значительно способствовали дезертиры из Богаевского полка и больше всех сам его
командир.
Оценивая обстановку и учитывая психологию наших станичников, я считал, что
посылка ночью подкреплений на Хотунок или выдвижение их к Персияновке не даст
положительных результатов. По-моему, гораздо было целесообразнее употребить ночь
на сбор наших частей, дабы утром, когда противник несомненно возобновит атаку,
дать ему решительный бой у северо-восточной окраины города. Эти мои соображения
командующий группой, полк. Денисов, вполне одобрил.
Уже три ночи мы не смыкали глаз. Поэтому я настоял, чтобы полк. Денисов пошел
отдыхать и набираться сил для предстоящего боя, а я бы бодрствовал и занимался
подготовительной работой. Условившись так, я тотчас же приступил к сбору
свободных казаков и добровольцев. Вместе с тем, сформировал наспех и 4-х
орудийную батарею из пушек, найденных нами в Новочеркасске. Командирам
Новочеркасского и Кривянского полков приказал срочно собрать своих людей. Я
полагал, что на южном направлении можно было рискнуть, ограничившись там лишь
наблюдением. Проведение всех этих мер требовало большой решительности, а между
тем усталость брала свое. Я напрягал огромные усилия, чтобы совладеть с
искушением присесть и тотчас же заснуть.
К часу ночи, уже стали поступать в штаб донесения о постепенном сборе казаков в
намеченные пункты. Было закончено формирование и батареи. Противник активности
не проявлял. Все это увеличивало наши шансы на успех и я бодро смотрел на
будущее. Как раз в это
195
именно время у меня произошла чрезвычайно интересная встреча с полк. X., которая
значительно расширила мой кругозор далеко за пределы занимаемого нами района.
Обер-офицер для поручений подъесаул П. М. Греков 110), доложил мне, что какой-то
штатский, именующий себя полковником, желает со мной говорить по весьма важному
и срочному делу. Я приказал его впустить. Ко мне в комнату вошел небольшого
роста какой то штатский, по виду 45--48 лет, отрекомендовавшийся мне полковником
X. Свою личность и чин он удостоверил тем, что показал мне тщательно спрятанное
удостоверение на военном бланке с незнакомой мне подписью "Полковника
Дроздовского". И поныне помню еще отчетливо его чрезвычайно интересный рассказ.
Он сообщил мне, что полк. Дроздовский сформировал на Румынском фронте небольшой
отряд, преимущественно из офицеров и повел его походным порядком на Дон. Отряду
пришлось каждый свой шаг пробивать боем. И вот два дня тому назад, достигнув
Ростова, дроздовцы с налета почти взяли город, но трудность удержания такого
большого пункта побудила полк. Дроздовского оставить Ростов. По словам
рассказчика отряд Дроздовского в данный момент был расположен в районе селения
М. Салы 111). Но самая потрясающая для меня новость, которую сообщил мне мой
собеседник была та, что рядом с ними деревню Б. Салы занимали немцы. Он же мне
сказал, что немцы уже оккупировали всю Украину и продолжают свой марш в Донскую
землю. С германцами у них установились добрососедские отношения, ибо немцы гонят
большевиков, а последние являются и их врагами. И долго еще рассказывал мне
полк. X. о мытарствах и подвигах своего отряда. Он назвал несколько офицеров мне
лично знакомых в том числе и вр. исполняющего обязанности начальника штаба
отряда генерального штаба подполк. Лесли. Как зачарованный, я слушал его и не
знал: быль это или сказка. В свою очередь, я его ввел в курс наших событий и
затем написал полковнику Дроздовскому записку, в которой обрисовав общую
обстановку и положение у Новочеркасска, настойчиво просил, немедленно выслать
нам конно-горную батарею, броневик, конницу, а затем и пехоту, посадив ее на
подводы. -- "Имейте в виду, -- писал ему я, -- что бой у Новочеркасска утром
неизбежен". Когда же я кончил разговор с полк. X., то должен признаться, что
почувствовал в себе какое то внутреннее недоверие. Поэтому для большей верности,
я дал записку подъесаулу Грекову, который присутствовал при нашем разговоре. Ему
приказал сейчас же на автомобиле вместе с полк. Х и двумя казаками, отправиться
в отряд полковника Дроздовского, причем, если окажется, что все рассказанное
вымысел, то добавил я, там же на месте поступить с полковником, как с
большевистским провокатором.
Они уехали, а я терзаемый сомнениями, задумался, не решаясь верить только что
слышанному. Если рассказ полковника был правдоподобен, то для нас самое
существенное было то, что мы могли базироваться не на Заплавы, бывшие под ударом
противника, а на станицу Грушевскую, т. е. в юго-западном направлении. Вот каким
образом до-
110) Высоко порядочный и кристальной честности человек. Впоследствии командовал
калмыцким полком, участвовал в рейдах ген. Мамонтова, был ранен и умер в 1919
году от заражения крови.
111) Примерно в двух переходах от Новочеркасска.
196
шла к нам первая весть о той неведомой силе -- немцах, перед которой бежали
большевики. А вместе с тем, мы узнали о небольшом числом, но крепким духом и
дисциплиной отряде добровольцев Румынского фронта, под командой полк.
Дроздовского. Только глубокая любовь к Родине и крепкая вера в возрождение
России, дали этой горсти офицеров, учащейся молодежи и казакам, преодолеть
трудный и длинный марш -- маневр от Румынской границы до пределов Донской земли.
В пять часов утра полк. Денисов был уже на ногах и в курсе обстановки. Вскоре
прибыл подъесаул Греков. Он привез радостную весть, подтвердив, что все
рассказанное полк. X. соответствует истине и что полк. Дроздовский уже выслал
нам броневик, а также приказал конно-горной батарее под прикрытием эскадрона
конницы рысью направиться к Новочеркасску 112).
Полк. Денисов тотчас же отправился к войскам, дабы лично руководить предстоящим
боем 113), а мне пришлось временно задержаться в Атаманском дворце и закончить
последние распоряжения по сбору частей. Часов около 8 утра меня вызвал к себе
командующий группой, дабы помочь ему руководить боем. Его я нашел занятым
перегруппировкой частей и их размещением в Хотунке.
Густые цепи противника при поддержке артиллерийского огня бронепоезда на широком
фронте уже вели наступление с севера в направлении Хотунка. Большое численное
превосходство красных и наличие у них бронепоезда, безнаказанно передвигавшегося
с одного места на другое, подбадривало красногвардейцев и они энергично напирали
на наши части, тесня их к Хотунку. Вскоре малочисленный гарнизон последнего стал
постепенно очищать Хотунок и жаться к юго-восточной окраине Новочеркасска. На
казаков, как я заметил, не столько материально, как морально действовал
бронепоезд красных. Ввиду этого, я приказал срочно составить два пустых поезда
и" пустить их со станции, по обоим путям, навстречу бронепоезду противника 114).
Как только бронепоезд большевиков заметил мчащиеся ему навстречу поезда, он дал
несколько выстрелов и, опасаясь столкновения полным ходом стал уходить на север,
преследуемый пустыми составами. В конце концов, поезда где-то в районе
Персияновки соскочили с рельс и закрыли собою путь. С этого момента картина боя
резко изменилась. Наша батарея, установленная по 2 орудия у Троицкой и
Константино-Еленинской церквей, имея великолепный обстрел и прислугу
исключительно из офицеров, развила меткий и губительный огонь по цепям
противника. Красные замялись, часть отхлынула назад, другие приостановились и
залегли. Мы воспользовались этим и перегруппировали наши части. К противнику с
севера, толпами двигались подкрепления и непрестанно вливались в цепи. Бой начал
принимать затяжной характер.
112) Утверждение И. Быкадорова (Донская Летопись, том III, стр. 67) о том, что
"о движении отряда Дроздовского никому, как и самому полк. Денисову, ничего не
было известно до момента развития операции под Новочеркасском" истине не
отвечает. Столь же необоснованно и заявление, что отряд Дроздовского "случайно"
подошел к Новочеркасску, что, как видит читатель, не соответствует
действительности, ибо я просил полк. Дроздовского спешить к нам.
113) Походный Атаман всецело предоставил командованию "Южной группы
самостоятельно вести операции.
114) Паровозы были без машинистов.
197
На нашей стороне было преимущество в артиллерии, но численно мы значительно
уступали противнику. Большевики наступали без какого либо определенного плана,
шли беспорядочно, чувствовалось, что они стремятся лобовым ударом сбить нас с
железной дороги и очистить себе путь на Ростов.
Полковник Денисов и я находились у Троицкой церкви. Отсюда вся равнина, где
происходил бой, была видна, как на ладони. Здесь же на площади образовалась
огромная толпа любопытных. Все напряженно следили за боем и должен сказать
довольно сильно мешали нам руководить им.
Примерно часов в 11 утра из отряда полк. Дроздовского прибыл мотоциклист с
донесением. Полк Дроздовский сообщал нам, что главные его силы подходят к хутору
Каменобродскому (примерно около перехода от Новочеркасска) и что весь отряд он
отдает в наше распоряжение, а броневик и конно-горная батарея под прикрытием
эскадрона, уже должны быть у города и что он просит выслать им навстречу
проводников. Видно было, что полк. Дроздовский, чутьем угадывая важность
момента, спешил нам на помощь. Почти одновременно стало известно, что "Северная
группа" только утром 25-го т. е. с большим и ничем не оправданным опозданием,
выступила из ст. Раздорской в направлении Новочеркасска. Между тем, бой
становился оживленнее. Красногвардейцы массой накапливалась в Хотунке, видимо
намереваясь оттуда атаковать город. Дав противнику там собраться, мы перенесла
огонь наших орудий на Хотунок. Через несколько минут Хотунок уже горел в разных
местах и черные огромные клубы дыма совершенно заволокли строения. Красные, не
поддержанные своей артиллерией 115) заколебались. Наступал перелом боя. Успех
заметно склонился на нашу сторону. Не теряя времени, мы спешно вызвали для атаки
противника две конные сотни, стоявшие наготове у арсенала. Не закрывая огня
наших орудий, казаки стали гуськом вдоль домов спускаться вниз, Им было
приказано, собравшись на окраине города, немедленно атаковать уже дрогнувшего
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Свержин Владимир
Грабб Джеф
Василенко Иван