разбираться в филологических тонкостях, ибо весь рыцарский улей уже жужжал
и дела мне предстояло немало. Едва сэра Саграмора освободили от петли и
отнесли в его шатер, я снова выехал на середину поля, крутя лассо над
головой. Я знал, что мне предстоит новый бой, чуть только рыцари изберут
преемника сэру Саграмору, а это нетрудно при таком множестве желающих.
Действительно, преемник был избран сразу - сэр Эрви де Ревель.
он как молния пронесся мимо меня, уже с моей волосяной петлей на шее;
через мгновение - пст! - его седло было пусто.
мои бронированные противники решили, что со мной шутки плохи, и собрались
на совещание. Они решили, пренебрегая этикетом, выслать против меня самых
прославленных и могучих. К изумлению всего их мирка, я вышиб из седла
сначала сэра Ламорака де Галис, затем сэра Галахада. Как видите, им теперь
осталось только одно - постараться побить меня своим старшим козырем,
выслать против меня лучшего из лучших, могущественнейшего из
могущественнейших - самого сэра Ланселота Великого!
Британии, вот Гиневра, вот целые груды мелких провинциальных королей и
королишек; вот в лагере шатров прославленные рыцари многих стран, и в их
числе рыцари Круглого Стола, самые знаменитые во всем христианском мире; и
вот само солнце этой блестящей плеяды мчится на меня, выставив вперед
пику, и сорок тысяч глаз с обожанием смотрят на него; и я бестрепетно жду
его приближения. В памяти моей мелькнул дорогой мне образ маленькой
телефонистки с восточной окраины Хартфорда; как мне хотелось, чтобы она
видела меня в эту минуту. Непобедимый налетел на меня, как ураган. Все
зрители вскочили с мест... Роковая петля мелькнула в воздухе, и не успели
они глазом мигнуть, как я уже волочил за собой, словно на буксире,
лежащего на спине сэра Ланселота и посылал воздушные поцелуи в ответ на
гром рукоплесканий и бурю взметнувшихся носовых платков.
аркан и вешая его на седельный рог, - никто больше не дерзнет выступить
против меня. Странствующему рыцарству конец!.." Представьте же, как я
изумился, - и не я один, - когда звук рога возвестил, что еще кто-то
собирается со мной сразиться! Это было необъяснимо. Но тут я заметил
Мерлина, который, крадучись, уходил от меня, и я сразу же обнаружил
исчезновение моего лассо! Старый шут, несомненно, украл его и спрятал под
своей одеждой.
сэра Саграмора, - пыль с него счистили и вуаль опять прицепили. Я подъехал
к нему рысью и притворился, будто знаю о его присутствии только по стуку
копыт. Он сказал:
дотронулся до рукоятки своего огромного меча. - Что это такое, ты не
видишь, потому что оно скрыто под волшебным покрывалом, это не длинная
неуклюжая пика, а меч, и тебе от него не уйти.
не уйти. Теперь один из нас должен умереть. Если только ему удастся
дотянуться до меня мечом, нетрудно будет назвать имя покойника. Мы поехали
рядом и приветствовали короля с королевой. Король встревожился. Он сказал:
захватить. Другого не существует. Это единственное принадлежит Королю
Демонов Моря. Этот человек обманщик и невежда: если бы он не был невеждой,
он бы знал, что это оружие можно употребить только восемь раз, а затем оно
исчезает на дно морское.
разрешишь ему взять меч.
доблестный рыцарь из всех живущих, и он получит мой меч.
он имел право сам избрать себе оружие и воспользовался этим правом. Если
он ошибся, пусть ошибка падет на его голову.
разум! Неужели ты убьешь безоружного?
Ланселот.
и самодовольной.
король подаст знак к бою.
стояли в ста ярдах друг от друга, глядя друг другу в лицо, оцепеневшие и
недвижные, словно конные статуи. Тишина; прошла минута, казавшаяся
вечностью; никто не спускал с нас глаз, никто не шевельнулся. Король
медлил; казалось, у него не хватает духу подать знак. Но вот он махнул
рукой, и сразу звонко пропел рог. Длинный меч сэра Саграмора описал в
воздухе сияющую дугу, и вот он, великолепный рыцарь, понесся на меня. Я не
двинулся. Он приближался. Я не шевельнулся. Зрители были так взволнованы,
что кричали мне:
пятнадцать шагов; тогда я выхватил револьвер из кобуры; гром, молния - и
револьвер исчез в кобуре, прежде чем кто-либо сообразил, что случилось.
мертвый, как камень.
по-видимому, без всякой причины, потому что на теле его не было заметно
никакой раны. Правда, в кольчуге его, на груди, была крохотная дырочка, но
такому пустяку они не придали значения; так как при огнестрельной ране
крови вытекает немного, то кровь осталась под одеждой и не протекла сквозь
доспехи. Труп поволокли к королю, и вся знать разглядывала его.
Естественно, все обалдели от изумления. Меня пригласили подъехать и
объяснить чудо. Но я остался на месте, как статуя, и сказал:
что я нахожусь там, где повелевают мне находиться законы о поединках, до
тех пор, пока есть желающие сразиться со мною.
честный и победа заслуженная, я не жду от них вызова и сам вызываю их.
имя того, с кем ты хочешь сразиться первым.
все рыцарство Англии - не поодиночке, а всех вместе.
трусами, всех до единого.
дерзнуть и поднять ставку в сто раз выше, чем позволяют вам ваши
возможности; сорок девять шансов против пятидесяти, что никто не осмелится
сделать ход, и вы заберете все фишки. Но на этот раз номер не прошел! В
одно мгновенье пять сотен рыцарей вскочили в седла, и не успел я
опомниться, как они уже стройными рядами, гремя оружием, неслись на меня.
Я выхватил оба свои револьвера, взглядом измеряя расстояние и подсчитывая
шансы.
скатились на землю. Я знал, что жизнь моя висит на волоске: если и
одиннадцатый выстрел не убедит их в моей непобедимости, двенадцатый
противник убьет меня наверняка. И я почувствовал себя счастливым, когда
после падения девятого всадника я заметил колебание в рядах врагов -
признак приближающейся паники. Если бы я упустил это мгновение, все
погибло бы. Но я не упустил его. Я поднял оба револьвера и прицелился. Мои
противники остановились, потом повернули коней и бросились врассыпную.
Началось шествие цивилизации. Что я чувствовал? Ну, этого вы и представить
себе не можете.
чернокнижия сталкивалось с волшебством науки, чернокнижное волшебство
терпело поражение.
40. ТРИ ГОДА СПУСТЯ
работать втайне. На другой же день я показал изумленному миру свои
засекреченные школы, свои рудники, свою обширную систему потаенных фабрик
и мастерских. Иными словами, я выставил девятнадцатый век напоказ шестому.
повержено в прах, но чтобы не дать ему опомниться, надо его окончательно
парализовать, - иначе никак нельзя. Как вы видели, все мое поведение на
ратном поле под конец было просто блефом; и они разгадают это, если я дам
Шилова Юлия
Круз Андрей
Махров Алексей
Орлов Алекс
Глуховский Дмитрий
Белогорский Евгений