добьюсь. С тем же успехом могу попробовать то, что получилось.
Наступили короткие сумерки, а потом небо поразительно быстро потемнело.
Кобринский еще несколько минут подождал, пока за дальними горами
погаснут последние отсветы солнца, и начал давать команды своим машинам.
Постепенно они загудели, мощность пульсировала в них почти осязаемо.
Кобринский утвердительно кивнул.
Небу.
В течение следующих двадцати минут он продолжал отдавать команды, что-
то регулировать, менять свои распоряжения, жонглировать векторами и
углами. Наконец он на шаг отступил от машин, повернулся к нам и объявил:
смотреть в любое.
Он помолчал.
влезьте в защитные костюмы, просто для перестраховки.
взрывы, вся планета получит смертельную дозу радиации, - он подумал. -
Здесь вам ничто не грозит.
соберетесь уходить.
собственный? - предложил Венциа.
Кобринский пожал плечами.
Венциа на мгновение растерялся.
и возьму у вас костюм взаймы, когда нужно будет уходить.
Мы с Хитом облачились в экранированные защитные костюмы. Тут я заметил,
что Кобринский не надел рукавицы, и указал ему на недосмотр.
последние секунды требуется ручная регулировка.
Он повернулся к компьютерам и снова начал распоряжаться, произнося одни
математические формулы, которых я абсолютно не понимал.
Мы все трое подошли вплотную к одному из окон и уставились в тихое
ночное небо.
Теперь внимание - пуск!
Я во все глаза смотрел в окно. Сначала ничего вроде бы не происходило.
Потом, медленно, постепенно, воздух стал ощутимо густеть, и я различил,
как возникают вихревые узоры, ставшее зримым молекулярное движение.
Сверкнула молния, непохожая на все молнии, которые я до сих пор видел,
она не рассеялась, а осталась в небе, изогнувшись огненной кривой. Еще
одна молния - еще одна линия рисунка. Вихри электрической энергии вместо
грунта, сияющие ионизированные молекулы вместо красок, новые штрихи
молний - и вдруг перед моим потрясенным взором стало приобретать форму
лицо Черной Леди.
В следующее мгновение ее лицо заняло все небо, печальные глаза сияли
светом дальних туманностей, звезды делали белые зубы еще белее, в
волосах, волнующихся темным облаком, мерцали крошечные точки звездной
пыли. Потом начались взрывы, невообразимое высвобождение энергии, и ее
лицо заиграло бликами.
машинам. - Если бы удалось поймать выражение губ, так, словно она вот-
вот заговорит...
Он стал регулировать вручную.
нажимая на кнопки и манипулируя векторами. - Проклятие! Все еще не так,
и уже пропадает! Не успеваю регулировать!
Мы все не отрывали глаз от картины.
заметил Хит.
Кобринский подошел к окну и смущенно нахмурился, глядя на свое
творение.
Кобринский.
Он бросился к машинам и нажал еще несколько кнопок.
И действительно, на космическом полотне теперь сияло совершенное во
всех деталях изображение Черной Леди. Она казалась совсем настоящей, и я
поймал себя на том, что уже прислушиваюсь к словам, готовым сорваться с
ее губ.
А потом, так естественно, что лишь через несколько секунд я понял, что
происходит, ее губы шевельнулись.
мне.
глазами.
жалобно и протестующе взвыли.
что она зовет только Кобринского.
Кобринский, как загипнотизированный, пошел к двери. Венциа схватил его
за руку.
Кобринский шевельнул плечом, и Венциа отлетел в дальний угол.
рукавиц.
печь!
головокружение. - Она всего лишь Черная Леди.
Я повернулся к нему.
понимаю.
Кобринский открыл дверь.
Он опоздал, и через мгновение сильный порыв ветра захлопнул дверь
снаружи.
Мы оба кинулись смотреть к окну, и к нам присоединился Венциа с
безобразным кровоподтеком на лбу.
Кобринский стоял примерно в пятидесяти ярдах от бункера, молящим жестом
воздев руки к небу - и как раз перед тем, как начала рассеиваться
картина, неизменно печальное выражение на лице Черной Леди растаяло,
вдруг сменившись улыбкой. Я перевел взгляд туда, где стоял Кобринский,
но его не было. Ничего не было.
мне кажется, что он исчез.
можете уйти! У меня есть вопрос!
Кобринский открыл дверь, вы уже попали под облучение, у вас нет защиты!
Вы умрете!
где исчез Кобринский.
мертв.
В вышине прогремел последний яростный взрыв, и небо снова стало темным.
- сказал Хит. - Если его не убила волна последнего взрыва, то в
ближайшие десять секунд он сгорит, как уголь. Мозг у него уже изжарился.
Шилова Юлия
Перумов Ник
Эриксон Стивен
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Смоленский Вадим