во всех науках жизни. Я смиряюсь перед твоими познаниями, но говорю тебе то,
что знаю.
раздувшийся гребень полыхал над ее головой.
как он хотел, стал делать угрожающие жесты и раскрыл свою сумку. Так что я
видела. Это самец, а не самка.
назад. Сомнений быть не могло. Энге видела то, о чем говорила. Конечности ее
в смятении дергались, пока она пыталась доискаться до смысла, найти
правильное объяснение. Логически безупречный вывод отталкивал своим смыслом.
к половым органам, значит, здесь оно принадлежит к агрессивному полу. А это
заставляет нас заключить...
ее мысль. И Энге громко подхватила:
положении, в лучшем случае - равном.
только для низших существ, но они всего лишь безмозглые твари. Разум присущ
только самкам, мысль неотделима от них, порождающих источник жизни - яйцо.
Самцы же исполняют простейшие биологические функции, поставляют половину
необходимых генов, а также берут на себя все эту рефлекторную заботу
вынашивания. Больше они ни на что не годятся. И ты видела невероятную вещь,
абсолютно неестественную и непонятную.
подобает ученой, бесконечно далекой от безмозглых фарги. Разве такое
возможно? Конечно, возможно. В живой природе существовало бесконечное
множество вариантов сексуального поведения, трудно объяснимых и
противоречивых. Разве невозможно, чтобы разнообразие это проявилось у
существ, принадлежащих к ее собственному виду? Как давно могли разделиться
обе ветви его? Придется подумать. Но сама возможность общения
свидетельствовала, что разделение произошло относительно недавно. Или же
базовые коммуникативные средства запечатлены в генах и наследуются...
Значит, им не обучаются... Интересно! Все более и более интересно. Впрочем,
довольно. Пусть теории следуют за наблюдением. Необходимы факты, факты и еще
раз факты.
сорогетсо.
любые научные тайны. Но сперва общение. Я должна научиться разговаривать с
сорогетсо, добиться их доверия, понять культуру. На это потребуется время.
Возьми с собой Сетессеи, я освобожу ее от прочих работ. Она будет подробно
фиксировать все. Записи должны быть подробными. Имя мое, подобно реву
ненитеска, донесется до самого конца грядущих времен. И тебе достанется доля
всеобщего уважения.
старательно скрывая свои чувства.
заметила сопровождавших слова жестов отрицания.
язык; пусть Сетессеи ежедневно обо всем оповещает меня. Ты научишься с ними
разговаривать, потом они допустят тебя в свою среду, ты дашь им еды, было бы
хорошо, если бы здесь были больные - я могла бы оказать врачебную помощь. И
тогда я сумею ознакомиться с их физиологией. Двери познания отворяются,
факты копятся, смысл появляется! - Она окинула Энге внезапно посуровевшим
взглядом. - Но знания открываются лишь тем, кто способен вместить их. И раз
самцов обычно прячут от фарги и попусту озабоченных, путь твои подружки не
знают, что это самцы.
добавила: - Приведу сравнение. Иилане не вложит хесотсан в руки йилейбе
фарги, еще не высохшей после моря. Иначе умрет сама фарги и не она одна.
Преобладание самцов среди сорогетсо может оказаться бедой, отравой для
культуры. Ты поняла меня? Согласна?
вернемся к этому вопросу. Согласна?
истину, определить, как она скажется на нас. И пока мы не выясним это, я
буду молчать.
разуму растет. Пришли сюда Сетессеи, чтобы я могла обо всем распорядиться.
дальше. Когда к ней приходили с вопросами, она впадала в такую ярость и
немедленно обращалась к столь крепким выражениям, что многие начали бояться
ее. Дочери стали стараться самостоятельно разрешать самые насущные вопросы.
И скоро обнаружили, что это возможно лишь потому, что в Угуненебе было мало
удобств, привычных для старых крупных городов. Город не поглощал отходы, не
перерабатывал их, даже воду приходилось носить из реки - удобств в городе не
было. И все же лучше жить здесь, чем томиться в садах. Они приспособятся. И
хотя Дочери спали вповалку под густыми ветвями и питались только угрями и
разной рыбой - это неважно. Гораздо ценнее еды и питья была для них никем не
ограничиваемая возможность беседовать о заветах Угуненапсы, искать правду,
обнаруживать знаменья. Наполненная и чудесная жизнь.
Угуненапсы, в трудах она пыталась постичь сорогетсо, научиться их речи.
Еасассиви более не приходил, но Энге удалось завести разговор с другим
сорогетсо, застенчивым и боязливым. Доверие его она купила терпением и
дарами - едой. Ее звали Мооравиис, что, похоже, означало "оранжевая".
Причиной тому было пятно на гребне. Она была самкой, и Энге обнаружила, что
может общаться с нею.
в основном передавался изменением окраски. Подметив несколько звуковых
ключей, Энге обнаружила, что с Мооравиис можно обсуждать основные понятия.
Наступило время подключать к работе и Амбаласи.
ученой, которая немедленно оставила работу и сделала жесты усердия и
покорности.
услужливые жесты.
не указала на его пол - получил серьезную рану. Я известила Мооравиис о том,
что одна из нас умеет восстанавливать тела. Мооравиис пришла в возбуждение.
Я думаю, она отведет нас к раненому.
Амбаласи проговорила в истинной манере сорогетсо: - Помощь-дана,
личности-лечить, благодарность.
безопасность. Может быть, лучше взять Сетессеи, она тоже умеет лечить, и для
первого раза...
животного-для-переноски. Пасть его распахнулась, обнаружив внутри аптечку.
Тщательно проверив содержимое, Амбаласи добавила несколько нефмакелов
покрупнее, для серьезных ран, и кое-что еще, что могло понадобиться.
Удовлетворившись, она закрыла его и повернулась к Энге.
заметила Амбаласи, в глазах ее промелькнул страх. Она направилась к другому
берегу протоки. Иилане последовали было за нею, но сорогетсо заметно
опережала их в скорости, и оранжевый гребень быстро потерялся из виду.
Амбаласи заметила, как та вынырнула вдалеке у берега, и с громким плеском
устремилась за ней. Обремененная медицинскими инструментами Энге следовала
за нею. Выкарабкавшись на берег, она не могла перевести дух. Мооравиис тем
временем оказалась на краю леса и, убедившись, что они следуют за ней,
исчезла за деревьями.
заметили, что идут по нахоженной тропке. Она поджидала их на другом конце
перелеска возле ручья.
неподалеку опасность. Обе иилане разом остановились, опасливо оглянулись, но
не увидели ничего страшного.
тонким дребезжащим воплем. Когда она повторила его, из-за ручья донесся
похожий ответ. Ветви кустарника на другой стороне зашевелились, показались
два сорогетсо и с сомнением поглядели на другую сторону ручья.
некоторого колебания, повинуясь жестам Мооравиис, они развернули застывший
возле берега ствол поперек потока. Мооравиис отправилась первой, впиваясь