этого уж и вовсе нельзя допустить!
обычаем, который сопровождался всевозможными непотребствами и заслонял истинный
смысл великого христианского праздника. За полтора месяца, остававшиеся до
Рождества Иоанна Предтечи, предстояло выведать, что, кем, где готовится и
принять необходимые меры.
вооружённых угличан, архиепископ поначалу решил не выходить к ним, передав
через послушника, который исполнял при нём обязанности секретаря, примерно
следующее: к духовному владыке приходят со смирением в сердце и кротостью в
душе, а не с оружием; подите же вон. Однако гридни подняли такой шум, что
митрополиту поневоле пришлось выйти к незваным гостям, которые, как известно,
хуже татарина.
подготовке проповеди, и о купальских страстях. По его просьбе послушник дважды
повторил рассказ, а затем поклялся на Святом Писании спасением своей души, что
всё рассказанное - чистая правда. И в подтверждение клятвы поцеловал крест и
образ Пречистой Богородицы. Услышав о расправе, учинённой над Владимиром
Константиновичем и другими, Харлампий нахмурился: он был лучшего мнения об этих
людях. Тем более, что перед смертью дьякон Никифор клятвенно отрицал свою
причастность к заговору против веры... Нет ли здесь ошибки? С другой стороны,
поведение Владимира Константиновича было в высшей степени подозрительным.
Андреем и вправду вступили в сговор с врагами Руси и Божьей веры, если язва
сатанизма уже перекинулась из Владимира и Боголюбова аж на Углич, остаётся одно
- действовать без промедления.
выскакивали из домов, испуганно спрашивая друг у друга, что случилось: то ли
потоп, то ли пожар, то ли вновь татарва налетела, не приведи Господи.
пропылённых одеждах, которые сновали по улицам взад-вперёд, рискуя сбить с ног
и растоптать прохожих.
вновь отстроенному княжьему дворцу, в котором прежде жил Святослав
Всеволодович, а теперь останавливался во время нечастых наездов в Суздаль князь
Андрей.
тем, чтобы горожане невзначай не последовал примеру новгородцев и псковитян.
Значит, если кто-то решил скликать вече, произошло нечто действительно из ряда
вон выходящее.
взошёл архиепископ и рассказал о том, что узнал от послушника и углицких
гридней. Речь Харлампия вызвала настоящий взрыв возмущения. Суздальцы не
слишком доверяли Андрею с тех пор, как Святослав Всеволодович, которого они
считали законным князем и истинным героем битвы под Киевом, не доехал домой
живым. Возможно, люди смирились бы с таким положением дел и постепенно привыкли
к новому правителю, однако он, не в пример покойному дяде, гораздо больше
заботился о пополнении собственной казны, чем о восстановлении сожжённого
татарами города. Ясное дело, по мере роста поборов росло всеобщее недовольство
его правлением. И словно мало было князю Андрею этих "подвигов", надо было ещё
замахнуться на святую веру?! Не бывать тому!..
отступничество великого князя. Харлампию едва удалось удержать разбушевавшуюся
толпу от немедленного разгрома княжьего дворца с тем, чтобы направить её
энергию в нужное русло.
провозгласил он, от волнения мешая церковный язык с нормальным русским. -
Одумайтесь, люде, исполните суд праведный над аспидом Андреем и иже с ним! Не
расточайте сил попусту, люде-е-е!.. Покарайте слуг диаволовых!.. Анафема
христопродавцам!
надлежит отстоять Божью веру и свободу земли Русской всем миром! Архиепископ
одобрил решение народа и немедленно благословил всех на борьбу с супостатами.
Более того, призвал ополчиться на христопродавцев не только мирян, но также
монахов, поставив им в пример послушника Илью.
площадью ораторский голос Харлампия, натренированный на многочисленных
проповедях. - Кто не враг супостатам земли Русской, тот враг Господу нашему
Иисусу! Идите же и будьте благословенны во имя Отца и Сына и Святаго Духа,
аминь!
скликать вече и там. Если же Андрей до сих пор прохлаждается в Боголюбове -
податься в Боголюбов. Пока суздальцы вооружались и седлали коней, угличане
наскоро перекусили, напоили лошадей, и не больше чем через полчаса по
владимирскому тракту уже неслось не менее трёхсот всадников. Остальные ехали
или шли следом.
сочувствующие богоотступнику-князю, и даже его соглядатаи. За всеми не
уследишь, каждого не проверишь, и пока поборники веры будут поднимать
владимирцев, сторонники великого князя успеют предупредить его о грозящей
опасности. Поэтому головной отряд разделился. Человек сто продолжали следовать
во Владимир, среди них были и главные обвинители - ловчий Никита и послушник
Илья. Остальные же во главе с Яцком должны были окружить Боголюбовский замок и
перерезать все идущие от него дороги, "чтоб и мышь не проскочила". Ну а когда
из столицы прибудет подкрепление, князю из Боголюбова не вырваться. Если же
Андрей всё-таки уехал во Владимир, Никита надеялся, что в городе найдётся
достаточное число недовольных. На том и порешили.
облетело город и возымело на владимирцев должное действие: отсюда в Боголюбов
отправилось примерно втрое больше людей, чем из Суздали. Никита поторапливал
их: скорее! дело близится к вечеру, не ровён час, солнце сядет. Где тогда
искать князя?
предупредили. Ворота замка были надёжно заперты, а гридни приготовились
защищать своего господина до последнего вздоха. И никакие уговоры, никакие
угрозы на них не действовали! На чём свет стоит кляня упрямство этих глупцов,
мятежники принялись разрабатывать план штурма. Откладывать взятие крепости до
утра они не собирались, опасаясь, как бы Андрей не выскользнул оттуда под
покровом ночи.
возмездие уже свершилось! Оказывается, Андрей, в сопровождении всего трёх слуг,
давно покинул Боголюбовский замок, чтобы переправившись через Нерль, бежать в
Кострому или ещё дальше на северо-восток, во Владимирский Галич. Гридням же
велено было вести себя так, будто их повелитель по-прежнему находится в
крепости.
Теперь же гонец звал с собой Илью и кого-нибудь из владимирцев, дабы
удостовериться, что в ловушку попался именно Андрей. Ясное дело, штурм был
отложен. Вместе с Ильёй за реку отправился владимирский боярин Глеб, недавно
осуждённый Андреем на изгнание из столицы, ибо князь никак не мог простить ему
памятного разговора в Новгороде. К месту схватки прибыли уже ночью. Тела троих
погибших лежали на обочине лесной тропинки, рядом под присмотром вооружённых
угличан сидел раненый в плечо княжеский слуга.
поднося факел поближе к лицу мертвеца. - Без сомнения, он.
которым посланец "святейшего отца" совершил богомерзкий обряд. Раненый слуга
застонал от досады.
снята, поскольку мятежники не имели к княжеским гридням никаких претензий.
чистосердечно покайтесь. Господь да простит вас через архиепископа Харлампия! -
крикнули они на прощанье.
поперечной перекладиной и здоровенным мясницким крюком на конце. На крюке
висело зацепленное под ребро тело богомерзкого сатаниста Андрея Ярославовича, и
каждый прохожий мог вволю пялиться на него, удивляясь неожиданным поворотам
судьбы, по воле которой люди запросто перемещаются с княжеского престола на
позорный столб. Но если князь-отравитель нашёл свой безвременный и бесславный
конец, то, к сожалению, посланцы "святейшего отца" скрылись в неизвестном
направлении.
досаду.
Богородицкой, а также протоиерей Калистрат. Всех троих священнослужителей,
продавшихся сатане вместе с нечестивым князем, опознал Илья, и все три
отступника как лица духовного звания были отданы в распоряжение Харлампия,
который намеревался учинить над ними церковный суд. Они не отрицали
причастность к планам Андрея, хотя и виновными себя не считали.
углицкого князя! Это известие, упрямо подтверждённое несколько раз подряд и
другими священнослужителями, поставило взбунтовавшихся угличан в тупик.
Выходит, они в самом деле ошиблись и утопили Владимира Константиновича ни за
что. Слава Богу, хоть княгиню с детками-сиротами не тронули!
несколько часов он побледнел, осунулся и сгорбился, ходил как в воду опущенный,
а затем наскоро простившись с ловчим Никитой и остальными мятежниками,
радовавшимися успеху богоугодного дела, отправился в Антониев монастырь.
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Ибсен Генрик