титанида попросила тишины, пытаясь прослушать сердце полубога.
Как ни странно, но оно билось!
принялся врать Жомов, но фразу докончить не успел.
молния. Гомер свалился ниц, Попов втянул голову в плечи, а Сеня с
Жомовым удивленно уставились вверх. Там, прямо посреди ветвей
опаленного дерева сидела громадная птица с женской головой и
торсом, не прикрытым даже перьями. Науке неизвестно, куда смотрел
Жомов, а вот Рабиновича голова не интересовала. Помесь птицы и
девушки удивленно осмотрелась, а затем во все горло хрипло
провозгласила:
полставки не по своей специальности. Вечно отправляют меня ко
всяким уродам и при этом даже надбавки за моральный ущерб не
начисляют.
другим, удивительно мелодичным голосом:
результата добиться в исканьях. Было же сказано: "Слушайте голос
сердца!" Многих проблем удалось избежать вам тогда бы!
поинтересовалось у самой себя: "Ничего не забыла?" И,
утвердительно ответив на свой же вопрос, тут же проделало фокус с
громом и молнией, добавив дереву опаленных ветвей и растворившись
в воздухе.
лошадями скрестить, но чтобы женщину с птицей... - удивленно
пробормотал Рабинович. - Интересно, а продукт получился
живородящий или яйцекладущий? Слушай, Поп, а может быть, это твоя
работа? Типа свистящего рака?
сказать ничего не успел, потому что в этот момент зашевелился и
застонал Геракл. Все внимание тут же было обращено к сыну Зевса и
Немертее, заботливо помогавшей ему принять вертикальное
положение. Геракл сел и помотал головой, стараясь очнуться после
нокаута.
деловито поинтересовался он, окончательно приходя в себя, а затем
удивленно замер и, обведя присутствующих испуганным взглядом,
растерянно поинтересовался: - А что я сейчас такое сказал?
Гераклу. - Ты помнишь, как тебя зовут? - Тот кивнул головой,
продолжая удивленно смотреть в обеспокоенные лица вокруг, - А кто
твой отец?
меланхолично констатировал Геракл. - Сами же знаете, что мой папа
- большая шишка на Олимпе. Что, мне теперь из-за этого и на людях
показаться нельзя?
Жомову и восхищенно глядя ему в глаза. - Ты, как и положено
настоящему герою, не только доблестный воин, но и великий
врачеватель!
не я. Это тесть...
напомнил другу Рабинович. Тот обреченно кивнул головой и пошел
проверить лошадей. Сеня облегченно вздохнул и повернулся к
Гераклу.
тот. - Где мы и зачем вы меня сюда притащили?
помешался окончательно, но все оказалось намного проще. Видимо,
удар Жомова, поменявший полярность контактов в голове Геракла,
заодно и отключил все воспоминания, связанные с путешествием. То,
что было до встречи с Телемом, сын Зевса теперь помнил, а вот
оставшийся промежуток с того момента до сегодняшнего дня -
совершенно забыл.
всех приключениях, выпавших на их долю, будет нецелесообразно.
Пообещав изложить всю историю в деталях позднее, Сеня кратко ввел
полубога в курс дела и потребовал немедленно проводить всю
экспедицию на Олимп.
свободный вход туда запрещен, а после исчезновения папы даже
экскурсии отменили.
стукнул? - оторопев, поинтересовался Рабинович. - Или давай я
тебе в другое ухо дубинкой заряжу?!
встал с земли. - Ладно, пошлите. Только, если вас с Олимпа
выгонят или в каких-нибудь жаб превратят, на меня потом не
жалуйтесь. Я вас предупредил!
возражением фразу Жомова о том, что еще неизвестно кто, кого и
откуда выгонит. Геракл грустно посмотрел на членов экспедиции и в
присущей ему манере, от которой менты уже успели отвыкнуть,
опустив голову и ссутулив плечи, поплелся прямиком в лес. Лошадей
и колесницу брать с собой он запретил, объяснив, что они просто
не смогут пройти на Олимп - таможня не пропустит. А вот
рассказать, куда же пропала сама гора, кто ее спрятал и почему ее
никому не удается найти, он толком так и не смог. Менты устроили
сыну Зевса перекрёстный допрос, но тот либо еще не отошел от
контузии, либо с детства был кретином, либо действительно
практически ничего не знал. Иначе одного жомовского поигрывания
дубинкой хватило бы для того, чтобы заставить говорить даже Зою
Космодемьянскую.
натасканные на выбивании признаний у подозреваемых, пытали
Геракла долго, но добились немногого. По словам полубога
выходило, что даже сами обитатели Олимпа никак не могли понять,
что происходит с их домом и с окружающим миром. Просто,
проснувшись однажды утром, они обнаружили, что Большой Босс
исчез. Значения этому не придали никакого, поскольку Зевс любил
ходить налево, а вот пропаже Олимпа с лица земли удивились
здорово.
данной вселенной - Гермес. Ему, как обычно, не сиделось дома. К
тому же в то утро Гефест отдал ему модернизированные парой новых
клепок крылатые сандалии, вот бог плутов и решил их быстренько
обкатать. С Олимпа он выбрался довольно легко, пробежал пару
сотен километров, а вот когда возвращался назад, тут и офигел -
Олимпа на месте не оказалось!
призывая проклятье на головы всех, кто посмел умыкнуть гору и тем
самым лишить его крыши над головой. Но затем, устав орать, закрыл
глаза и тут же почувствовал, как сандалии, натянутые на его тощие
ноги, сами понесли его в нужном направлении. Так он и шел, не
решаясь разлепить буркалы, пока не уткнулся носом в стену
собственного дома. А затем, радостно завопив, бросился
рассказывать остальным богам о происшествии.
убеждаться в том, что бог плутов не врет. Убедиться-то они
убедились, но вот Гермес не сдержался и повытаскивал из их
квартир честно нажитое за счет эллинов добро. Пропажу обнаружили,
Гермесу набили морду (дважды Арес, затем Гефест и после этого
снова Арес) и, поспорив немного о том, на фига Зевсу понадобилось
устраивать такие приколы, разбрелись по своим делам.
интересоваться тем, как Зевсу удалось спрятать целый горный
массив, - меланхолично закончил долговязый Геракл свой рассказ. -
Да и мне это, собственно говоря, по фигу. Я все равно на Олимпе
редко бываю. Только за зарплатой прихожу, - Геракл остановился и
принюхался. - Ага, нектаром пахнет. Значит, пришли. Отвернитесь,
я код введу. Смертным его знать не положено.
которого свидетели пытаются скрыть важную информацию, собрался
заехать в ухо обнаглевшему сыну Зевса, но Рабинович остановил
его. Более того, только благодаря усилиям Сени Жомова удалось
развернуть спиной к Гераклу. Остальные это сделали самостоятельно
и пару минут внимательно разглядывали ближайшие деревья, пока
полубог наконец не разрешил повернуться. Рабинович, первым
увидевший, что совершенно ничего не изменилось и Геракл
по-прежнему стоит посреди леса, хотел было потребовать
объяснений, однако застыл, открыв рот. Неожиданно откуда-то
сверху раздался громкий скрежет, и абсолютно из ниоткуда появился
открытый лифт. То есть вход в лифт был, и совершенно осязаемый.
Но, если смотреть чуть сбоку, где стоял Рабинович, никакого лифта
уже видно не было. Удивленный Сеня даже попытался обойти кабину
сзади и, оказавшись нос к носу с Гераклом, застывшим посреди
Шломо Вульф
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Зыков Виталий