонь, Даниаль
приготовила еду. За ужином она старалась не смотреть на Кая, который черпал
овсянку пальцами.

Она легла спать на узкой кровати, а Кай, поджав ноги, устроился у огня.

Даниаль проснулась на рассвете и увидела, что осталась одна. Позавтракав
сушеными фруктами, она вышла к реке, умылась, скинула платье и вошла по пояс
в воду. Течение было быстрое, и она с трудом удерживалась на ногах. Вскоре
она вернулась на берег и, как могла, выстирала платье, побив его о камень.

Из кустов слева внезапно вылезли двое мужчин, и она схватилась за меч.

- Ишь, шустрая, - сказал один, коренастый коротышка в буром кожаном
камзоле, вооруженный кривым ножом. В его ухмылке недоставало двух передних
зубов, он был грязен и небрит, как и его товарищ, носивший длинные усы. - Ты
погляди только! Сложена, как ангел.

- Да уж гляжу, - усмехнулся второй.

- Вы что, мерины, женщины никогда не видели? - осведомилась Даниаль.

- Сейчас увидишь, какие мы мерины, - возмутился щербатый.

- Ты, куча конского дерьма! Ничего я не увижу, кроме твоей требухи. - Она
взмахнула мечом, и мужчины попятились.

- Ну-ка, Каэль, отними у нее меч, - распорядился щербатый.

- Сам отними.

- Сдрейфил, что ли?

- Не больше твоего.

Пока они препирались, за плечами у них вырос Кай. Он стукнул их головами
друг об друга, и оба повалились на землю. Ухватив щербатого за пояс, Кай
зашвырнул его в реку, усатый полетел следом, и вода поглотила их.

- П'охие, - заявил Кай, тряся головой.

- Вот и поделом им - да я бы и сама с ними управилась.

Вечером, занося дрова в хижину, Даниаль наступила на прогнившую половицу
и глубоко поранила ногу. Она собралась промыть рану, и тут Кай, став на
колени, приложил к больному месту ладонь. Почувствовав острую боль, Даниаль
попыталась вырваться - но боль тут же прошла, и когда он отнял руку, рана
исчезла.

- Нету! - выговорил он, склонив голову набок. Даниаль осторожно ощупала
гладкую, здоровую кожу.

- Как ты это сделал? Он показал на ладонь.

- Трух. - Он похлопал себя по плечу и бедру. - Эсдехны.

Но она не поняла его.

Отряд легионеров появился на противоположном берегу к полудню следующего
дня. Глядя, как паром пересекает реку, Даниаль сказала Каю:

- Тебе надо идти. Они не должны тебя видеть. Он тронул ее за руку.

- Удь орова, Аниал.

- Будь здоров, Кай. Спасибо тебе.

На краю леса Кай обернулся. Паром уже причаливал к берегу.

- Эсдехны, - сказал Кай, указав на север. Даниаль помахала ему рукой и
повернулась навстречу идущему к ней офицеру.

- Даниаль - это вы?

- Да. Доспехи там, в хижине.

- Что это за великан в маске был тут с вами?

- Друг. Верный друг. - Да, врагом такого лучше не иметь, - улыбнулся
молодой красивый кавалерист.

Даниаль последовала за ним на паром и села рядом с доспехами, впервые за
много дней избавившись от тревоги. И тут внезапная мысль поразила ее, и она
бросилась на корму, крича:

- Кай, Кай!

Ответом ей была тишина - гигант уже ушел. "Эсдехны" значило Нездешний.
Кай вылечил его - вот что великан пытался сказать ей.

Нездешний жив!

***

Замок держался пять дней. На шестой окованный бронзой таран проломил
ворота. Вагрийцы облепили брешь, терзая дерево топорами и крючьями, прорубая
себе дорогу в замок.

Сарвай ждал в подворотне с полусотней бойцов и двумя десятками лучников.
Когда ворота распахнулись и вагрийцы хлынули в проем, стрелки пустили в цель
свои последние стрелы. Первая шеренга врагов повалилась, но вперед уже
лезли, прикрываясь щитами, новые. Лучники отступили, и тогда Сарвай бросился
со своей полусотней в рукопашный бой. Мечи сверкали при свете, льющемся из
разбитых ворот.

Две силы сошлись щит к щиту, и вагрийцы ненадолго попятились, но тут же
превосходящим числом стали теснить дренаев назад по кровавому булыжнику
подворотни.

Сарвай рубил и тыкал мечом в кучу тел перед собой, отупев от воплей,
грохота щитов и звона клинков. Кинжал ранил его в бедро, но Сарвай рубанул
противника по шее, и тот упал под ноги своим товарищам. Дюжина солдат во
главе с Сарваем добралась до замка. Они попытались закрыть двери в большой
зал. На помощь к ним бросились другие дренаи, но под натиском вагрийцев
защитникам пришлось отступить в глубину зала. Образовав круг, дренаи стали
намертво, с окаменевшими лицами, а враги подступали со всех сторон,
насмехаясь над ними.

- Сдавайтесь, - крикнул Сарваю вагрийский офицер. - Все кончено.

Сарвай оглядел своих бойцов - их осталось меньше двадцати.

- Кто-нибудь хочет сдаться?

- Этим-то подонкам? - откликнулся кто-то. Вагриец жестом послал своих
людей вперед. Сарвай, пригнувшись под взмахом меча, вонзил свой клинок в пах
противнику, выдернул меч и отразил удар другого. Копье поразило его в
панцирь, меч ранил в лицо, и он упал, успев еще ударить снизу вверх и
услышать крик врага. Но вагрийцы уже столпились вокруг Сарвая, коля его
мечами в лицо.

"А боли почему-то нет", - подумал он, захлебываясь собственной кровью.

На стене замка Йонат, потерявший шлем и затупивший меч, беспомощно
смотрел на катящуюся вверх лавину вагрийцев. Полоснув по горлу наскочившего
на него врага, Йонат взял себе его саблю.

Лезвие было острым, и Йонат усмехнулся.

Дренаи медленно отступали по винтовой лестнице наверх. Слыша звуки битвы,
Йонат понял: оборона прорвана, осаде конец. Гнев и горечь, скопившиеся за
двадцать семь лет жизни, душили его. Никто его не слушал. С тех самых пор,
как он ребенком молил сохранить жизнь отцу, никто не слушал его. И вот
последнее унижение - он погибнет всего через пять дней после того, как его
повысили. В случае победы он сделался бы героем и вошел бы в число самых
молодых первых дунов Легиона. Лет через десять он мог бы стать генералом.