Чтение 57–й страницы книги ~Звездная тень~

-- Петя...

Обнять его было нестерпимо трудно, словно чужого человека. Знакомые
черты исказились -- пусть даже молодостью. Наверное, будь дед таким в моем
детстве -- я вырос бы совсем другим. Не вовремя. Все и всегда происходит не
вовремя.

Дед шагнул навстречу.

-- Пит... я ведь тот же самый...-- тихо сказал он.-- Пит, ну представь,
что старый хрыч сделал себе пластическую операцию...

Господи... Я ведь веду себя как Маша! Что я ей говорил -- о форме и
содержании, о том, что душа важнее тела? Значит, это все была чушь? И я
готов принять деда стариком или в облике чужого, но только не
таким -- живым, здоровым, энергичным. Что во мне -- ревность к его
обретенной молодости... ну, не молодости, конечно, зрелости... тревога за
собственную самостоятельность -- такой Хрумов с новой энергией примется за
мое воспитание... тоска по старому, прикованному к дому, беспомощному, если
уж честно, деду? Что во мне? Какие чертики сейчас пляшут в моем
подсознании?

-- Деда, ну ты даешь...-- сказал я.-- А чего уж так, на полпути...
двадцать пять лет -- еще лучше возраст...

Дед ухмыльнулся.

-- Понимаешь, Пит,-- прежним, ехидным тоном сказал он,-- когда имеешь
больший выбор, то в любом возрасте находишь достоинства. Вот поживешь с
мое -- оценишь.

Собеседник деда подошел, остановился между нами. Вопросительно посмотрел
на меня:

-- Петр Хрумов?

-- Да.

Он покачал головой, будто не мог поверить словам.

-- Как ты понимаешь, Крей, с тебя ящик вина,-- заметил дед.

Седовласый кивнул, с жадным любопытством изучая мое лицо.

-- Вы ведь даже не биологические родственники... Простите. Я Крей
Заклад, сотрудник Торговой Лиги.

Мы пожали друг другу руки.

-- Я вас покину на некоторое время. Это будет правильно,-- решил Крей.

-- Крей Завсклад,-- насмешливо сказал дед, когда сотрудник Лиги
удалился.-- Оптимисты наивные. Живут сотнями лет, а ума не нажили. Он не
верил, что ты сможешь меня найти. Даже спорил. Представляешь?

Я кивнул. Мы так и стояли, нелепо отводя глаза и не решаясь заговорить
первыми.

-- Давай я тебя вина налью...-- дед вдруг засуетился.-- Они тут знают
толк в радостях жизни... такие милые, в сущности, люди...

Он повернулся к столу, как-то дергано, неловко, каждое движение было
слишком размашистым, сильным, дед не мог соразмерить свое новое тело с
наложенным старостью стереотипом...

-- Дед! -- закричал я, бросаясь к нему.-- Дед!

И обнял он меня слишком сильно, забывая, сколько силы теперь в его теле,
щедро отпущенной Вратами силы и молодости...

-- Дед, как я рад, что ты стал таким...-- прошептал я.-- Черт, я за это
готов полюбить Тень... Если вернешься в университет лекции читать, на тебе
все студентки повиснут...

-- Тихо! Не скажи при Маше -- а то будут мне и лекции, и студентки...

Мы переглянулись.

Да чему я, в конце концов, удивляюсь?

-- Заметано,-- согласился я.

-- Простите, что прерываю ваш глубоко личный диалог...

Я обернулся, еще не отпуская деда. Рептилоид сидел у наших ног с
обиженным видом любимой собаки, на которую вдруг перестали обращать
внимание.

-- Привет, Карел,-- сказал я.

-- Рад встрече. Скажи, Петр, твое отношение ко мне не ухудшилось после
того, как я перестал служить временным хранилищем для Андрея Валентиновича?

Присев на корточки, я коснулся мягкой серой чешуи. Протягивать руку было
нельзя -- это слишком походило бы на "дай лапку, песик!".

-- Я очень тебе рад, счетчик,-- сказал я.-- И не обижайся на
"счетчика". Это комплимент. Ты ухитрился сосчитать самую важную для меня
задачу -- и сохранить результат. Помнишь, ты спрашивал, как люди примут
вашу расу? Я не знаю, как люди... я -- твой должник. Или друг. Как тебе
больше нравится.

Привстав на задних лапах, счетчик вытянулся к моему уху. Шепот был едва
уловим.

-- Звезда, которую вы называете Спика. Газовый гигант -- он один в
системе. Газовый гигант, опоясанный кольцом.

Меня обдало жаром. Это был не просто жест отдельного рептилоида по
отношению к отдельному человеку.

-- Спасибо. Ты тоже знаешь, где мой дом.

-- Решил открыться и Петру, Карел? -- спросил дед.-- Давай. Не бойся.
Он умеет хранить тайны.

Пасть рептилоида щелкнула. Он колебался так ярко и зримо, что у меня не
осталось сомнений -- это не игра в человеческие эмоции, это бушующая в нем
борьба. Битва, длящаяся веками по его внутреннему времени...

-- Мы не живые, Петр.

Дед кивнул, глядя на мое обалдевшее лицо.

-- Газовые гиганты не рождают жизнь. Мы потомки того, что было машиной.
Машиной из Тени.

Живые компьютеры космоса! Ага!

Счетчики!

Поразительное умение общаться с машинами, явное отсутствие потребности в
дыхании и пище! Невозможность симбиоза с Куалькуа!

Как я не понял этого раньше?

Счетчик ждал, вглядываясь в мое лицо.

-- Это ничего не меняет, Карел,-- сказал я.-- Совсем-совсем ничего.

Все в домике было новеньким и носило столь яркий отпечаток дедовских
привычек, что я не удержался от вопросительного взгляда.

-- Под меня сделали,-- развалившись в кожаном кресле, сообщил
дед.-- Без вопросов. Удобно, знаешь, нет возни с идиотами сантехниками,
блуждания по магазинам с балбесами-продавцами...

Я кивнул. Отношение деда к работникам "сферы обслуживания" было мне
хорошо известно.

-- Похоже, ты решил надолго обосноваться...

Дед протестующе поднял руку:

-- Петя, я решил дожидаться тебя. Я надеялся, что рано или поздно...

-- Мне достаточно было двух дней,-- сказал я.

Маша и Кэлос остались в саду. Им хватило деликатности дать нам время,
что неудивительно для Кэлоса, но по-прежнему странно в Маше.

Сквозь полуоткрытую дверь я видел спальню. Блин. Ну надо же. Зеркальный
потолок, огромная кровать -- раньше дед насмешливо называл такие "Ленин с
нами", какие-то хрустальные финтифлюшки на стенах, картины, цветы...

-- Неужели полностью удовлетворили твои вкусы? -- спросил я.

Дед проследил мой взгляд и смутился.

-- Пит... черт возьми, да ты же не ребенок... можешь понять, что
такое -- обрести молодость?

-- Чисто умозрительно. Дед, ладно. Оставим это. Расскажи лучше, как все
произошло? Где вы были с Машей? Как ты ухитрился за пару дней добраться до
руководства Торговой Лиги?

-- Стоп! -- дед притормозил меня.-- По порядку, ладно?

Трудно было называть его дедом. Хотелось -- как тогда, на крейсере
Алари, закрыть глаза и вспомнить прежнего Андрея Хрумова. Но я не поддался
искушению. Это -- навсегда. Дед теперь будет таким.

-- Вначале мы попали в очень своеобразный мир... Маша рассказала?

-- Ты знаешь, нет. Я лишь понял, что ей там сильно не понравилось.

-- Еще бы. Понимаешь, в чем проблема... я не люблю чужих как класс. Как
общественные структуры, построенные на совершенно иных моральных принципах.
К отдельным представителям чужих я готов относиться более чем положительно.
А Маша не приемлет чужих как личности, какая-то идиосинкразия к
нечеловеческому облику... Ладно, это лирика, к тому же тебе известная. Так
вот, Пит, я понял, что такое Тень, еще на той бродячей планете. Как
транспортная сеть Врата годятся не больше, чем микроскоп для заколачивания
гвоздей. Их слишком много в каждом мире -- и в тоже время слишком мало для
настоящего удобства перемещений. Расстояние в полсотни километров -- уже
перебор для транспортной сети в человеческом понимании. Да и напугать твоих
приятелей-Геометров могло лишь одно -- миры, в которых их героические
регрессоры будут пачками дезертировать. Не гибнуть в борьбе, не теряться
среди миллионов миров -- а именно дезертировать, презрев все, вколоченное
воспитанием. Давай подумаем, что может вынудить к массовой... хм,
скажем -- эмиграции, тысячи людей? Людей, как бы там ни было, непохожих
друг на друга! Вся унификация Геометров остается на поверхности, а в
глубине-то -- старая история. Один втайне пишет стихи и читает их
компьютеру, другой стыдливо мечтает о славе и почестях, о мягкой кушетке в
зале Мирового Совета, третьему хочется -- ай как хочется -- чтобы любимый
Наставник отстегал его розгой по мозолистым регрессорским ягодицам...

Дед хихикнул, довольный завернутой фразой.

-- Ну невозможно унифицировать человека! Ни в сторону дьявола, ни в
сторону ангела! Все они остаются разными. Значит, и ловушки для них должны
быть непохожими, да к тому же и срабатывающими быстро и неотвратимо.
Каждому -- простор для самовыражения. Кто-то из пропавших Геометров до сих
пор регрессорством занимается... бедняги, нашелся и для них мир, уставший
от технического развития, желающий керосиновых ламп, рыцарских турниров и