что сон гораздо богаче жизни. Во сне мы едим, что хотим,
имеем тех женщин, которых хотим, во сне мы умираем и
воскресаем, но в жизни нам удается только первая половина.
что-то на ухо. Берий Ильич тоже заволновался, вскочил на
ноги, схватил трубку красного телефона.
Слушаюсь! Сейчас будем.
Тимофеевич? - И посмотрел на Дзержина.
волнуясь, - является председателем Редакционной Комиссии и,
по существу, можно даже сказать и так, наместником
Гениалиссимуса на Земле. Слушайте, вы уж, пожалуйста, с ним
не спорьте. Что он будет предлагать, на все соглашайтесь.
В крайнем случае потом мы что-нибудь отобьем. А ну-ка, я на
вас посмотрю Вид у вас, конечно, так себе. Ну, да ладно.
Поправьте воротничок и пойдем. А ты подожди нас здесь, -
сказал он Дзержину.
вытягивались в струнку, щелкали каблуками и брали на караул.
пожилой генерал-полковник. Но суетился он, как сержант.
Горизонт Тимофеич как раз после процедуры, так что он может
с вами поговорить. Прошу вас.
остановился, пропуская нас с Берием Ильичем. Наконец-то
первый раз в Москорепе я увидел старого человека! Да еще
какого!
посреди кабинета. Из-под кресла выходили, тянулись к задней
стене и уходили в нее два - желтый и красный Шланга.
Старик, сидевший в кресле, представлял собой полную
развалину голова набок, язык вывалился, руки висели, как
плети. Из левого уха у него торчал толстый провод с
микрофоном в виде рожка. Старик, кажется, спал. Но как
только мы вошли, стоявшая рядом с ним медицинская сестра
воткнула ему прямо сквозь брюки шприц. Он дернулся,
проснулся, хотел выпрямить голову, но она упала на другую
сторону. Глаза, однако, остались почти открытыми.
недовольно.
его к губам, почтительно сообщил:
Ну, подойди, Клафик, подойди-ка фюда.
фуфствую. Видифь, у меня тут два фланга. По волтому
первифный продукт подается, а по крафному вторифный
отфафываетфя, так что органивм действует. - Он хотел опять
поднять голову и даже достиг в этом некоторого успеха, но не
успел удержать ее, и она упала на грудь. Впрочем, сестра
приблизилась к нему сзади, поставила голову вертикально и
осталась ее придерживать.
появилось что-то вроде любопытства ко мне.
Хороф, хороф. И фколько тебе годов-то?
прокричал я в рожок.
фто фетыре, а тове ефе нифего. А фто это ты в таком фине
ходифь?
Высокопревосходительство, то я тут совсем ни при чем. Такие
выдали. А я-то приехал в хороших штанах, в нормальных.
генерал-полковник. Горизонт Тимофеевич говорит не "в фине",
а "в чине".
его повыфить, он вфе- таки наф клафик.
ему дадим. Или даже полковника.
крафавица, - попытался он поднять глаза к сестре. -
Головку-то мою так не дервы. Когда я киваю, ты ее немнофко
так отпуфкай.
головой.
Знафит, ты фоглафен убрать там вфяких Фимов и таких вот
профих?
увидел, что тот мне оживленно подмигивает. Я опять ничего
не понял и кивнул головой.
покивала его головой. - И хорофо. Вфе лифнее надо вфегда
убирать, а не лифнее... - не договорив фразы, он заснул,
вывалил снова язык, и сестра положила его голову набок.
генерал развел руками и сказал:
отдыхает.
покатила его в глубь кабинета. А мы трое, ступая на носках,
вышли в приемную.
посмотрел на генерал- полковника.
в очень хорошем настроении и замечаний сделал немного.
приемлемые.
вопросом: "Ну как?"
Требования совсем небольшие: побольше снов, поменьше
ненужной реальности и никаких Симов. Согласны?
карман.
нежно сказал:
соглашаться.
Что и где я должен поправить? О каком романе вы говорите?
О каком Симе? Если вы имеете в виду Карнавалова, то я с ним
был знаком и даже ездил к нему в Торонто. Но взглядов его я
никогда не разделял и письмо его нынешним вождям выбросил на
помойку.
Дзержином. - А теперь выбросьте и его самого.
понимаете, что я никогда никаких романов о Карнавалове не
писал.
дрожали, и, когда я прикуривал, я никак не мог спичкой
попасть в коробок. Между тем в кабинете установилось
какое-то странное, тяжелое и зловещее, я бы сказал,
молчание.
Контровский Владимир
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Посняков Андрей
Майер Стефани