найти выход из создавшейся ситуации, но Антип был слишком
возбужден для того, чтобы вести методичный и планомерный
поиск. Он только и мог, что снова и снова вспоминать то, что
произошло в комнате таверны "Бутылочное горлышко". Быть
может, он и в самом деле совершил роковую ошибку, оставив
Хорна? Пусть Хорн был никаким не Волчатником, а колдуном из
Мира без Солнца, пусть помыслы его были неясны и темны, но,
возможно, с ним бы Антип добрался до Тартаканда без особых
проблем? Сам-то Хорн сейчас, наверное, как и предполагали
янычары, уже плывет на корабле по Темному морю, чтобы
подобраться к столице с той стороны, откуда его не ждали. А
вот Антип прибудет в Тартаканд связанным, в сопровождении
отряда янычар, как какой-нибудь бандит с большой дороги.
Какая судьба предпочтительнее: стать пособником колдуна, не
зная даже, что он замышляет, или же отвечать за те
преступления, которые не совершал? Сейчас Антип, не
задумываясь, выбрал бы первое. Несмотря на все, что вытворял
Хорн вместе со своим Волком, его компания все же казалась
Антипу приятнее, нежели общество дознавателей Гудри-хана,
/%`%$ которыми ему предстояло держать ответ по прибытии в
Тартаканд. Вряд ли Антип мог рассчитывать на честный и
беспристрастный суд после того, как янычары, с которыми Хорн
сцепился на постоялом дворе в Уртане, опознают в нем
спутника Волчатника. Кроме того, Антип не имел ни малейшего
представления о законах Подлунной. Если даже использование
не по назначению лошади, принадлежавшей императору, каралось
смертью, тогда какое же наказание полагалось за ее кражу?
Вопрос этот интересовал Антипа пока только чисто
теоретически, поскольку, несмотря на всю кажущуюся
безысходность своего положения, он не мог даже представить,
каким будет мир, если его самого в нем не станет. Смерть
казалась ему всего лишь мрачным символом, определяющим
конечное число прожитых лет, а вовсе не закономерным итогом
любого жизненного пути, будь он коротким или длинным.
ночь была теплой, все они разлеглись вокруг костра, постелив
на траву шерстяные одеяла. В палатку удалился только один
Халим. Трое янычар, которым предстояло первым нести ночной
дозор, остались сидеть возле костра.
за плечо. Обернувшись, он увидел Садара, который принес
пленнику одеяло, лежавшее в его вещевом мешке.
разогрели остатки вчерашней каши, наскоро позавтракали, не
забыв накормить и пленника, и, оседлав лошадей, продолжили
свой путь.
связанными за спиной руками и ногами, привязанными к
стременам. Он уже почти смирился со своей судьбой, которая
так или иначе все равно должна была привести его в
Тартаканд. Сейчас Антип никак не мог повлиять на ход
событий, дальнейшее же всецело зависело от милости
Всемогущего императора Подлунной.
отряда, что вызывало недовольство старшего янычара. То и
дело Халим бросал в сторону Антипа косые взгляды, как будто
подозревал пленника в том, что тот умышленно задерживает
движение.
медленнее, чем хотелось бы старшему янычару, полуденный
отдых занял чуть больше получаса. Прямо на обочине дороги
был разведен небольшой костер, только чтобы скипятить воду
для чая. Скудный обед состоял из хлеба и сушеной конины.
развязал Антипу не только руки, но и ноги, и даже позволил
ему немного пройтись для того, чтобы размяться.
конокраде, которого всего-то и нужно доставить в столицу и
сдать властям? - спросил у своего стража Антип, жуя сухое и
твердое, как кусок свиной кожи, но при этом удивительно
ароматное, щедро приправленное специями мясо.
c,%` бы с голода, - пояснил свою мысль Антип. - А вы кормите
меня тем же, что и сами едите.
Садар. - К тому же лично мне ты не сделал ничего плохого. Но
что тебя ждет в Тартаканде, я не знаю, - сказал он,
предупреждая вопрос, который уже готов был сорваться с губ
Антипа. - По закону Подлунной конокрад, впервые попавшийся
на воровстве, должен год отработать на того, чью лошадь он
украл. Если, конечно, это не лошадь самого императора. Но
твое дело скорее всего будет разбирать сам Всемогущий, а это
значит, что тебе остается надеяться только на милость Гудри-
хана.
траву, завел руки за спину, а Садар снова связал их. Уже в
сумерках отряд свернул с дороги, чтобы остановиться на ночь
в небольшом перелеске, окруженном лугами с рыжей, пожухлой
от жары и солнца травой.
ногам пленника возле палатки, янычары развели огонь и
принялись готовить ужин. В том, что меню воинов императора
Подлунной большим разнообразием не отличалось, Антип смог
убедиться, когда Садар принес ему тарелку овсяной каши с
мясом и неизменную кружку крепкого чая, без которого
янычары, судя по всему, вообще не мыслили своего
существования.
как вчера, улегся на бок, повернувшись лицом к пологу
палатки, чтобы вновь предаться мрачным воспоминаниям и
безрадостным размышлениям о безвозвратно упущенных
возможностях.
негромко переговаривались. Антип даже не пытался
вслушиваться в их слова, еще вчера вечером уразумев, что все
эти речи не имеют к нему ни малейшего отношения. Янычары
были обычными людьми, для которых воинская служба - всего
лишь способ заработать себе на хлеб, поэтому в свободное
время они не обсуждали государственные дела, а беседовали о
чем-нибудь своем, домашнем, простом и понятном каждому.
улеглись спать, за исключением троих дозорных, которые
сидели возле костра, молча покуривая свои длинные трубки.
том, что в эту ночь, как и в предыдущую, ему, скорее всего,
также не удастся уснуть. Если днем, в пути, можно было на
что-то отвлечься, то ночь превращалась для пленника в
подлинную пытку. Сознание Антипа не желало смириться с
полной безвыходностью положения, в котором он оказался, и,
работая в форсированном режиме, лихорадочно пыталось
отыскать если не путь, то хотя бы узенькую, едва приметную
тропку, которая могла бы привести к спасению. Но в ответ на
все эти отчаянные попытки разум упорно повторял одно и то
же: нет выхода, нет выхода, нет выхода...
закрыл бы лицо ладонями, чтобы не видеть ничего, даже
.*`c& ni%) его темноты, озаряемой временами неяркими
отсветами пламени, когда кто-нибудь из дозорных подбрасывал
в костер охапку хвороста, в надежде, что это помогло бы ему
забыть, кто он такой и где находится. Поглощенный своими
переживаниями, Антип не сразу обратил внимание на легкое
постукивание по плечу, которым кто-то, стоявший у него за
спиной, пытался привлечь к себе внимание. Решив, что это
снова зачем-то явился Садар, Антип нехотя повернул голову. И
никого не увидел, хотя именно в этот момент костер вспыхнул
с новой силой, разогнав плотные ночные тени вокруг палатки.
Удивившись, Антип попытался приподняться, оперевшись на
локти.
хрипловатый голос, прозвучавший, казалось, у самого уха.
тот же голос.
Антип почувствовал, как горла его коснулся острый кончик
ножа. - И - ни звука.
напряженной спины стекают капли холодного пота. Ужас сковал
Афанасьев Роман
Березин Федор
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк