Чтение 57–й страницы книги ~Эшафот забвения~

подобное. И вообще - получил большое удовольствие.

- Рада, что смогла тебе его доставить.

- Ты очень изменилась, - Лапицкий подпер голову рукой и задумчиво
посмотрел на меня, - Анна.

- Меня больше не зовут Анной.

- Прости-прости... Все время забываю. Из головы вон.

- Ну? - не выдержав, спросила я - Завидный у тебя кобелек. Должно быть,
из рук ест и хвостом при этом виляет. Смотрю, пользуешься на практике
приобретенными сексуальными знаниями.

Теперь ситуация выглядела совсем уж глупой. Кажется, он вовсе не
собирался меня убивать. Пользуясь этим, я медленно вытряхнула из ботинок
песок и надела их.

- Ты очень изменилась, - снова повторил Лапицкий, - но я бы все равно
тебя узнал.

- А ты и узнал. Что дальше?

- Как ты живешь?

- Ты и дальше намерен вести со мной светскую беседу?

- Почему бы и нет? Я о тебе часто вспоминал.

- Наверное, не чаще, чем я.

- Звучит как признание. Зря ты не осталась тогда. - Вот и все, сейчас он
зачитает обвинительный приговор и отдаст команду ?пли!?.

- Я так не думаю.

- Мы могли бы работать вместе. Мы могли бы сделать массу дел, полезных
для этой страны. Я не удержалась и хмыкнула.

- Если ты такая праведница... Я хочу спросить - если ты такая
праведница.., не снится ли тебе убитый тобой Меньших Михаил Юрьевич? По
кличке Лещ, если я не ошибаюсь.

- Ты подонок..

- Пышные были похороны... Я на них присутствовал. Я не говорил тебе об
этом? Сколько трогательных речей произносили... Как-нибудь расскажу тебе в
подробностях. А его секретарша, Зоя, если ты помнишь...

- Прекрати!

- Нет-нет, с ней ничего не случилось. Она даже не покончила с собой.
Просто удивительно. Зато теперь мы отслеживаем несколько каналов с
альфафэтапротеином. И все благодаря тебе. Зря ты не осталась.

- Ты здесь только для того, чтобы сказать мне об этом?

- Нет. А ты, я смотрю, по-настоящему испугалась. Ну конечно. Только
теперь я поняла, что боюсь. Я так долго ждала этой встречи, я так готовилась
к ней - я не думала, что буду так бояться. Произойди она еще несколько
месяцев назад - я бы выглядела более достойно. Но сейчас, после той бешеной
жажды жизни, которой заразил меня Братны, после той бешеной жажды жизни,
которую оставил в самой глубине моего измученного тела Митяй, - сейчас я
действительно боялась.

- Да, - честно сказала я.

- Ты все-таки так и не стала такой, какой я хотел тебя видеть. Но и такой
ты мне нравишься. Ты мне нравишься такой даже больше. Тебе идет седина.

Я молчала. А потом выдала совсем уже невероятную вещь:

- Не ври!

Лапицкий широко улыбнулся:

- Да-а. Женщину в тебе убить невозможно.

- Ты ведь за этим сюда пришел. - Вот я и сказала, вот я и произнесла это
вслух. И мне сразу стало легче, свобода выбора теперь принадлежала не мне.

- Ты очень удивишься, но совсем не за этим... Хотя мне стоило больших
трудов замять историю с тобой. Очень больших. И больших потерь. Ты знаешь,
как я к тебе относился... Ты была моим лучшим творением, я говорил тебе. Ты
была моим самым серьезным оправданием... То, что я чувствовал, когда лепил
тебя, - такого я не испытывал никогда в жизни. И я благодарен тебе за это до
сих пор... Но ты сыграла не по правилам.

"...ЭТО НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ, НО ПРИДЕТСЯ МЕНЯТЬ ПРАВИЛА ИГРЫ?, - вдруг тупо
подумала я словами, нацарапанными на пачке из-под ?Житан Блондз?. Похоже,
что эту записку действительно писал убийца. Кто же все-таки убил
Александрову? И Бергман. Был ли это один человек? Если да - зачем он сделал
это?

- Ты что-то поскучнела, - заметил Лапицкий.

- Когда-то я сказала тебе, что никогда не буду играть по правилам.

- Нет, ты не помнишь. Это сказала не ты. Это сказала Анюта, Анна
Александрова, быть которой ты не захотела.

Анна Александрова. Татьяна Петровна Александрова, 1925 года
рождения... ?ЗАЧЕМ ВЫ СКРЫЛИ ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО..."

- Ты до сих пор не можешь простить мне этого. - Я принялась зашнуровывать
ботинки.

- Ты, я смотрю, тоже не можешь простить себе этого. - Лапицкий
внимательно посмотрел на меня. - Хочешь избавиться от себя прежней?

- Уже избавилась.

- Я вижу. Совсем себя запустила. Интересно, сколько тебе понадобилось
времени, чтобы так... Чтобы так выглядеть?

- Нисколько не понадобилось. Все произошло само собой.

- Тогда один совет.

- Я помню твои советы...

- Этого я тебе не давал. Если ты окончательно решила убить свое лицо, не
занимайся ни с кем любовью - это снова делает его красивым. Поверь, со
стороны виднее. Я наблюдал замечательную картину. Мне стоило только
посмотреть, чтобы окончательно убедиться, что это ты... И вообще - следи за
своим лицом. Иногда оно тебя выдает.

- Я учту.

- Думаю, этот кобелек тебя раскусил и теперь не отстанет. Надеюсь, с
твоей стороны все обстоит не так серьезно?

- Что я должна сказать?

- Можешь ничего не говорить. Оголтелый секс, и ничего больше. Я не прав?

- Не знаю. Странно, что мы разговариваем с тобой как приятели. С тобой,
которого я ждала все это время. Вместе с пулей в затылок.

- Ну, зачем же драматизировать ситуацию? Хочу пригласить тебя на кофе.

- Боюсь, Митяю это не понравится.

- Значит, кобелька зовут Митяй.

- Не смей так его называть.

- Будешь штрафовать меня так же, как когда-то штрафовала за ?суку?? - Это
был запрещенный прием, это была часть нашего недолгого общего прошлого.
Прошлого, в котором мы безбожно врали друг другу, безбожно ненавидели друг
друга, безбожно не могли друг без друга существовать. Костя Лапицкий не
сделал из меня совершенное орудие для убийства, но привязал к себе гораздо
крепче, чем я могла представить.

Я даже не подозревала об этом до сегодняшнего дня. До сегодняшнего дня, в
котором он должен был наконец-то избавиться от меня. Вот только он и не
думал от меня избавляться.

Приятный сюрприз, хотя и немного сентиментальный.

- Хорошо. Если.., если тебе не нужно сводить со мной счеты. Тогда для
чего ты здесь?

- А ты не догадываешься? У вас здесь актрис убивают.

А где же еще быть скромному ангелу возмездия, как не в горячих точках?

- Я не думала, что убийство старой актрисы - это компетенция особого
подразделения спецслужб.

- А кто тебе сказал, что этим занимаются спецслужбы? Это компетенция
уголовного розыска.

Рядовое расследование!.. Я достала из кармана пальто сигареты и закурила.

- ?Житан Блондз?, - задумчиво сказал Лапицкий, - любимые сигареты Анны
Александровой. Трудно отказаться от прошлого, правда?

Он все еще хотел убедить, что я осталась прежней, - и меня, и себя.

- С прошлым покончено. - Я перевела тему, вспомнив, что говорил дядя
Федор о каком-то крупном спеце. - Не тебя ли там так трепетно ждала вся
следственная бригада?

- Нет, - просто сказал Лапицкий, - я там был с самого начала. Рядовой
сотрудник.

Рядовой сотрудник, это что-то новенькое. Неужели история со мной все-таки
вылезла Косте Лапицкому боком?

- Вот как? Тебя понизили в должности? Перевели на низкооплачиваемую
работу как не справившегося?

- Только не обольщайся на свой счет, - он, как всегда, читал мои мысли, -
кроме тебя, была еще масса обстоятельств.

- Прими соболезнования.

- Ты ничуть не изменилась. Вообще-то когда я увидел тебя у павильона, я
сразу понял, что ты работаешь в этой безумной группе. Если происходит что-то
экстраординарное, что-то из рук вон, - нужно обязательно искать тебя
поблизости. Преступления - твоя визитная карточка. Ты обязательно в них
светишься, как Хичкок в своих фильмах Хоть на заднем плане, но непременно
выскочишь.

Это была еще одна провокация, еще одно напоминание об ?Анне
Александровой?; по легенде, которую мне сразу же после амнезии всучил Костя,
Хичкок был ее любимым режиссером. Я решила пропустить это мимо ушей.

- Кем ты здесь работаешь?

- Ассистентом режиссера, - врать или отпираться было бессмысленно - Ты
профессионально занимаешься кино? Не знал. А впрочем, я ведь ничего не знаю
о твоей прошлой жизни.

- Что ты думаешь обо всем этом? - спросила я. Мне не хотелось обсуждать с
капитаном мою прошлую жизнь.

- Пока ничего. Тухлое дело и, главное, совершенно бессмысленное. А ты? Ты
ведь столько времени провела здесь... Ты всех знаешь. Ты все знаешь.

- Я знаю даже больше, чем ты можешь себе представить. Но ты не можешь
представить себе, насколько тухлое это дело.

Я со стыдом вспомнила все свои психологические построения.

- Может быть, я все-таки угощу тебя кофе.