на его неподвижном лице промелькнуло что-то похожее на удивление. Резкое
движение рукой - двое солдат сняли винтовки с плеч и шагнули вперед. Ника
замерла. Что случилось? Она сделала что-то не так?
нагрудного кармана свисток. Ника поняла - ее не пустят. Вспомнились слова
Иванова: "Ваш предок - князь Фроат". Сказать? Но почему-то показалось, что
эти странные люди в темной форме ее просто не услышат. Что же делать?
Неужели ей так никто и не поможет? Внезапно пришел страх, руки бессильно
опустились. Ника почувствовала, как ее начинает охватывать безнадежность.
Ей не уйти. Где-то там - всеведущий и всемогущий "товарищ Иванов", здесь -
равнодушные ко всему солдаты с черными звездами...
неожиданно, что она вначале не поверила. Но ей не показалось, проверяющий
сделал шаг назад, и на его лице вновь проступило удивление.
Она неуверенно шагнула вперед. Ничего не случилось, человек в темной форме
вновь приложил руку к козырьку, вежливо уступив дорогу. Впереди было
несколько ступенек. Ника сбежала вниз и оказалась на пустыре. Слева
конвойные строили колонну, подгоняя опоздавших. Справа не было ничего, лишь
голый пустырь до самого леса...
вздрогнула от неожиданности:
всем, что довелось увидеть, но Ника не решилась. Ведь самым странным было
именно появление старого священника. Его прислали друзья? Но Ника уже
поняла: сюда, в этот ни на что не похожий край вечного молчания, попасть не
так просто. Тем более - найти здесь кого-то. Вспомнились слова старика,
сказанные на прощание: "Трудно будет, позовите". Так и вышло. Она
действительно просила помощи, правда молча, не сказав ни слова...
звездами на фуражках к небольшому зданию. Виктория Николаевна вновь
удивилась: возле запертой на замок двери стояла простая крестьянская
телега, запряженная неказистой гривастой лошаденкой. Старик кивнул:
конечно...
выравнивавших выстроившуюся на пустыре колонну. - Меня чуть не
арестовали...
взял в руки вожжи. - Тут всех пускают. Дорога широкая, идти легко...
из чего, а идти в общей колонне, да еще под конвоем, совершенно не
хотелось. Ника взобралась на телегу, старик легко дернул вожжами, и
неказистый экипаж тронулся...
места вдоль и впереди строя, какой-то начальник, в той же темной форме,
быстро пересчитал своих подопечных, и колонна дружно, без всякой команды,
двинулась к просеке. Телега ехала медленно, и Ника смогла разглядеть тех,
кто шел под конвоем. Мужчины, женщины, дети, большинство в обычной одежде,
кое-кто в уже виденных робах, все без вещей. Они шагали спокойно, не
переговариваясь, не пытаясь посмотреть в сторону. Конвоиры шли, закинув
винтовки за спину, похоже не опасаясь побега...
странная покорность. Никто и не думал сопротивляться, не пытался бежать...
попасть...
подъезжали к просеке, и можно было рассмотреть огромные деревья, поросшие
седым старым мхом. Между стволами плавали клочья сизого тумана, земля была
покрыта слоем гниющей ломкой листвы. По небу мелькнула тень, огромная стая
воробьев беззвучно пролетела над дорогой...
Нику удивило именно это. Разве городские воробьи живут в лесу?
Варфоломей Кириллович, - не забыли?
рассказывал Орфей! Еще он говорил, что древние греки относились к этим
смешным птицам с большим почтением. "Психофоры" - "проводники душ"? Птицы,
сопровождающие души умерших...
произнесла то, о чем подумала сразу, как только очнулась в сумраке
подземелья: - Это... не наш мир? Мы... умерли?
теперь ехала по просеке. Слева и справа тянулся лес, такой же безмолвный,
затянутый туманом. Нике показалось, что где-то далеко промелькнул небольшой
синий огонек, за ним - другой...
страха. Может, она уже давно предчувствовала такой оборот, а возможно,
страх остался где-то позади, далеко отсюда...
лагеря... Варфоломей Кириллович обернулся:
Божий по-разному воспринимаем. Вы увидели так, другой - иначе. Не сие
важно...
вы увидите..." Товарищ Иванов знал и об этом, знал, куда ей предстоит
попасть! Но почему? Ведь Орфей жив! Или все, что ей говорили, - очередная
ложь?
Кириллович,- не бойтесь...
не могу понять! Объясните, Варфоломей Кириллович! Что мне делать? Я думала,
Орфей... Юра - он просто болен! Мне сказали, его можно вылечить, я
поверила...
сомневайтесь - нельзя. Вам ведомо, что делать...
чтобы Юру... Юрия Петровича... отпустили. Это правда?
странные огоньки среди поросших мхом стволов:
думала, у Юрия Петровича амнезия! Ведь отсюда невозможно вернуться!
в упор. Ника, не договорив, замолчала.
того, кто вас послал сюда? Пощады? Милосердия?
мне помогут.
Постепенно растерянность исчезла, сменяясь твердой, окончательной
решимостью.
уйти, не вернуться, значит, остается выполнить то, зачем пришла. Ей
помогут, она верила, но даже без этого Ника обязана довести дело до конца.
Помочь Орфею - а там уж будь что будет...
молчаливые люди, равнодушные конвойные... На телегу никто не обратил ни
малейшего внимания, лишь старший, шедший сбоку, скользнул по ней быстрым
взглядом.
Николаевна. - Как мне говорить с ним?
Ника.
железным... Не опасайтесь, не хозяин он вам, Виктория Николаевна. И не
спешите соглашаться. Ждите. Разговор может долгим быть - молчите и
слушайте...
Ваше слово - последнее. Поздоровайтесь и слушайте...