уже в пустоте и мраке Вселенной. Шар и трое спутников - все исчезло. Он был
один в пространстве, усеянном звездами, и не видел ни корабля, ни света
ламп. В какой стороне находится звездолет, он не знал.
Он хотел закричать, позвать на помощь, но не мог издать ни звука. Законы
физики, хорошо ему известные, моментально вылетели из головы.
километров от меня. Вернуться назад он не может".
мгновения.
холодным блеском сверкали звезды. Абстрактное слово "бесконечность" внезапно
наполнилось для него реальным содержанием. Эта бесконечность всюду была
вокруг него. Он видел ее.
музыкой прозвучало в ушах Широкова. Он не один! Товарищи где-то здесь,
рядом!
его. Вероятно, вы очень далеко от меня.
меня слышите, расстояние не может превышать двухсот метров. Звездолет должен
быть виден. Ищите его как темное пятно на фоне звезд. Только спокойно!
левой стороны. По величине этого круга он понял, что отлетел метров на сто.
Мьеньонь, - и вас толкнет обратно. Но помните, что чем сильнее вы будете
нажимать на рычажок, тем быстрее будете двигаться.
рычаг трубки. Он не почувствовал движения, но увидел, что тень звездолета
стала быстро увеличиваться. Через несколько секунд его лампа осветила
поверхность шара.
увереннее обращаться с ракетой. Вместе с каллистянами он приблизился к
месту, где находилась шахта поврежденной подъемной машины.
был смят и вдавлен внутрь. Самого камня нигде не было видно.
газ, рассеявшийся в пространстве, - сказал Диегонь. - Но подъемная машина
вышла из строя.
Но посмотрите, какая чудовищная сила удара! - прибавил он.
машину? - высказал Широков внезапно пришедшую в голову мысль.
этого не может случиться. Встреча космического корабля с метеоритом вдали от
звезд - исключительно редкий случай.
все предыдущие. Чем ближе была желанная цель, тем медленнее шло время.
другом, в работе и просто во внешнем поведении проявлялось ясно видимое
нетерпение. Все чаще Диегоню приходилось отвечать на вопрос: "Скоро ли?"
рассчитанный день и что не во власти командира ускорить наступление этого
дня, но все-таки спрашивали.
своей родины (то, что для них самих прошло меньше лет, не меняло дела), не
знали, что произошло на ней за это время, как жили их родные и друзья и живы
ли они сейчас. Охватившее их нетерпение теперь, когда родная планета стала
так близка, было естественно и понятно.
Они оба покинули Землю, желая увидеть и узнать другую планету, и всеми
силами души стремились к ней. Три года, которые они должны были провести на
Каллисто, были их целью, ради достижения которой они терпеливо переносили
годы пути.
межзвездный рейс был последним в их жизни (трудно было предполагать, что
кто-нибудь из них решится еще раз лететь на Землю), то для двух людей он был
только первым. Им предстояло в будущем еще одиннадцать земных лет провести
на звездолете.
сих пор они бессознательно обманывали себя мыслями о Каллисто. Теперь, когда
полет заканчивался, перед ними все яснее вставала картина обратного пути к
Земле. Нетерпеливо ожидая финиша, они, возможно не сознавая этого,
стремились уже не к тому, чтобы приблизить день прилета на Каллисто, а
другой день - когда звездолет унесет их на Родину.
концу, они с удивлением убедились, что он прошел очень быстро.
уменьшая скорость корабля на десять метров в секунду.
более болезненным, чем в первый раз, когда этот процесс происходил в
обратную сторону - от тяжести к отсутствию веса. Уже не полторы недели, а
почти два месяца экипаж корабля вынужден был провести в постели.
Искусственный сон на этот раз не прошел бесследно: люди чувствовали себя
после него плохо и только спустя несколько дней, благодаря энергичным мерам
Синьга, пришли в нормальное состояние. Это объяснялось тем, что организм, и
в частности сердце, привык работать в условиях невесомости и внезапная
тяжесть в сочетании со ставшей ощутимой повышенной массой была очень тяжелой
нагрузкой.
до двухсот двадцати тысяч километров в секунду, и его масса, а также масса
всего, что на нем находилось, была только в полтора раза больше нормальной.
первый год относительное направление его полета было вверх. Солнце все время
находилось внизу.
тяжести была направлена в сторону Рельоса, и звездолет, как казалось, летел
прямо вниз. Чтобы видеть Солнце, Синяеву приходилось направлять свой
телескоп в зенит.
лестницам, пользоваться столами и креслами, ложась в постель, чувствовать,
как она прогибается от тяжести тела.
экипажа долго не могли привыкнуть соразмерять свои движения с той
автоматичностью, которая свойственна людям на Земле и на Каллисто. Синяеву
пришлось даже несколько дней пролежать, так как, спускаясь, он забыл о
лестнице и сильно расшибся, упав со значительной высоты.
летели к Земле, трое из нас пострадали так же, как вы.
ответил Синяев. - Нас двое, а вас двенадцать.
экипаж, торжественно объявил, что звездолет вступил в пределы планетной
системы Рельоса.
каллистян. Их черные лица осветились словно внутренним светом. Даже всегда
невозмутимый Мьеньонь заметно повеселел.
теперь стали носить личный характер. Каллистяне говорили о своих близких, о
планах своей дальнейшей жизни и на время потеряли со своими гостями общий
язык.
крохотной звездочкой, но каждый из каллистян способен был часами смотреть на
нее.
(разумеется, только в телескоп). Вскоре можно было различить, что она видна
в виде узкого серпа. Рядом с ней появились светлые точки обоих спутников,
обеих "лун" Каллисто.
снова попросил собраться в центральном посту.