read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



собою Дею.
Для толпы, у которой слишком много голов, чтобы она могла над
чем-нибудь призадуматься, и слишком много глаз, чтобы она могла к
чему-нибудь приглядеться, для толпы, которая, будучи поверхностной,
останавливается только на поверхности явлений, Гуинплен был всего лишь
клоуном, фигляром, скоморохом, шутом, чем-то вроде животного. Толпа знала
только его маску.
Для Деи Гуинплен был спасителем, извлекшим ее из могилы и вынесшим на
свет, утешителем, дававшим ей возможность жить, освободителем, руку
которого она, блуждавшая в темном лабиринте, чувствовала в своей руке.
Гуинплен был братом, другом, руководителем, опорой, подобием лика
небесного, крылатым, лучезарным супругом, и там, где толпа видела
чудовище, она видела архангела.
И это потому, что слепая Дея видела его душу.



4. ПРЕКРАСНО ПОДОБРАННАЯ ЧЕТА ВЛЮБЛЕННЫХ
Философ Урсус это понимал. Он одобрял ослепление Деи:
- Слепой видит незримое.
Он говорил:
- Сознавать - значит видеть.
Глядя на Гуинплена, он бормотал:
- Получудовище и полубог.
Гуинплен, со своей стороны, был опьянен Деей. Существует глаз невидимый
- ум, и глаз видимый - зрачок. Гуинплен смотрел на Дею видимыми глазами.
Дея была очарована идеальным образом, Гуинплен - реальным. Гуинплен был не
просто безобразен, он был ужасен. В Дее он видел свою противоположность.
Насколько он был страшен, настолько Дея была прелестна. Он был
олицетворением уродства, она - олицетворением грации. Дея казалась
воплощенной мечтой, грезой, принявшей телесные формы. Во всем ее существе,
в ее воздушной фигуре, в ее стройном и гибком стане, трепетном как
тростник, в ее, быть может, незримо окрыленных плечах, в легкой округлости
ее форм, говорившей о ее пуле не столько чувствам, сколько душе, в почти
прозрачной белизне ее кожи, в величественном спокойствии ее незрячего
взора, божественно отрешенного от земного, в святой невинности ее улыбки
было нечто, роднившее ее с ангелом; а между тем она была женщиной.
Гуинплен, как мы уже сказали, сравнивал себя с другими; сравнивал он и
Дею.
Его жизнь представлялась ему сочетанием двух непримиримых
противоположностей. Она была точкой пересечения двух лучей, черного и
белого, шедших один снизу, другой - сверху. Одну и ту же крошку могут
одновременно клевать два клюва: клюв зла и клюв добра, первый - терзая,
второй - лаская. Гуинплен был такой крошкой, атомом; его и терзали и
ласкали. Гуинплен был детищем роковой случайности, усложненной
вмешательством провидения. Несчастье коснулось его своим перстом, но его
коснулось и счастье. Два противоположных удела, сочетавшись, породили его
необычную судьбу. На нем лежало и проклятие и благословение. Он был
избранником, на котором лежало проклятие. Кто он? Он не знал этого сам.
Когда он смотрел на себя в зеркало, он видел незнакомца. И незнакомец этот
был чудовищем. Гуинплен жил как бы обезглавленным, с лицом, которое он не
мог признать своим. Это лицо было безобразно, до того безобразно, что
служило предметом потехи. Оно было настолько ужасно, что вызывало смех.
Оно было жутко-смешным. Человеческое лицо исчезло, как бы поглощенное
звериной мордой. Никогда еще никто не видел такого полного исчезновения
человеческих черт на лице человека, никогда еще пародия на человеческий
образ не достигала такого совершенства, никогда еще, даже в кошмаре, не
возникала такая жуткая смеющаяся харя, никогда еще все, что может
оттолкнуть женщину, не соединялось так отвратительно в наружности мужчины;
несчастное сердце, скрывавшееся за этой маской и оклеветанное ею,
казалось, было обречено на вечное одиночество; такое лицо было для него
настоящей гробовой доской. Но нет, нет! Там, где исчерпала весь запас
своих средств неведомая злоба, там в свою очередь расточила свои дары и
незримая доброта. Внезапно подняв из праха поверженного, она всему, что
было в нем отталкивающего, придала все, что способно было привлекать: в
риф вложила магнит, внушила другой душе желание устремиться как можно
скорее к обездоленному; поручила голубке утешить пораженного молнией,
заставила красоту боготворить безобразие.
Для того чтобы это оказалось возможным, было необходимо, чтобы
красавица не могла видеть урода. Для счастья было необходимо несчастье. И
провидение сделало Дею слепой.
Гуинплен смутно сознавал себя искупительной жертвой. Но за что
преследовала его судьба? Этого он не знал. За что ему пришлось понести
кару? Это тоже оставалось для него загадкой. Над ним, заклейменным навеки,
вдруг засиял ореол - вот и все, что он знал. Когда Гуинплен подрос
настолько, что стал многое понимать, Урсус прочел и объяснил ему
соответствующее место из сочинения доктора Конкеста "De denasatis" и из
другого фолианта, из трактата Гуго Плагона, отрывок, начинающийся словами:
"Nares habens mutilas" [имеющий рваные ноздри (лат.)], однако Урсус
предусмотрительно воздержался от всяких догадок и остерегся делать
какие-либо выводы. Возможны были всякие предположения, с известной
степенью вероятия удалось бы, пожалуй, установить кое-какие события,
имевшие отношения к детству Гуинплена, но для Гуинплена очевидным было
лишь одно: самый результат. Ему суждено было прожить всю жизнь с клеймом
на лице. За что заклеймили его? На это не было ответа. Безмолвие и
одиночество окружали Гуинплена. Все догадки, возникавшие в связи с
трагической действительностью, были зыбки и шатки: вполне достоверным
представлялся лишь сам ужасный факт. И вот в эти минуты тяжкой скорби
появлялась Дея, словно небесная посредница между Гуинпленом и его
отчаянием. Ласковость этой восхитительной девушки, склонявшейся к нему,
уроду, трогала и как бы согревала его, черты дракона смягчались выражением
счастливого изумления. Созданный для того, чтобы внушать ужас, он каким-то
чудом вызывал восторг и обожание светозарного существа; он, чудовище,
чувствовал, что его любовно созерцает звезда.
Гуинплен и Дея составляли отличную пару; эти трогательно-нежные сердца
боготворили друг друга. Гнездо и две птички - такова была их история. Они
подчинились закону, общему для всего мироздания, состоящему в том, чтобы
любить, искать и находить друг друга.
Таким образом, ненависть обманулась в своих расчетах. Преследователи
Гуинплена, кто бы они ни были, загадочная вражда к нему, откуда бы она ни
исходила, не достигли цели. Его хотели обречь на безысходное отчаяние, а
сделали счастливым человеком. Ему нанесли рану, которой суждено было
затянуться, его заранее обручили с той, которая должна была пролить на нее
целительный бальзам; его скорбь должна была утешить та, которая была сама
воплощенной скорбью. Тиски палача незаметно превратились в ласковую руку
женщины. Гуинплен был поистине ужасен, но не от природы; таким сделала его
рука человека; его надеялись сперва отлучить от семьи, если только у него
была семья, затем от всего человечества; еще ребенком его превратили в
развалину, но природа оживила эту развалину, как она вообще оживляет
развалины; в его одиночестве природа утешила его, как она вообще утешает
всех одиноких; природа всегда приходит на помощь обездоленным; там, где
ощущается недостаток во всем, она отдает всю себя безраздельно, она
покрывает руины цветами и зеленью; для камня у нее есть плющ, для человека
- любовь.
Глубокое великодушие сокрытых сил природы.



5. ЛАЗУРЬ СРЕДИ МРАКА
Так жили друг другом эти два обездоленных существа. Дею поддерживала
рука Гуинплена, Гуинплена - доверие Деи.
Сирота опиралась на сироту. Урод опекал калеку.
Двое одиноких нашли друг друга.
Чувство невыразимой благодарности переполняло их сердца. Они
благодарили.
Кого?
Таинственную бесконечность.
Чувствовать благодарность - вполне достаточно. У благодарности есть
крылья, и она несется туда, куда нужно. Ваша молитва лучше вас знает, куда
ей устремиться.
Сколько людей, думая, что молятся Юпитеру, молились Иегове! Скольким
верующим в амулеты внимает бесконечность! Сколько атеистов не замечают
того, что их доброта и грусть - та же молитва, обращенная к богу!
Гуинплен и Дея чувствовали благодарность.
Уродство - это изгнание. Слепота - это бездна. И вот изгнанник нашел
приют; бездна стала обитаема.
Гуинплен видел, как к нему по воле рока, точно сон наяву, нисходит в
потоках света прекрасное белое облако, принявшее образ женщины, лучезарное
видение, в котором бьется сердце, и этот призрак, почти облако и в то же
время женщина, протягивает к нему объятия, это видение целует его, это
сердце рвется к нему; Гуинплен забывал о своем уродстве, чувствуя себя
любимым; роза пожелала вступить в брак с гусеницей, предугадывая в этой
гусенице восхитительную бабочку; Гуинплен, существо отверженное, оказался
избранником.
Иметь необходимое - в этом все. Гуинплен имел необходимое ему, Дея -
необходимое ей.
Унизительное сознание собственного уродства перестало тяготить
Гуинплена, оно постепенно рассеивалось, сменившись другими чувствами -



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 [ 57 ] 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.