Чтение 57–й страницы книги ~Несекретные материалы~

- Спаси меня, - лихорадочно забормотала девчонка, заламывая руки, - помоги
убежать.

- Тут что, СИЗО? - изумилась я. - Вроде больница, дело добровольное, езжай
себе домой, коли лечиться раздумала.

- Здесь хуже, чем тюрьма, - судорожно забормотала девица, - не выпустят,
раз деньги за операцию заплатили.

Я в изумлении уставилась на нее.

- Мне дали три тысячи баксов за ногу. Все тебе отдам, только выручи.

- Люди врачам платят, а у вас наоборот...

- Господи, - шепотом запричитала девчонка, - тут Алке, что со мной
приехала, ногу уже позавчера отрезали, как она орала, когда наркоз отошел.
Господи! А сейчас плохо ей совсем, возможно, умрет...

- Может, нельзя было конечность оставить, - осторожно пошла я на контакт,

- гангрена небось или саркома!

- Да нет, - снова шепотом крикнула девчонка, - она ее продала, как и я. А
теперь боюсь, боюсь, да не понять тебе!

И правда, непонятно, ну ладно почка или глаз, теоретически можно
представить, как такой орган пересаживают другому, но нога?

- Боже, боже, - не останавливалась девушка, - ты мой последний шанс, с утра
Нина приходила. сказала, завтра операция. После ужина обколют
транквилизаторами, и прощай!

- Какая Нина? - отреагировала я на знакомое имя.

- Да та, кому ногу продала, ой, рассказывать все времени нет.

- Что я тебя, в ведре унесу?

- Давай халат и косынку, прикинусь уборщицей.

Ну хитрюга! Сама ускачет, а несчастной санитарке вломят по первое число,

Я подошла к тумбочке и вылила всю нетронутую тарелку с супом на кровать.

- Ты чего? - изумилась больная.

- Молчи, если хочешь убежать. Сиди спокойно, сейчас вернусь.

Охранник уставился на меня взглядом змеи.

- Убралась? Быстренько.

Я протянула ему одну из полученных пятидесятирублевых купюр и прикинулась
окончательной деревенщиной:

- Не побрезгуйте, дяденька!

Секьюрити секунду смотрел на бумажку, потом расхохотался:

- Оставь себе, заработала. Но то, что поделиться хотела, - ценю. Ладно,
ступай, замолвлю за тебя словечко.

- Сейчас вернусь.

- Зачем? - посерьезнел охранник.

- Больная из 20-й суп пролила, просила белье сменить.

Мужик молча пошел в конец коридора, потом заглянул в палату и дал добро.

- Давай беги, одна нога здесь, другая там.

Я понеслась вниз. В каморке стояла каталка с большим мешком, набитым
грязными простынями, она-то мне и нужна. Буквально через три минуты я
вкатила ее в палату. Девчонка, нервно кусая губы, металась перед окном.

- Что это?

Не отвечая, я вывалила из метка окровавленные простыни. Порывшись, нашла
относительно чистый пододеяльник и ловко переменила белье. Из оставшегося
сформировала некое подобие человеческому, фигуры и прикрыла одеялом.
Получилось крайне правдоподобно - больная спит, накрывшись с головой:
может, ей свет мешает или холодно!

Растопырив на каталке пустой грязный мешок, велела:

- Лезь!

Понятливая девица ужом юркнула внутрь, я ткнула туда же испачканное супом
постельное белье, Оно высовывалось из горловины, демонстрируя, что меток
набит грязным бельем.

Кряхтя, повезла тяжелую тележку по коридору. Испуганная девчонка вела себя
идеально, лежала неподвижно.

- Ну и дурочка, - ласково укорил секъюрити, наблюдая, как я пытаюсь
затолкать сооружение в лифт, - в другой раз просто сними грязь да унеси,
виданное ли дело, такую тележку ради одной смены переть!

Чувствуя, как по спине бегут капли пота, я доехала до парадного входа и
нарвалась на другого охранника.

- Сума сошла, - заорал он, - к заднему выходу давай, тут только для
больных.

Пришлось разворачиваться и вновь пересекать холл. У черного входа стояло
несколько каталок с точно такими же узлами. Я подергала дверь - заперто.
Наклонившись к мешку, велела:

- Лежи смирно, не бойся, сейчас вернусь.

В каморке надела вновь часы, серьги и кольца, бросила в шкафчик халат и
помчалась назад. Девчонка, кряхтя, вылезла из мешка.

- Чуть не задохнулась, - пожаловалась она.

Я надела на нее свою куртку, и, изображая посетительниц, мы двинулись к
выходу.

ГЛАВА 21

"Вольво" мирно стоял у забора, довольно далеко от проходной. Увидав, как я
отпираю переднюю дверь машины, девчонка напряглась, потом развернулась и
понеслась по дороге. Я не торопясь села за руль. Никуда не денется - шоссе
прямое как стрела, а по бокам глубокие, наполненные жидкой ноябрьской
грязью овраги.

Догнав споро бегущую дурочку, я приоткрыла окно и крикнула:

- Ну ты даешь, обещала три тысячи, а теперь удираешь в моей куртке!

- Нужны тебе мои деньги, - огрызнулась девчонка, не останавливаясь.

- До Москвы бежать будешь? - усмехнулась я. - Давай, давай, погляжу, на
сколько твоей спортивной закалки хватит.

Минут через пять, тяжело дыша, беглянка остановилась и затравленно
пробормотала:

- Ладно, твоя взяла, делай со мной что хочешь, только Нинке не отдавай,
лучше сразу убей.

Я открыла дверцу, "больная" влезла внутрь и зарыдала. Она продолжала
плакать до тех пор, пока "Вольво" не подкатил к метро "Аэропорт". Увидав,
что машина паркуется возле подземного перехода, девчонка стала на глазах
синеть и забормотала, теряя остатки разума:

- О, нет, только не сюда, только не к Нине!