искусниками по части ловушек. Стало быть, нашли умелых учителей... И
по-прежнему неясно: обнаружено ли уже войско врагами, нет ли?
чести -- зато не будет и мучительного ощущения добровольного вползания в
неведомую гигантскую ловушку, словно в отверстую жадную пасть...
иной был виноват в случившемся. Ер-Нан ползал на карачках вокруг двух
гигантских пней, вынюхивал злую магическую силу, читал заклинания, обещая
добрым духам леса и камня большую жертву за помощь против козней. Приложил ухо
к пню и, просветлев лицом, объявил: духи услышали!
нынешнего чародея Скарр -- тогда, конечно, другое дело, а что может знать о
духах этот неумеха и дурак?! Воины же других племен, плохо знающие чародея
детей Земли, напротов, слегка приободрились. Походу -- продолжаться!..
непролазные дебри вновь сменились редколесьем. Костров не разжигали: какой
охотник не сумеет заночевать в лесу без огня! Утоптал снег, а то и выкопал
пещерку в сугробе, настелил лапника, завернулся с головой в мягкий заячий полог
-- и спи себе до утра, коли не боишься волков. Но какие волки опасны целому
войску? Разве что двуногие...
луны, что не так, проверял необычайно густо расставленных часовых, одному
неумному сменил пост, убрав его с залитой луннным светом полянки под сень
еловых лап, и спящих на посту не нашел. Не только он -- все чувствовали
опасность. Притом попробуй усни прямо на снегу -- сам не заметишь, как
замерзнешь насмерть. Ночь выдалась ясная и морозная, обещая назавтра солнечный
день.
она выла поближе: это значило бы, что никто не бродит вокруг лагеря, нет
поблизости чужих людей. Серые умны. Редко выпадает столь голодное время, что
они теряют всякую осторожность, -- уж во всяком случае этой зимой в лесу
достаточно копытных им на прокорм.
замерзли ли? Уж кто не умеет спать в лесу, так это они. Наверное, в Запретном
мире вообще не бывает зимы...
еще и сверху накидали снега. Из узкого -- впору пролезть ползком -- лаза
доносился трехголосый храп и ползло облачко пара -- внутри, согревая
непобедимого богатыря с боков, навалив на себя все, что можно, спали на лапнике
Култ, вождь племени Лося и сам Вит-Юн. Юр-Рик со своей отставной колдуньей
накрылись пологом неподалеку от берлоги. Полог шевелился, супругам не спалось.
Растак ухмыльнулся: дело молодое. Хотя воинам до окончания похода любиться с
женщинами ну никак не полагается, так заведено от века... Но нынче -- пусть. Не
выспится, но и не замерзнет. С какой стороны ни глянь, получается, что заветы
предков людей Земли для него пустой звук, он потомок совсем других предков...
вокруг звезды-пастуха. Поворачивался небесный круг. Бык пятился на закат, его
преследовал Звездный Воин. Продрогшие часовые, отстояв положенный срок, шли
будить сменщиков. Хрустел наст под ногами, и прямо-таки оглушительно скрипел
утоптанный снег.
Растак покачал головой. Все равно не уснуть, нечего и пытаться. Он прекрасно
знал, о чем хочет и не решается сказать ближайший подручный. С некоторых пор
Хуккану кажется, что уже достаточно завоеваний, оттого он стал чересчур
боязлив. Да, начало похода трудно назвать удачным, прошли меньше, чем ожидали,
но ведь мало кто на совете надеялся дойти до Двери Волков за один день. Потери?
Войны без потерь не бывает. А что потери безответные, так тем лучше: воины
только и ждут увидеть живого врага, сделать его мертвым и забыть о страхе перед
лесными ловушками. Судьба племени Волка решится завтра.
незамеченным, и Волки готовятся принять безнадежный для них бой. Возможно, и
помощь по Договору они выпросят заблаговременно, не дожидаясь, когда их Дверь
окажется в опасности. Сколько там той помощи!.. В худшем случае у него будет
двойной перевес над Волками и их союзниками, и войско его не чета иным: оно
привыкло побеждать, оно не уйдет без победы...
знал о походе, его лазутчики оказались ловчее. А может быть, кто-то из вождей
покоренных племен тайком сносится с непокорными соседями?
избавиться от Култа, Пуны и остальных. Мелких вождей заменят верные подручные,
вроде Хуккана. Вождь должен быть один.
восходе погасли. Издалека, из-за Матери Рек и еще дальше, из-за края самой
Земли вставал рассвет нового дня. Глаза уже различали предметы в ста шагах, и
видно было, кто как устроился на ночевку на противоположном конце лагеря.
Хорошо устроились, умело. Раненых, которым с утра ковылять назад по пробитой
тропе, здоровые греют собой. Помороженных, кажется, не будет.
обратившись в слух. Звук не повторился. Нет, наверное, это кто-то из часовых...
Зябко стоять без движения, вот и переминаются с ноги на ногу. Конечно, рассвет
-- самое удобное время для внезапного нападения, но какое войско сможет
незаметно для сторожей подобраться по скрипящему снегу? Разве что несколько
особо умелых охотников с луками... конечно, и они могут наделать дел, так что
не мешало бы приказать сторожам отодвинуться от лагеря подальше. Да и вообще
пора поднимать людей. Уже почти светло, а впереди еще немалый путь -- вниз по
отрогу к реке, а потом еще вдоль ре...
прозвучал едва ли не оглушительно.
едва запели первые стрелы, и уже оттуда услышал хриплые вскрики раненых.
Извернувшись, вскочил, заорал "вставай, оружайся!", увидел, как бегут к лагерю
и падают под стрелами немногие уцелевшие часовые, подхватил чей-то щит, и
вовремя: едва успев прикрыться, почувствовал удар. Наконечник стрелы кольнул
запястье.
разобравшиеся в том, что произошло, вообразившие, что опасность вдесятеро
грознее, чем она есть, воины, еще не успевшие вспомнить, что они воины...
хватался за оружие, кто-то никак не мог выпутаться из полога, кто-то корчился
на запятнанном снегу, пытаясь вырвать стрелу...
меньше. Обутые в плетенки, они легко передвигались по насту и даже не очень
прятались, торопясь выпустить как можно больше стрел, пока противник не пришел
в себя.
разъяренному медведю с ревом выскочил Култ, вращая над головой каменной
палицей. Стрела ударила его в плечо -- он, кажется, и не заметил. Возле него,
как по волшебству, оказалось с десяток воинов Выдры. Следом за Култом из
развороченной берлоги на четвереньках выбирался сам непобедимый Вит-Юн.
готовь!..
морозе, заскрипели и застонали натягиваемые луки, смазанные бараньим жиром.
Свистнули первые ответные стрелы. Видно было, как один из вражеских лучников
согнулся пополам, упал и пополз по насту.
числе, они и не думали сходиться для ближнего боя -- предпочитали засыпать
стрелами издали, укрываясь за стволами деревьев, за снежными куполами,
хранящими в себе то ли валуны, то ли муравейники, в буреломе. Поздно было
жалеть о том, что для ночлега выбрали почитай открытое место. Лучники били
отовсюду -- спереди, сзади, с боков. Стрел не берегли.
вдруг найдя в себе твердость сердца, кто-то искал потерянное в суматохе оружие,
кто-то корчился и выл, схватившись обеими руками за торчащую из живота стрелу,
и уже лежало на алом снегу немало неподвижных тел, -- но все больше своих
лучников вступало в перестрелку, посылая стрелы поверх тесно сомкнутых щитов
оборонительного круга. Отряды перемешались: воин Земли прикрывал бок воину
Лося, его самого прикрывал щитом Соболь, а позади воин Выдры накладывал на
тетиву новую стрелу и выцеливал живую мишень. Смертельная опасность сроднила
всех.
стрелы, надеясь сломить врага в ближнем бою, и ничего не добились -- стрелки
успели отступить. Среди буреломов оказалось невозможно держать хотя бы подобие
строя -- валили, как встарь, нестройной толпой, вязли и барахтались в снегу,
подставляя себя под выстрелы. Хрусткий утренний наст легко ломался под ногами.
Кто владел снегоступными плетенками, не имел времени привязать их к ступням. Ни
умелый Хуккан, ни могучий Култ, ни еще более могучий Вит-Юн не смогли ничего
сделать.
радости от того было немного: враг находился где-то рядом. До пяти десятков
воинов остались лежать на снегу мертвыми, умирающими, раненными слишком тяжело,
чтобы продолжать поход. Эти были обречены, если немедленно не повернуть вспять.
Немало воинов получили раны, позволяющие до времени остаться в строю, и среди
Херберт Фрэнк
Громыко Ольга
Буркатовский Сергей
Корнев Павел
Муркок Майкл
Андреев Николай