и не нашел времени вытряхнуть из барабана стрелянные гильзы, перезарядить
оружие, так два часа с бесполезным револьвером и проходил...
нелепой позе Бестужева яростного взгляда, торопливо выбивал гильзы шомполом,
потом полез в карман, принялся лихорадочно заталкивать патроны в гнезда...
лишиться, Бестужев отчаянным рывком бросил тело вверх, так, словно одним
прыжком предстояло взметнуться из кипящего адского котла к прелестям рая...
палубе. Отбросив всякую цивилизованность, Бестужев ударил коленом по всем
правилам подлой кабацкой драки. Жилинский, наверное, дико орал от
непереносимой мужской боли, но штабс-ротмистру казалось, что он оглох. Он,
нанес еще несколько ударов, не менее жестоко и метко, подхватил револьвер,
пошатываясь, поднялся на ноги и встал над корчившимся врагом, цепляясь за
поручни, чтобы не упасть. Легкие шумели, как кузнечные меха, во всем теле
разлилась противная слабость. Неуклюже затолкав револьвер за пояс, он,
покачиваясь, направился к висевшей неподалеку шлюпке, где еще раньше
заприметил свернутую кольцом веревку изрядной длины, - аллах ее ведает, как
она именовалась на морском жаргоне.
шевелившегося Жилинского, стараясь, чтобы многочисленные узлы были
достаточно крепкими. Опутывал его тонкой смоленой веревкой, как паук
паутиной пеленает пойманную муху. Пришлось сделать над собой изрядное
усилие, чтобы остановиться, - ведь этого достаточно, вполне...
сверток, и, бессмысленно уставясь в серое скучное небо, жадно хватал ртом
воздух, чувствуя ломоту во всем теле, боль в челюсти и затылке, изжогу под
ложечкой, куда однажды пришелся кулак Жилинского. Медленно поднял руку - в
локте занозой застряла тягучая боль, - потрогал щеку, висок, волосы. Там
было мокро и липко, на ладони остался густой мазок крови.
ребра...
Только-то и всего...
папиросу, придерживая мундштук распухшими губами. Палубу слегка покачивало,
пароход целеустремленно вспарывал волны, словно огромный равнодушный зверь.
Бестужев вспомнил Андрея Болконского - в самом деле, перед огромным куполом
неба, серого с синими прорехами, казались крохотными и бессмысленными и
пароход, и они оба, две шахматных фигуры с разных краев доски, абсурдным
образом связанные воедино красивой и опасной женщиной, которой уже не было в
живых, два уличных мальчишки, игравших в казаков-разбойников под
величественным небосклоном...
дворянское воспитание?
своему пленнику в рот папироску, поднес огонь, прикрывая его ладонями.
губами в угол рта, спросил:
говорила ничего об эротическом неудовольствии вами, сударь мой, так что
можете успокоиться, я все это выдумал с ходу, нужно же было вас чем-то
взбесить, чтобы появился шанс... Просто-напросто в вашем деле было
мимолетное упоминание о ночи, проведенной в "Вилла Родэ" с некоей юной и
очаровательной особой, я пошел ва-банк и выиграл, как оказалось...
беззаботной мечтательностью, протянул:
пренебрегать приличиями, без колебаний согласилась поехать со мной в это
злачное местечко... Там все и произошло, я был ее первым мужчиной, слышите,
вы?!
это абсурдно и нелепо сейчас... Вам бы подумать о будущем, милейший, отнюдь
даже не приятном для вас, наоборот... - Он чувствовал, что в его словах и
правда есть нечто садистическое, но остановиться уже не мог. - Я вас
целехонысим доставлю в Россию, и там вы сядете на жесткую казенную скамью,
по бокам которой согласно правилам всегда стоят конвойные... Тут и новые
дела, и старый приговор...
Это ведь не культурная чопорная Англия с ее беспощадными судьями и строгим
порядком, а матушка-Россия! Процесс, подобно множеству прежних, получит
огласку, либеральная общественность поднимет бурю возмущения, пресса
напомнит, что нынче не пятый год и следует властям проявлять благородство и
милосердие, искать пути к национальному примирению... К облеченным властью
лицам потянутся депутации, состоящие из известных в обществе людей и
светских дам... Какая там виселица? Либо выйдет замена смертного приговора
Сибирью, откуда не бежит разве что особенно ленивый, либо можно будет
написать прошение на высочайшее имя. Да-да! Это господа народовольцы,
замшелые антикварные экспонаты, считали для себя невозможным покаянно писать
императору. Что до нас - мы несколько иначе смотрим на некоторые вещи,
господин жандарм. Цель и в самом деле оправдывает средства, почему бы и не
сочинить жалостливое письмецо Николашке, смеясь над ним в душе? Заранее
можно ручаться, что ежели написать с умом, упомянуть о былой юношеской
наивности, о кознях матерых подпольщиков, совративших бедного мальчика, об
искреннем раскаянии - ваш блаженненький Ники растрогается и начертает:
"Помиловать"... А потом все начнется сначала... Или я не прав? Сколько раз
так уже случалось?
имеется множество примеров...
слабы, в офицерских традициях воспитаны, не сможете через себя переступить.
Потому мы вас и сметем когда-нибудь, что революция, в отличие от вашего
заведения, не знает ни сантиментов, ни условностей...
целесообразность, когда руководствуются только ею...
глубине души знал, что эта правда была, и это его странным образом унижало,
даже в этом положении.
Зная Бореньку давно, смею предполагать, что он вас отпустил отнюдь не
потому, что поверил вашей легенде. Борис дьявольски хитер. Он играл
беспроигрышно: при обоих вариантах оставался в прибыли. Если мы прикончим на
"Грейтоне" прыткого жандарма - это хорошо, одним голубым мундиром меньше, а
сам он рук не пачкал. Если пароход захватит полиция - снова неплохо.
Большевики, главные соперники эсеров, понесут немалый урон. Куда ни поверни
события - Борис в выигрыше. - В голосе Жилинского не было ни капли
осуждения, скорее уж в нем звучала уважительная зависть.
Неуверенными шагами направился в сторону командного мостика, слегка
пошатываясь и превозмогая распространявшуюся по всему телу боль, чувствуя,
как из рассеченного виска снова тягуче поползла на щеку теплая кровь. Брел,
перепачканный, в драной одежде, яростно подбадривая себя, напоминая себе
самому вновь и вновь, что дело еще не кончено.
браво заступить дорогу, недовольно треща что это на альбионском национальном
наречии, но Бестужев, вовсе не намеренный изображать деликатность, ткнул его
дулом револьвера в скулу и с ласковым бешенством посоветовал по-русски:
крутой лесенке, пинком распахнул дверь рулевой рубки. Штурвальный оторопело
оглянулся на него. Осанистый капитан, стоявший у какого-то круглого
приспособления с рукоятями и надписями по кругу, очевидно, решил быть
истинным джентльменом до конца - он после первого замешательства выпрямился
во весь рост, недовольно пожевал губами и буркнул:
Бестужев по-французски. - Мы идем в Ревель.
занимаетесь, морским правом квалифицируется как пиратство...
формулировкам перевода, спокойно продолжал:
судно арестованным за контрабандный провоз оружия.
отдал какое-то приказание штурвальному.
в остеклении рубки появилась круглая дырочка с тянувшимися от нее змеистыми
трещинами, совсем рядом с головой матроса.
Бестужев. - Я не намерен шутить. И средства выбирать не намерен. Право руля,
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Андреев Николай
Березин Федор