каждый день я буду чтить и любить вас, молиться за вас, как дочь за отца,
только помогите мне в моем ужасном положении! Сжальтесь надо мной!
Представьте себе вашу дочь у ног чужого человека, молящую спасти ей жизнь и
честь... Только представьте себе эту картину, и вы не откажете мне в помощи,
какую вы хотели бы, чтобы другой оказал ей!
немножко смахивает на нашу Трудхен, - сказал добрый бюргер, растроганный
этой мольбой. - Я это сразу заметил. А этот смелый молодчик, который за
словом в карман не лезет, - ни дать ни взять жених моей Трудхен. Готов
побиться об заклад, что тут дело не чисто: уж верно, и любовь замешалась...
И грех нам не помочь им, Петеркин.
куртки, ибо, при всем своем самомнении, это был самый добродушный фламандец.
должна хорошенько укутаться в свою черную шелковую вуаль... И если среди
наших молодцов-кожевников не найдется верных парней, чтобы защитить дочку
своего синдика, значит, они не стоят той кожи, над которой трудятся. Однако
постойте.., ведь нам придется отвечать на вопросы. Что я отвечу, если меня
спросят, каким образом моя дочь попала сюда?
населения Льежа, провожавшая нас до самого замка, - ответил Петеркин. - По
той простой причине, что бабы всегда суют свой нос туда, где их не
спрашивают. Только ваша Трудхен увлеклась чуточку больше других.., вот и
все!
последуйте этому мудрому совету, почтенный Павийон, и вы без всякого для
себя ущерба совершите благороднейший поступок, какой только совершался со
времен Карла Великого!.. А вы, сударыня, завернитесь поплотней вот в эту
вуаль (в комнате было разбросано много принадлежностей дамского туалета) и
ничего не бойтесь. Еще несколько минут - и вы будете на свободе и в
безопасности... Вперед, сударь, смелее вперед! - добавил он, обращаясь к
Павийону.
вепрь как по виду, так и по характеру. Что, если эта молодая дама - одна из
графинь де Круа и он ее узнает? Что тогда будет? Даже подумать страшно!
воскликнула Изабелла, делая движение, чтобы снова упасть к ногам синдика, -
неужели вы бросили бы меня на верную гибель? Ах, зачем я не ваша дочь, не
дочь бедняка горожанина!
заметил толстяк.
девушка.
просто-напросто льежский бюргер, уплачивающий по своим счетам наличными
денежками. Впрочем, это не идет к делу. Ладно, графиня вы, нет ли, а я вам
помогу.
потому что вы дали ей слово!
следует забывать нашу голландскую поговорку: "Тот не мужчина, кто не держит
своего слова". А теперь вперед и за дело! Надо распрощаться с Гийомом де ла
Марком... Но.., право, я сам не знаю почему.., при одной мысли об этом меня
бросает в дрожь... Ox, как бы я был счастлив, если бы можно было обойтись
без этой церемонии!
попытаться силой пробить себе путь? - спросил Квентин.
нападать на союзников, и каждый добавил от себя несколько замечаний по
поводу безрассудства подобного предложения; все это вполне убедило Квентина,
что с такими товарищами было бы по меньшей мере рискованно пускаться на
какое-нибудь смелое предприятие. Итак, было решено идти в большой зал, где,
как говорили, пировал Дикий Арденнский Вепрь, и требовать у него свободного
пропуска для льежского синдика и его свиты; требование как будто вполне
разумное, на которое не могло быть отказа. Тем не менее почтенный бюргер то
и дело вздыхал, поглядывая на своих спутников, и наконец, обратившись к
своему верному Петеркину, заметил:
Петеркин, как много я претерпел за свою храбрость и человеколюбие и как
дорого придется мне еще поплатиться за мои добродетели, прежде чем господь
бог выведет нас из этого проклятого Шонвальдского замка!
Квентин, который вел Изабеллу, старался поддержать ее и ободрить среди этих
страшных сцен, нашептывая ей слова утешения и напоминая, что теперь все
зависит от ее присутствия духа и мужества.
только на вас... Ах, Квентин, если я переживу эту страшную ночь, я никогда
не забуду моего спасителя! Но я хочу просить вас еще об одном, и вы должны
поклясться именем матери и честью отца, что исполните мою просьбу.
кинжал! - сказала она.
парализовавший ее, Изабелла была бы готова ответить на эту ласку. Опираясь
на руку своего молодого защитника и следуя за Павийоном и его адъютантом,
молодая графиня, сопровождаемая дюжиной молодцов-кожевников, составлявших
как бы ее почетную стражу, вошла в страшный зал.
неистовые крики и возгласы; можно было скорее предположить, что все силы ада
собрались здесь торжествовать свою победу над человеческим родом, чем
подумать, что это пируют люди, празднуя успех смелого предприятия. Твердая
решимость, внушенная отчаянием, поддерживала силы Изабеллы; непоколебимое
мужество, возраставшее по мере того, как росла опасность, не покидало
Дорварда, а Павийон со своим помощником волей-неволей шли вперед, навстречу
своей участи, как привязанные к столбу медведи на травле, которым некуда
уйти от опасности.
Глава 22
ПИР
Шонвальдского замка, где еще так недавно обедал Квентин. Теперь этот зал
поистине представлял собой картину войны со всеми ее ужасами, притом войны,
которая велась самыми свирепыми из воинов - наемными солдатами варварского
века, людьми, в силу своей профессии свыкшимися со всеми жестокостями
беспощадной, кровавой битвы и не имеющими ни капли патриотизма или
романтического духа рыцарства.
пожалуй, немного официальным обедом духовные и светские лица, где даже шутка
произносилась вполголоса и, при всем изобилии яств и вин, царил почти
благоговейный порядок, теперь происходил такой дикий, неистовый разгул, что
сам сатана, если бы он председательствовал на этом пиру, вряд ли мог бы
сгустить его краски.
совета, восседал сам грозный Арденнский Вепрь, человек, вполне заслуживший
это прозвище, которым он гордился и которое всеми силами старался оправдать.
Он сидел с непокрытой головой, но в полном, тяжелом и блестящем, вооружении,
с которым редко расставался. На плечах у него был накинут плащ из громадной
кабаньей шкуры с литыми серебряными копытами и клыками. Кожа с головы
животного была выделана таким образом, что, накинутая в виде капюшона на
шлем или непокрытую голову человека, как, например, теперь, придавала ему
сходство со страшным чудовищем, оскалившим зубы. Впрочем, Арденнский Вепрь
не нуждался в этом диком украшении, чтобы походить на чудовище, - так ужасно
само по себе было его лицо.
жесткие косматые волосы напоминали щетину того животного, чьей шкурой он был
прикрыт, зато высокий, открытый лоб, широкие скулы, большие блестящие
светлые глаза и орлиный нос говорили о мужестве и великодушных порывах. Но и
эти сравнительно благообразные черты были изуродованы распутством, пьянством
и беспрестанными вспышками бешенства, наложившими на его лицо отпечаток,
совершенно не соответствовавший тому грубому благородству, которое оно могло
бы выражать. Щеки, а еще сильнее веки его припухли, а глаза потускнели и
налились кровью, что придавало его лицу сходство со зверем, на которого
страшный барон так желал походить. Но по какому-то странному противоречию де
ла Марк, старавшийся всеми средствами придать себе как можно больше сходства
с диким вепрем и так гордившийся своим именем, в то же время всячески
скрывал уродство, бывшее первоначальной причиной этого прозвища, для чего
отпускал себе бороду. Уродство это заключалось в непомерно толстых губах и
сильно развитой, выдающейся верхней челюсти с выступающими вперед зубами,
напоминавшими клыки. Вот эта-то особенность лица, придававшая де ла Марку
поразительное сходство с диким вепрем, и страсть его к охоте (он охотился
всегда в Арденнском лесу) были причиной того, что его прозвали Диким
Семенова Мария
Акунин Борис
Русанов Владислав
Бажанов Олег
Плотников Александр
Распопов Дмитрий