- Простите, Кирилл Олегович, вам нужны сотрудницы?
- Хорошие - да! - ответил мужик.
На следующий день явилась Полина.
- Она меня полностью устроила, - рассказывал хозяин, - интересная
внешность, образованна, раскованна... Вот только одна деталь: Железнова
была замужем, а я предпочитаю не связываться с замужними. Не хочу скандала
с супругом.
- Что? - закричала я. - Полина? Замужем?
- Разве это удивительно? - вскинул брови Кирилл. - Молодая девочка, ей,
по-моему, года двадцать три было?
- Да...
- Самый возраст для брака, хотя, насколько я помню, из документов
следовало, будто она уже лет шесть, как семейная дама. Вроде в восемнадцать
лет выскочила замуж.
- Невероятно!
- Почему? Бывает и такое.
Я молчала. Оснований не верить Кириллу у меня не было. Он-то не знает, как
Поля старательно пыталась окрутить богатых мальчиков.
- Почему же ты нарушил свои правила и взял ее на работу?
Кирилл вздохнул:
- А она пришла вместе с супругом, тот сказал, что ничего против общения
жены с клиентами не имеет.
- Ни фига себе! Вот это муженек! Разрешил жене работать проституткой.
Молоков пожал плечами.
- Всякое бывает, такого могу порассказать, со стула упадешь!
- А как звали этого продвинутого мужика?
Кирилл нахмурился.
- Имя идиотское... М-м-м, Дормидонт... нет, погоди, Каллистрат... нет, нет,
во: Бонифаций! Точно! Помню, там буква "ф" была! Бонифаций!
- И долго у тебя Поля вкалывала?
- Так до сих пор ее не уволил. Она уехала в мае жить к Кристалинским, июнь,
июль ее не было, в августе отправилась отдыхать, вроде к матери, в Америку
моталась... В сентябре опять начала пахать.
- Они у тебя каждый день заняты?
- Ну, как получится. Иногда и раз в месяц выходит. От клиентов зависит. У
меня много иногородних, явятся в Москву и заберут на три-четыре дня, потом
свободна.
- То есть ты хочешь сказать, что у Полины было много свободного времени?
- До фига, они у меня еще и учиться успевают, и отдыхать!
Я засунула руку в волосы и принялась ерошить шевелюру. Ну Поля, Полечка...
Ай да многостаночница!
Везде успевала. И на Кирилла поработать, и к обеспеченным сыночкам
поприставать...
Молоков проводил меня до "Рено" и предложил:
- Давай как-нибудь сходим в ресторанчик? Слушай, а зуб-то перестал болеть!
- Я и не сомневалась. Вот только завершу расследование, и погуляем, -
ответила я.
- Хочешь, приезжай в "Ночной разговор"?
- Старовата я у тебя девочкой работать.
Молоков засмеялся:
- Зову как посетительницу, естественно, за счет заведения. Программа,
правда, специфическая, зато кухня отличная... А насчет старости ты не
права... Есть у меня парочка мужиков, западает только на дам элегантного
возраста. Если скажу тебе, какие особы у меня служат, упадешь, не встанешь.
Кроме свиристелок, держу еще и женщин, ну, скажем, бальзаковских лет... Так
что, если захочешь подработать, милости прошу...
- Спасибо, подумаю, - ответила я и уехала.
Часы показывали пол-одиннадцатого утра, когда я, зарулив в кафе
"Делифранс", купила кофе-коктейль и два круассана.
Я люблю эту торговую точку, расположенную возле метро "Маяковская", так же
трепетно и нежно, как "Макдоналдс". Здесь чувствую себя в Париже, глядя на
бегущую за окнами московскую толпу. Да и круассаны тут подают совсем такие,
как во Франции. В остальных местах под этим названием вам пытаются впихнуть
клеклые булки, а не нежные рогалики из тонкого слоеного теста.
Слопав выпечку, я подумала и позволила себе еще кусочек грушевого торта.
Когда весишь чуть больше собаки, можешь разрешить себе излишества. Хотя
смотря о каком псе идет речь. Снап и Банд и намного крупнее меня. Я
нахожусь где-то между мопсами и питбулем. Хуч весит четырнадцать
килограммов, а Бандюша восемьдесят два, во мне же ровнехонько сорок восемь.
Значит, если сложить вместе Хучика и Банд и, и потом разделить на два, то
получаюсь я. Ваша покорная слуга - среднее арифметическое от двух кобелей.
Грушевый торт исчез так же быстро, как и появился. Облизнувшись, я хищно
покосилась на суфле из клубники, но потом все же решила: хватит. Вес у
меня, конечно, небольшой, но печень может взбеситься и отомстить хозяйке,
дорвавшейся до жирного теста. И вообще, следует прекратить обжорство и
заняться делами. Сначала я набрала полученный от Кирилла телефон Вари
Хоменко. Но трубку никто не снимал. Небось девушка на работе или шляется по
магазинам. Ладно, займемся следующим вопросом.
Быстро потыкав в кнопки, я услышала бодрое:
- Слушаю.
- Женька, скажи пароль!
- Опять двадцать пять, - сердито ответил эксперт, - ни за что!
- Женюсик, - прочирикала я, - помнишь, ты говорил о чудо-скальпеле,
английском, в бархатной коробочке? Ну тот, который дико дорого стоит в
"Медтехнике" и с которым так здорово работать?
- И что? - осторожно поинтересовался Женька.
- Он твой.
- С ума сошла, да?
- Ну должна же я сделать тебе подарок к 25 декабря.
- Это что за праздник?
- Милый, ты совсем заработался, Рождество!
- Так не наше же, католическое!
Я вздохнула, не буду пускаться сейчас в теологическую дискуссию о том,
когда и сколько раз появлялся на свет Христос.
- Ну, Женюсик, я живу полгода в Париже и, естественно, отмечаю и их
Рождество. Так что радуйся! Скальпель твой, а теперь будь умницей, скажи
Максимов Альберт
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман