шатер Мирейна. Имин ушла. Мирейн лежал один, раскинувшись как ребенок, и
улыбался во сне. В каком-то неосознанном порыве Вадин лег рядом. Мирейн,
теплый и удовлетворенный, пристроился поудобнее к телу Вадина, еще
глубже проваливаясь в сон. Но Вадин бодрствовал всю ночь, охраняя сон
короля.
момент уже встретился взглядом с Вадином и улыбнулся. Это было так
неожиданно, что Вадин замер там, где лежал. Король выглядел веселым и
почти счастливым. Обычного утреннего плохого настроения как не бывало.
Сегодняшний день, говорили его глаза, может стать его смертным днем, а
может стать первым днем победы в его королевской жизни. Каким бы ни был
конец, теперь, когда этот день наступил, Мирейн приветствовал его.
Как и Вадин, многие провели бессонную ночь. Воины, оруженосцы, лорды и
капитаны ходили с хмурыми лицами и запавшими глазами, как будто не
Мирейн, а они должны были умереть к вечеру.
заставляя всех смеяться. Но как только он отворачивался, смех затихал.
его волосы вокруг головы. Пока они были заняты этим, кто-то просвистел
за дверью. Вадин выглянул и встретился глазами с Аджаном. Лицо капитана
было как будто высечено из камня. Торопливо, но без суеты Вадин вышел из
шатра и окунулся в холодный рассвет. - Что...
женщину. - Алидан!
растрепанные волосы покрыты грязью и кровью. Но хуже всего были ее
глаза, спокойные, трезвые, потерявшие всякую надежду. Вадин постарался
быть осторожным. - Что случилось, Алидан?
ровно. - У нее нет больше силы, чтобы предать моего короля.
понимает ее. Для этого он слишком продвинулся в магии. Он понимал то,
что она говорила, он начинал подозревать и то, о чем она не сказала. Она
радоваласй тому, что сотворила; возможно, в этом была единственная
надежда на спасение Мирейна. Но радость ее обернулась черной тьмой.
Аджан сказал коротко и жестко: - Они схватили певицу. Если ей повезет,
они убьют ее быстро.
него. В этом сером пепле не осталось никакой жизни.
болезненное чувство. Вадина чуть не вырвало. Но усилием воли он
сдержался.
лицо; фигура в неясном свете казалась застывшей, голос был ровен.
вместо этого ранила его мать. Певица хотела уговорить его сдаться. Одия
победила ее. Имин просто сошла с ума, - сказала Алидан, которая сама из
мести, обнаженная, прокралась во вражеский лагерь и пролила кровь
ведьмы. - Она верила в свои силы певицы и в несколько ночей любви,
которые подарила когда-то Морандену. Он был отцом ее дочери. Ты знал об
этом? Моранден не знал. И теперь никогда не узнает.
должно было быть известно, как это подействует на Мирейна. Она знала! -
Если бы ей удалось... - начала Алидан. - Если бы ей удалось, она
навсегда опозорила бы Мирейна, доказав, что даже у его любовницы не было
надежды на его победу.
союзника.
дьяволу достоинство, к дьяволу мужество! Ничто не имело значения, кроме
победы. Он поднял кулаки. Алидан не уклонилась.
умереть. Теперь старый король будет отомщен. Ты говоришь о позоре. Но
как ты назовешь глупость моего господина, который позволяет этой убийце
разгуливать на свободе?
за спиной, чтобы не ударить эту сумасшедшую. - Спрячься где-нибудь и не
показывайся никому на глаза. Я постараюсь скрывать это от Мирейна, пока
будет возможно. - Вадин громко застонал. - О боги! Она ведь должна была
быть одним из его судей! Аджан, можем ли мы вызволить ее из лагеря
противника до восхода солнца?
страшнее. - Вокруг лагеря сплошная стена часовых. Они упустили одну
женщину, но удержат другую. Она - их лучшее оружие, и они прекрасно это
знают.
Вадина, как будто он постоянно был там, не более чем всегда смущенный
ростом и характером янонца. - Могу я высказать одну мысль?
продолжал:
предстоящей битве. Пусть так и остается. Я пойду в мантии судьи, если
кто-нибудь укоротит ее вдвое. - Зубы его сверкнули в улыбке. - В конце
концов, мне надо увидеть схватку, чтобы написать о ней. Певица
занемогла. Бедная женщина, она так сильно любит его. Она сломлена, но ее
подруга поможет ей, и они не ослабят мужество короля своими слезами.
о другой женщине... Но в Имин есть королевская кровь, сердце ее твердо
как сталь.
женщины мягче. Пока его голову занимает поединок, он не будет задавать
много вопросов, а я сделаю так, чтобы он не задал ни одного. - Вадин не
уступал, и Обри продолжал уговоры: - Доверься мне, молодой господин. Я
дурачил принцев, когда твой отец был еще в пеленках. - Вот дьявол! -
покорился Вадин.
За собой он оставил искорку веселья и образ младенца, запеленатого с ног
до головы, словно жертва паука. Вадин вздрогнул.
подальше от короля, если сможешь. И молитесь, чтобы это нам удалось,
иначе нам всем конец.
мгновение, успокаивая себя, и вернулся к Мирейну.
расправляли последние складки на его алой мантии. Как только они
закончили, он повернулся со своей неповторимой грацией и немного
помедлил. Его доспехи и оружие лежали на своих местах, вычищенные и
блестящие. Он провел пальцем по краю щита, немножко поиграл алым
плюмажем на шлеме.
голову и улыбнулся им, сияющий и сильный. Они расступились, чтобы дать
ему пройти.
камень, обложенный землей и зеленым дерном. На нем горел священный
огонь, охраняемый жрецами армии, воинами Аварьяна, облаченными в
солнечно-золотые накидки. Еще до прихода Мирейна они начали исполнять
древний Обряд Битвы. Ритмы его переплетались со стуком сердца: кровь и
металл, земля и огонь, пронизанные звуками барабанов и высоким,
леденящим кровь свистом флейт. Жрецы поставили Мирейна возле алтаря,
помазали его землей и кровью, оградили металлом, закаленным на божьем
огне.
разум в разум Мирейна, Вадин глазами другого человека взглянул через
покрытые утренней дымкой холмы. Огни вражеского лагеря мерцали, бледнея
по мере того как приближался Аварьян, но в центре его, рядом с огромным
красным шатром, бушующее пламя взвивалось почти до небес. Вокруг него
сгрудились люди. Ближе всех к огню, окруженная людьми в капюшонах,
движущимися в некоем подобии странного и дикого танца, стояла какая-то
высокая фигура. Смотреть на это было ужасно. Черный с алыми пятнами
силуэт двигался рывками, с какой-то пародией на грацию, как будто
танцевал калека. Вадин не знал, что там происходит, и нс хотел знать. Он
только молился всей душой, чтобы это не было тем, чего он так боялся.
пронзительная, сводящая с ума музыка. Огонь взметнулся, как руки,
простирающиеся к небу: огненные руки, кроваво-красные, красные, как
вино, темно-красные, как плоть, отделенная от костей. Эти руки
дотянулись до танцующего силуэта, обхватив его, завлекли прямо в сердце
огня.
со священным огнем и повернул короля на восток, навстречу восходящему
пламени Аварьяна. Мирейн поднял к нему руки. Слова обряда текли поверх
него и через него и смешивались в единый мощный крик приветствия, мольбы
и согласия. - Да будет так, - пропел жрец. И в сердце Мирейна, и в
сердце Вадина невольно прозвучало: "Да будет так".
сопровождении лишь судьи и свидетеля. Они ехали позади Мирейна.
Коричневое одеяние Обри и изысканный наряд Вадина были спрятаны под
двухцветными плащами: белый цвет - для победы, охра - для смерти. В
Махров Алексей
Володихин Дмитрий
Распопов Дмитрий
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Флинт Эрик