случилось на кладбище совсем недавно. Однако описать пережитое было бы
сложно. Он мог перечислить сухие факты, пересказать странный диалог между
ним и Тем-в-Тоби. Но у него не находилось слов - а может быть, и не могло
найтись, - чтобы точно передать, что он чувствовал, а именно его ощущения
были ядром происшедшего.
здесь, в этих краях, нет гор промышленных отходов. Но существуют
натуральные яды, которые могут спровоцировать бешенство у диких зверей,
заставить их действовать так же необычно, как и людей. А что у вас? Видели
что-нибудь странное за то время, что вы здесь?
позы, которые они приняли по отношению друг к другу, позволяли избегать
глаз ветеринара, не вызывая при этом подозрений. Он рассказал Тревису о
вороне на окне этим утром - и то, как позже, она летала малыми кругами над
ним и Тоби, пока они играли с "Фрисби".
кажется. С другой стороны, ничего странного в ее поведении нет, даже
клевание стекла. Вороны могут быть чертовски тупыми. Она все еще где-то
здесь?
Ворона исчезла.
укрыться. - Он повернулся к Джеку. - А кроме вороны?
мысли пересказать Тревису Поттеру все, что касалось кладбища. Они
обсуждали две совершенно различные загадки: яд против сверхъестественного.
Токсичное вещество как оппозиция призракам, демонам и всем тем, которые
бродят по ночам. Случай на кладбищенском холме был свидетельством строго
субъективного свойства, даже больше чем поведение вороны: он не давал
никакого доказательства того, что нечто необъяснимо странное происходит на
ранчо Квотермесса. У Джека не было никаких подтверждений того, что это
вообще все происходило. Тоби определенно ничего не помнил и не мог ему
помочь. Если Эдуардо Фернандес видел что-то необычное и скрыл это от
Тревиса, то Джек теперь понимал старика. Ветеринар был явно предрасположен
к той идее, что случилось нечто экстраординарное, потому что он нашел
разбухание мозгов при вскрытии енотов. Но совсем не было похоже, что он
серьезно собирается поучаствовать в разговорах о духах, закабалении души и
жутких беседах, проводимых на кладбище с существом извне.
действовать. Нам никогда не узнать. Природа полна такими странными
маленькими загадками.
куртки и поглядел на часы.
объезд до снегопада...
вернуться домой до того, как на дороге возникнут заносы, с которыми
"роверу" не справиться.
других гостей, если у вас есть леди...
которой очень хочется, чтобы ее видели со мной. Ее зовут Джанет.
поставил его на дорожку, и стал глядеть, как ветеринар разворачивается и
выруливает от гаража.
поворотом, над низкими холмами до сельской дороги.
Сталь вместо пепла. Серость темницы. Опускающееся небо и темно-зеленые
фаланги деревьев казались такими же твердыми, как стены из бетона и камня.
озона, пришедшего с верхних гор, дул с северо-запада. Сучья хвойных
дрожали с низким скорбным звуком под напором реки воздуха. Трава на лугах,
вдохновленная этим стоном, принималась свистеть. Даже карнизы дома
воспользовались всеобщим оживлением, чтобы издать тихий ухающий звук,
похожий на слабый протест умирающей совы, лежащей со сломанными крыльями
на заброшенном поле ночи.
вероятно, были такими же мирными и строгими, как их и воспринимали, когда
только выехали на север из Юты. Однако в тот момент ни одно из обычных
прилагательных в справочнике туриста не всплывало в голове с такой
настойчивостью, как одно, очень простое. Именно оно одно теперь
соответствовало реальности. Заброшенное. Это было самое одинокое, самое
заброшенное место, которое Джек Макгарвей когда-либо видел. Самое
безлюдное во всех направлениях, далекое от утешения соседством и
сообществом.
Фальстаф сидел на задних лапах, подняв передние перед собой, и тоскливо
косился на кусок болонской колбасы, который Тоби положил ему на голову.
вытаскивая из шкафа большую кастрюлю. - У него не было ленча, и он даже не
съел изюмовое печенье, которое я ему давала. Так что - ранний ужин?
намереваясь подыскать для пса миску попозже.
один кусок колбасы.
воскресенье. Ее имя Джанет.
как они приехали на ранчо.
почувствовал облегчение оттого, что ни одно из кухонных окон не выходило
на кладбище.
ворвался на кухню с веселящимся псом за спиной, и прокричал, запыхавшись:
спагетти, повернулась к окну над раковиной, и увидела, как первые хлопья,
кружась, вылетают из темноты. Они были огромные и пушистые. Ветер затих на
неопределенное время, и большущие снежинки стали спускаться по ленивым
спиралям.
передними лапами о подоконник и, встав рядом с ним, уставился на чудо.
окну. Встал за Тоби, положив руки на плечи мальчика. - Твой первый снег.
протиснулась к своему семейству у окна. Обвила правой рукой Джека, а левой
принялась бездумно почесывать голову Фальстафа.
она чувствовала себя покойно. Никаких больше финансовых волнений, они
окончательно устроятся в доме раньше чем через неделю. Джек полностью
поправится, и здесь нет никаких опасностей городских школ, угрожающих
Тоби. Она, наконец, может оставить все неурядицы Лос-Анджелеса позади.
Появилась собака. У них есть новые друзья. Была уверенность, что эти
странные приступы тревоги, которые беспокоили ее с момента их приезда на
ранчо Квотермесса, теперь больше не будут ее волновать.
превратилась в нервную истеричку. В сельской Монтане ей незачем
волноваться из-за гангстерских перестрелок, угонов машин и грабежей,
которые часто кончаются убийствами. Из-за продавцов наркотиков, которые
предлагают свое зелье на каждом перекрестке, налетов на дома. Назойливых