я как-то уж очень неуверенно себя вел. - Дай сюда!
принадлежало. Да уж, девочкой она была давненько... Но бабой оказалась
отчаянной и жадной. Пружинистая, крепкая, совершенно бесстыжая, ибо Кот со
своей камерой подошел метров на пять и снимал нас через большущий телевик,
стремясь поймать в объектив самые крутые подробности. Я все время старался
увести лицо от камеры, а оно как назло попадало в кадр. Суки-комары то и
дело впивались в разные беззащитные места, мне было стыдно и неприятно, но
Кармеле - хоть бы хрен! Она не отдавалась, а брала. В ней была сила,
инициатива, азарт - то есть мужицкие активы. Даром, что она подо мной
лежала, а не я на ней...
отпихнула меня и торопливо сунула мне в руку упаковку.
подряжалась...
ароматной смазке, чуть ли не с апельсиновым запахом. Гонять его по нутрям
было весело, тем более что я все больше приходил в себя и постепенно начинал
соображать. Правда, не совсем в том направлении, какое требовалось.
Соображения мои не шли дальше того, что Кармела, устав от смертоубийств,
решила разрядиться и таким образом прийти в состояние душевного равновесия.
А потому я принялся выкладывать на нее все, что мог применить в этой
позиции, по части ласк. Краем глаза я заметил, что у Кота, подошедшего
вообще вплотную и снимавшего нас в упор, аж нос сопит и шишка на подъеме. А
где-то на заднем плане из кустов выходили Джек, Джейн и Эми. Все стало
напоминать показательные выступления. Странно, но никто ничего не
комментировал. Напротив, стояла относительная тишина, нарушавшаяся только
моим пыхтением, шорохом рук по голой коже, шлепаньем живота о живот,
бесстыдно-возбужденными стонами Кармелы да дружным сопением созерцателей,
которые явно ничего похожего от нас не ожидали. Впечатление было такое, что
две наблюдающие пары никогда не видели ни одного порнофильма и всю жизнь с
младенчества провели в монастырях: Джек с Котом в мужском, а Джейн и Эми - в
женском. Конечно, мне присутствие зрителей не доставляло комфорта, но зато
добавляло злости и желания поскорее со всем этим позорищем покончить. А
Таня, напротив, была, судя по физиономии, не только не смущена, но даже в
восторге от того, что четыре посторонних человека смотрят на то, как ее
трахают.
порядочно напрячься, чтобы выйти из игры с честью. Я давно уже был мирным,
домашним животным в области секса и сверх Ленки, Зинки и, изредка, Марьяшки
больше ни в чем не нуждался. Возможности, которыми некогда пользовался
Коротков-Браун, ушли в невозвратную даль. К тому же комары меня так
искусали, что можно было подумать, СПИД начинается...
недовольная, чуть приоткрыв глаза, по-кошачьи потянулась, распахнув пошире
ножки, и поманила пальчиком Кота... Того упрашивать не потребовалось, благо
он был в полной боевой.
упаковочку, какой снабдила и меня.
камеру. Я, смирно подтянув плавки, уселся на травку, словно форвард,
которого заменили в середине матча: "Вместо выбывшего из игры Баринова
(номер седьмой) играет Котов (номер шестнадцатый)..."
тем более что глупо говорить о ревности в условиях такого коммунизма.
дернул на себя... Я не снимал на видак, но все увидел со стороны: куда, что
и как вошло. Мне было вроде бы все равно. Раз она просто скрытая
сучка-нимфоманка, пусть ее дрючит кто хочет. Я сейчас оклемаюсь, приду в
себя и засажу по самый помидор какой-нибудь из этих коров. Вон, Эми злится.
Да она вдвое симпатяжней тебя, стервы драной!
крутанула Кота и, повалив на обе лопатки, оседлала... В ней бес сидел, это
точно!
настырностью лазили по Таниному телу, тискали ее беспощадно, мяли, рвали,
теребили... Я ничего такого и близко не допускал. А ей это нравилось!
Оседлав Кота, она откинула голову назад, зажмурилась и раскачивалась,
раскачивалась, в полном упоении от собственной бесстыжести. Она, конечно,
видела, что я на нее смотрю, не столь уж плотно были сомкнуты ее веки, но ни
капельки, ни миллиграмма смущения не испытывала.
так... Она, по-моему, сбрендила на этом деле.
следующий, наверно...
Кота и Кармелы, и возбужденно сопя в обе ноздри, бросил Джек. - Им можно, а
мне нельзя?
не пойму? За свеженькую приняли?
и снимай! Сейчас уж я первым буду!
пригнул Таню к животу своего зама...
чего-чего, а похабных и бесстыжих баб навидался на десять лет вперед. Думал,
есть еще скромненькие, не утратившие целомудрия, не превратившиеся в
средоточие похоти бабы... Углядел, называется, одну такую, а она...
Скрипачка двух-смычковая!
загорали. Загорать мне не хотелось, но поплавать и остудить свою душу надо
было. Потому что у меня вдруг пробежала по мозгам весьма отчетливая мысль
взять "Калашникова" и от души пострелять по всем, кто на этой "лежке"
сшивается. Кроме парня в дзоте, вряд ли кто успеет ухватиться за оружие.
Разнежился здесь, в подмосковной тайге, товарищ Джек... Правда, ключа у меня
от комнаты не имелось. Ключ был у Тани. А автомат лежал именно там в сумке,
рядом с коричневой тетрадкой и адресами тех, кто увез с собой пресловутые
перстеньки... Не пойдешь обратно и не попросишь: "Танечка, одолжи ключик, я
автомат принесу и шлепну тебя вместе с двумя кобелями!"
укусов стал послабее. Поплыл не спеша, успокаивая себя тем, что детей мне с
Кармелой явно не крестить, а среди нашей компании я все-таки оказался
первым, кто ее поимел. Джек мог утешать себя тем, что он нашел к Тане свой
подход, но мое у меня не отнимешь. Великая вещь - чистая и прохладная вода!
Свершил омовение - и вроде бы ничего тяжелого на душе не осталось. Выплыв на
бережок, я растянулся на песке, положил голову в тень какого-то куста, а
остальное подставил солнцу. Сперва поворачивался с живота на спину, а потом
как-то незаметно задремал...
чтобы я, еще не успев открыть глаза, выругался. Впрочем, я успел это сделать
всего один раз, поскольку, когда мои глаза открылись, я увидел Кармелу,
одетую, вооруженную и очень опасную. Прямо на меня, можно сказать, в упор,
смотрел пистолет "дрель" с навинченным на ствол глушителем.
несомненно, стрелял и совсем недавно. Успокаивало только то, что Кармеле
намного проще было бы продолбить мне дыру в сонном состоянии. Если она меня
предварительно разбудила, значит, имелись на то соображения, и просто так,
без разговора, она меня на тот свет отправлять не хотела.
сторонам.
Издали можно было подумать, что они продолжают загорать, но это был всего
лишь оптический обман. Песок под неестественно свернутыми набок головами
побурел, всосав кровь, вытекшую из этих голов, пробитых от виска до виска
калибром 5,45.
ли?
чего-то предпринимать, рыпаться, ругаться и так далее, то Танечка
пристрелила бы меня без долгих рассуждений и, как писал один великий
пролетарский поэт, "пошла бы от вражьего тела с песнею". Потому что, пока я
спал, успокоенный прохладой озера и согретый солнечными лучами, ситуация на
"лежке" Джека изменилась кардинальным образом. То, что я был оставлен на
этом свете, а не отправлен на тот в порядке общей очереди, объяснялось
исключительно тем, что моя скромная персона зачем-то понадобилась девушке со
скрипкой.
самым указала направление движения. Около баньки, распластавшись и скосив
голову набок, лежала полная темноволосая девица. Входное отверстие в спине
издали и разглядеть было трудно, а вблизи оно походило на родинку. Но вот
что у этой бедняжки творилось внутри, я и думать не хотел...
поставила ему на лоб, точно между глазами, маленькое пятнышко, а вылетела
пуля через шею, и попутно порвала бедолаге сонную артерию.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Каргалов Вадим