Чуть-чуть шуршит при ходьбе полосатая больничная пижама, зато войлочные тапочки
совершенно бесшумны. Очень правильные тапочки. Красться на цыпочках глупо. Если
кто увидит - ну что такого, иду в сортир, а то и вовсе маюсь бессонницей,
нагуливаю сон, понятно?
Сегодня дежурили Валя и Катя. Этих я хорошо знал. Первая, сангвиническая
толстушка и выраженный жаворонок, начинала зевать с вечера и устраивалась спать
не позднее часа ночи, вторая - тощая и прыщавенькая студентка-вечерница - иногда
корпела над конспектами часов до двух. До трех - никогда. Я надеялся, что
сегодня она не изменит своему обыкновению.
Так и случилось. Обе сестры блаженно посапывали на кожаных диванах. Проходя мимо
них, я мысленно пожелал им долгой спокойной ночи. Без происшествий.
На лестничной площадке между четвертым и третьим этажами кто-то курил,
астматически покашливая и перхая. Кем бы ни был этот бессонный, встречаться с
ним не входило в мои планы. Можно было рискнуть вызвать лифт, но я предпочел
подождать, пока астматик досмолит сигарету, откашляется в последний раз, плюнет
в урну и наконец утащится на свой третий этаж.
Тихо. Мирный сон привилегированного больничного корпуса, такой же, впрочем, как
сон иных корпусов. Жизнь как жизнь. У кого угодно паника, только не у нас.
Первого сентября вятские детишки как ни в чем не бывало пошли в школу. А ведь,
наверное, с местной телебашни запросто можно различить очертания Монстра без
всякого бинокля, хоть он вроде и перестал расти...
Тьфу! Наш человек ко всему приучен и все повидал, что ему Монстр. Наших ничем не
проймешь. Вон и выздоравливающие гораздо чаще обсуждают чемпионат по футболу,
чем Монстра, а если все-таки заводят разговор о последнем, то в основном
возмущаются самоуправством Нацбеза и вояк, оккупировавших запретную зону, и
безволием губернатора, допустившего это. И вообще, тема уже поднадоела всем,
кроме юмористов, да и те как-то выдохлись. Фаворитка Петра Великого Анна Монстр!
Что-то с юмором моим стало...
Кабинет главврача находился на втором, административном этаже, в самом начале
коридора. В обитой кожей двери имелись два замка, один механический запирающийся
на допотопный тяжелый ключ, второй кодовый. Пять дней назад, заковыляв сюда
якобы по ошибке, я "сфотографировал" оба. С механическим замком я надеялся
справиться традиционном для урок способом, при помощи самодельных отмычек из
случайно найденного гвоздя и обточенной о подоконник чайной ложки. С кодовым
трудностей не предвиделось: какие кнопки сильнее стерлись, на те и жми. Задачка
для дошкольников с целью развития ума и сообразительности. Максимум десяток
возможных комбинаций, если только недавно не поменяли код.
Но с какой стати его менять в замке на двери кабинета главврача заурядной
городской больницы, где вряд ли хранятся какие-то сугубые секреты, а из
ценностей присутствует разве что компьютер? Только если некоторые кнопки начали
западать.
Внизу в холле - наверняка охранник. Всего лишь этажом ниже. А значит, я должен
открыть дверь тихо, как подобает хорошему взломщику-профессионалу...
Один-единственный матовый плафон над стеклянной, замазанной белой краской дверью
безуспешно пытался осветить весь этаж. Никто мне не мешал, и я неслышно дошел до
конца коридора и так же тихо вернулся, никого не встретив. Дежурить по ночам
здесь было некому и незачем, но береженого бог бережет.
Механический замок провернулся на удивление быстро. Я сам не ожидал от себя
таких способностей. С кодовым я провозился дольше, чем планировал, - он сработал
лишь на двадцать второй комбинации. Оглушительно щелкнул. Я замер, боясь дышать.
Нет, вроде тихо... Охранник либо спал, либо не обратил внимания на посторонний
звук.
За первой дверью была вторая. Подсветив зажигалкой замок, я сразу понял, что мне
с ним не справиться.
Та-ак.
Неудачу можно было предвидеть с самого начала. Но я все-таки надеялся, что у
местного главврача меньше амбиций. Ну на что ему в самом деле вторая дверь?
Откуда он мог знать, что выздоравливающему майору Рыльскому будет позарез
необходимо проникнуть к нему в кабинет?
Я неслышно выругался. Тихо притворил дверь, аккуратно восстановил статус-кво,
поковыряв отмычкой в замке. Ладно... что теперь? Времени у меня еще навалом,
зато не то здоровье, чтобы лазать по форточкам на втором этаже.
Где еще в здании есть телефон с выходом на междугородную сеть? На этажах - нет.
Проверено. В приемном отделении - наверняка, но оно работает и ночью. Соваться
туда ничуть не умнее, чем звонить по мобильнику, позаимствованному у кого-нибудь
из выздоравливающих. Сотовая связь в ближайшем к Монстру крупном городе
прослушивается отнюдь не выборочно.
Где-нибудь еще на первом этаже? Возможно. Но нереально. Во-первых, охранника мне
сейчас не нейтрализовать, во-вторых, шум совершенно ни к чему. По легенде, я в
данный момент благонамеренно сплю сном младенца в своей палате, и тот свернутый
половик, что заботливо укрыт на моей койке одеялом, копирует меня довольно
убедительно, если не слишком всматриваться. Он образцовый выздоравливающий. Не
ворочается, не храпит во сне, и кошмары ему не снятся.
Вот ведь дурацкое положение. Не так уж трудно найти стационарный телефон в любом
из африканских национальных парков прямо посреди саванны в служебной будке за
баобабом. Пилот батискафа, если ему приспичит, может позвонить в Нью-Йорк, Токио
или Сидней со дна Филиппинского желоба. Наверно, при известной настойчивости и в
Москву дозвонится. А я не могу позвонить из больницы!
Два варианта. Первый: найти подходящий инструмент, вроде монтировки, и отжать
вторую дверь. Но трудно сделать это, не оставив заметных следов, на которые
завтра же обратят внимание, да и где мне взять монтировку? Вариант второй:
добыть одежду, потому что в пижаме я далеко не уйду, незаметно удрать из
больницы через приемное отделение и так же незаметно вернуться. Позвонить в
Москву среди ночи можно из тысячи мест, уповая на то, что здешние нацбезовцы
все-таки не в силах прослушать все телефонные переговоры в городе, и на то, что
мой телефон в Москве также не на прослушивании. Надо рискнуть. Если один из двух
постулатов неверен, вся моя ночная игра в прятки лишена даже намека на смысл.
Возможно, меня не накажут, если я допущу прокол. Это очень вероятно, пока я
ценен Но Маша с Настей не сумеют уехать, укрыться там, где их не найдут... Даже
я не должен знать, где искать их. Пусть Максютов использует в качестве зонда
только меня - ну, может, еще гражданина Емецкого Последнее не лишено интереса:
как поступит Монстр со своим собственным творением, копией человека с
практически чистым мозгом? Вышвырнет на хрен Поднимет до кондиции дебила?
Сожрет? Вряд ли, однако, упомянутый гражданин может послужить подходящей
отмычкой для взлома Монстра, а Максютову нужна именно отмычка... очень нужна.
Черт... какие найти слова, чтобы Маша, разбуженная телефонным звонком на исходе
ночи, поняла, что все очень серьезно? И при этом постараться не произнести ни
одного слова из тех, что могут являться ключевыми для аппаратуры. Задачка...
Поразмыслив, я выбрал второй вариант. Из всех учреждений самые бестолковые
порядки в жолах, больницах и военкоматах, это я усвоил давным-давно. Но то,
насколько легко оказалось проникнуть незамеченным в камеру хранения вещей при
приемном отделении, поразило даже меня.
Одинаковые обшарпанные ящики с номерными дверцами, хранящие в себе не унесенные
родственниками шмотки больных, вообще не запирались. Мне оставалось только
выбрать какие-нибудь цивильные портки и куртку себе по росту - не столь уж
простое занятие в темноте...
- Не надо, Алеша, - одновременно со скрипом двери послышался за моей спиной
знакомый голос, и сзади ударил сноп света.
Я медленно обернулся.
Он явно был в компании - на полу коридора в прямоугольнике дверного проема
смутно маячила чья-то тень. Ну конечно, Максютов не рискнул очутиться со мною
один на один.
- Никогда не опускайся до кражи, - наставительно подняв палец, произнес он, -
можешь приобрести дурную привычку. На. Переоденься.
Он протягивал мне сверток. Я поколебался и взял.
Так и есть. Серый в мелкую полоску костюм, хорошо вычищенный и отутюженный. Мой
костюм. В кармане брюк я нашел ключ от своей квартиры.
Сорочка, темный галстук.
Дурак я, ох, дурак! И даже не знаю, на чем прокололся. С момента начала моей
операции прошло меньше часа... Как раз прокатиться с ветерком от нашего городка
подле Монстра до больницы. Значит, Максютов получил сигнал тревоги, как только я
покинул свою палату... Но мало ли почему я мог ее покинуть! Не в первый же раз.
Скрытые телекамеры? Тоже бред. Мои намерения явственно обозначились только перед
кабинетом главврача - домчать сюда просто не хватило бы времени...
- Ну что стоишь? - подбодрил Максютов. - Переодевайся. Я забираю тебя отсюда.
Пижаму брось прямо тут.
Пока я переодевался, Максютов в нетерпении притоптывал носком ботинка. Свет из
коридора бил ему в затылок, и я не видел его лица, но был уверен, что он с
трудом сдерживает усмешку. Или даже не сдерживает вообще.
- А ботинки? - спросил я. у
- Валера, - бросил Максютов, не оборачиваясь. Тень в дверном проеме пришла в
движение. Незнакомый мне тип принес мои ботинки. Он держал их брезгливо, двумя
пальцами, и поставил не передо мной, а в стороне, после чего так же молча
ретировался за дверь.
Приседая на корточки, чтобы обуться, я поморщился.
- Все еще болит? - сочувственным тоном осведомился Максютов.
- Иногда.
- Но не настолько, чтобы тебе не захотелось отсюда выбраться, верно, Алеша?
Вернее, сбежать. Кстати, просвети меня: зачем?
Я чувствовал, что он все знает. Но откуда?.
"Чиппи, подсказку!"
"Говорить правду".
- Хотел позвонить, - буркнул я.
- И не по сотовому, разумеется?
Я кивнул.
- В Москву? Предупредить?
-Да.
- Просчитал ситуацию, значит? - Максютов покривил губы в деланной улыбке,
покачал головой. - Ну-ну. Вижу, мозги тебе в Объекте не отшибло. Сообразил, к