Чтение 57–й страницы книги ~Сволочь ненаглядная~

вытащила блокнотик, куда обычно записываю список продуктов.

- Мой отец и Серафима Константиновна - родные брат и
сестра, - завел Яков. - Только отец на десять лет младше,
так что Лев Константинович не дядя, а двоюродный дед Насти,
хоть она и звала его дядей.

Естественно, Серафима Константиновна раньше вышла
замуж, но скоро овдовела, оставшись с сыном на руках. Больше
семейного счастья она не искала, тихо воспитывала мальчика,
названного Валентином, жила скромно, если не сказать бедно.
Но сына выучила, отдав его в Литературный институт. Потом он
благополучно завел свою семью, родилась дочь...

Лев Константинович женился поздно, сына родил и того
позже, вот и вышло, что Яков, который приходится Насте
дядей, ненамного старше ее.

Супруга Платова не дружила с Серафимой Константиновной,
никаких совместных праздников они не устраивали, звонили
друг другу раз в год, 31 декабря, и все. Поэтому Яков был
практически не знаком с Настей. Дальше начинается какая-то
темная история. Сын Серафимы Константиновны вместе с женой
/.#(! в горах, катаясь на лыжах. А Настю почему-то отдали в
приют. Яков узнал об этом случайно. Лев Константинович
служил в министерстве просвещения и ведал как раз детскими
домами.

Однажды холодным декабрьским вечером Серафима
Константиновна заявилась к Платовым домой. Не обращая
внимания на злобную гримасу невестки, она утащила брата в
кабинет. Сначала там стояла тишина, потом из-за плотно
прикрытой двери понеслись громкие крики. Наконец красная
Сима вылетела в коридор и, не сказав "до свидания", убежала.
Вспотевший Лев Константинович вышел на кухню.

- Чего она хотела? - спросила зло жена. Платов нервно
грохнул чайником о плиту.

- Просила отыскать в детдоме Настю, говорит, теперь ей
ее отдадут!

- Разве Настя живет не дома? - удивился Яков.

Отец запнулся и быстро объяснил:

- В лесной школе, у нее обнаружился костный туберкулез,
и пришлось ее положить в специализированную клинику.

Но потому, как напряглась у Льва Константиновича шея,
сын понял - папа беззастенчиво врет.

Через неделю Яков пришел домой поздно и, чтобы не
будить рано засыпавших родителей, снял в прихожей ботинки и
на цыпочках двинулся в туалет. Санузел у Платовых прилегает
к кухне. На самом деле это страшно неудобно. Во всяком
случае, Яков всегда стеснялся пойти пописать, если кто-
нибудь пил чай. И, естественно, тот, кто был в клозете,
великолепно слышал голоса людей, находящихся в кухне.

Вот и в тот день не успел мальчишка устроиться
поудобнее в туалете, как до его ушей донеслось нервное
сопрано матери.

- Левушка, не лезь в это дело, неизвестно ведь, что к
чему.

- Пойми, Соня, - ответил отец, - Сима моя сестра, Настя
внучатая племянница, а Валентин с Майей...

- Майя - скотина, - резко возразила мать, - и Валентин
твой - скот. Справедливости им захотелось, всю семью
подставили. Вспомни, вспомни! Чего молчишь? Да если бы не
они, ты бы уже давно замминистра стал. А так сидишь
помощником начальника отдела. А я? Чего говорить, всех
подрезали! Даже в Болгарию съездить не можем. И потом, где
ты будешь ее искать? Небось уже давно Настя в другой семье
живет! Их же лишили родительских прав!

- Нет, - тихо ответил отец, - она в Москве, у Соболевой
Галины, в Зеленограде. И фамилия Платова, и отчество
Валентиновна. Живет в приюте, а могут и впрямь бабке отдать!
Жалко девочку! Кстати, знаешь, Майя уже после суда родила
мальчишку и назвала Егором... Вот о том ничего не известно,
хотя Соболева обещала разузнать, куда...

- Если ты, - заорала всегда вежливая, даже корректная
мать, - если ты посмеешь влезть в это, имей в виду, я уйду,
разведусь, хватит! Нам судьбу поломали, так еще и Яше
достанется! О сыне подумай!

- Тихо, - оборвал отец, - разбудишь парня.

- Его дома нет, - ответила мать, - на день рождения
ушел.

Воцарилась тишина. Потом Лев Константинович
пробормотал:

- У меня, кроме сестры, других родственников нет.

- У тебя и жены другой нет, и сына, - парировала Софья
Михайловна. - Впрочем, и этих потеряешь, коли начнешь Симке
помогать.

Неожиданно отец заплакал. Мать перепугалась и
забормотала:

- Ладно, ладно, Левушка. Это я так, по злобе, просто
обидно, что из-за Майки с Валькой наша судьба под откос
пошла. Чего уж там, если есть возможность - помоги Симе.
Настя действительно ни в чем не виновата, настрадался
ребенок, с года по чужим людям мается. А что, эта
ненормальная и впрямь еще мальчишку родила?

- Да, - подтвердил отец, - сына Егора.

- От кого?

- Как это, от Валентина, естественно. Мать рассмеялась:

- Левушка, ты наивен невероятно. Преступники, даже муж
с женой, никогда не сидят в одной камере. Она была в женском
отделении, а он в мужском! Ну как мог ребенок от Вальки
родиться?

- Не знаю, - пробормотал Лев Константинович.

- То-то и оно, - припечатала жена, - небось от
охранника забеременела, думала, отпустят на волю бабу с
пузом... Только еще хуже вышло, так ей и надо, дрянь!

- Сонечка, - почти прошептал отец, - Майя просто
слишком любила Валентина и слепо шла за ним. Вот он -
негодяй и подлец!

- Вечно ты ее оправдываешь, - фыркнула мать и спросила:

- Интересно, они живы? Отец глубоко вздохнул.

- Одному богу ведомо, в связи с тяжестью преступления
их лишили передач, свиданий и права переписки, словом,
похоронили заживо... Сима живет, как автомат. Я еще почему
хочу Настю вызволить, может, сестре хоть чуть полегче
будет... Жаль ее, сил нет.

- Охо-хо, - протянула Софья Михайловна, - маленькие
детки - крохотные бедки, подросли детки - подросли и бедки.
Ладно уж, а она точно в Зеленограде?

- Абсолютно, - заверил муж, - именно в Зеленограде.

- Странно, что за Урал не загнали, - удивилась мать.

- Очень, - согласился Лев Константинович. - Но знаешь,
система иногда дает сбой, и потом, фамилию оставили... Все
странно, но нам только лучше, что так вышло. Брежнев-то
умер, а новый хозяин...

- Тише, - шикнула мать, - разговорился! Телефон сначала
из стены вытащи, а потом болтай, к Майке с Валькой захотел?

Вновь повисла тишина. Потом зазвенел чайник. Яков с
гудящей головой выполз из туалета, забыв пописать. Так же на
цыпочках вернулся в прихожую и, хлопнув посильней входной
дверью, усиленно загремел дверцей шкафа.

В ту ночь он заснул лишь под утро, пытаясь переварить
подслушанную информацию. Значит, Майя и Валентин Платовы, о
b` #(g%a*.) смерти которых сообщили всем знакомым, живы?
Более того, они находятся в заключении за какое-то страшное
преступление, раз к ним применили беспрецедентно строгие
меры. Интересно, что они совершили?

Прошло полгода, и однажды Серафима Константиновна вновь
появилась у них в доме, но не одна, а с тощенькой девочкой.

- Это Настенька, - сказала тетка.

- С тех пор, наверное, вы часто встречались, - прервала
я рассказ.

Яков отрицательно помотал головой:

- Нет, вообще не виделись. Один раз только. Настя
привела свою подругу, толстую такую девку, они уже в
университете учились, и у той возникли какие-то проблемы. А
папа всю жизнь в системе народного образования проработал.
Вот Анастасия и попросила посодействовать. Уходя, такую
странную фразу бросила...

- Какую?

- Она надела в прихожей туфли и говорит:

"Видите, Лев Константинович, как жизнь повернулась,
теперь я могу стать национальной героиней!" Потом
рассмеялась и ушла.

- А про ее брата, про Егора, ничего не слыхали? Яков
развел руками.